2.1. Взаимосвязь между человеческой личностью и Святой Троицей

2.1. Взаимосвязь между человеческой личностью и Святой Троицей

Согласно концепции Бердяева, человечество является неотъемлемой частью Святой Троицы; фактически Христос как вторая Ипостась Божества есть божественная человечность в Боге.[367] После грехопадения человечество отделено от Бога, оно, дословно, «выпадает» из Троицы и теряет свою божественность. Следует заключить, что только «благодаря грехопадению» каждая человеческая личность имеет свою собственную свободную жизнь. Бердяев даже утверждает, что грехопадение было не только унижением человечества, но более признанием достоинства каждой личности в ее свободе.[368] В то же время сотворение человечества есть результат внутренней трагедии Троицы: Бог как любящая сущность жаждет возлюбленного партнера и поэтому творит свободного человека, коему полагается пожертвовать своей свободой, подобно тому как Бог пожертвовал своей свободой ради любви.[369] Бердяев не проясняет, почему Бог в Его совершенной Троице действительно нуждается в еще одном партнере вне себя. Не упоминает он и роли Святого Духа.[370] В отношении личностности бердяевская концепция Троицы не очень убедительна: если человек найдет свой путь обратно к Божеству посредством единения со Христом, он откажется от свободы, потеряет индивидуальную личность и растворится в Святой Троице. По идее Бердяева, личность – это средство возвратиться обратно к божественному, а вовсе не «цель сама по себе», как он всегда утверждал. Что касается бердяевского понимания «Богочеловечества», то оно означает, что в начале и в конце Бог и человек являются одним и тем же.[371]

В рамках концепции Булгакова, Бог создает человека не потому, что нуждается в этом, а потому, что желает этого. Человечество не является частью Святой Троицы. Человечество – это творение Бога, и ему дана жизнь по структурной аналогии со Святой Троицей. Эта структурная аналогия между Богом и Его творением затрагивает каждую личность, так же как и межличностные взаимосвязи. В своих работах конца 1920-х годов, на которые оказали влияние Мартин Бубер и др., Булгаков разрабатывает «личностную грамматику»: самореализация личности возможна только при столкновении с другими личностями. Лицом к лицу с другим человеком индивидуум испытывает, говоря лингвистическими терминами, свой статус как первого, второго и третьего лица. Человек есть «Я», определяющее границы своей индивидуальности посредством других, есть «Ты» в его отношении лицом к лицу с другим, есть «Он», когда осознается существование множества иных, неизвестных личностей. Только при столкновении «Ты» и «Он» «Я» приходит к осознанию себя как «Я». Отсюда следует, что в булгаковском понимании личностность формируется динамической саморефлексией как треугольник «Я– Ты – Он».[372] Так, согласно Булгакову, догмат о Троице обосновывает онтологическую потребность человека в личностных взаимосвязях. Цель общения с Богом и людьми не есть малопонятное расплывчатое единство, но единство в многообразии. Что касается булгаковского понимания «Богочеловечества», то оно совпадает с Халкидонским символом веры, говорящим о двух природах во Христе, объединенных «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно».

Таким образом, по концепции Бердяева, цель человека – возвратиться обратно в божественное бытие и стать одним целым с «Я» Бога. В булгаковской концепции человеческие личности являются по отношению к Богу «Ты» и остаются онтологическими личностями вне Святой Троицы, но в близкой личностной взаимосвязи с Ней.