Оглашение 54 (В субботу Святой Пятидесятницы) Об открытии останков братьев наших и о всех [вообще] мертвых
Оглашение 54
(В субботу Святой Пятидесятницы) Об открытии останков братьев наших и о всех [вообще] мертвых
Отцы мои и братия. Великое и священнейшее таинство – я разумею Святую Пасху – закончилось, и мы вступили в начало нового года трудных дней. Пойдем же навстречу сначала духовной борьбе, а затем и телесным трудам, охотно, неленостно, серьезно, трезвенно, с памятью о смерти и с мыслью о приготовленных для нас навеки благах (см. Кол. 1:5). Да исправит Господь Бог дела рук ваших (см. Пс. 89:17) и укрепит и да споспешествует вам во всем, когда вы действительно исполняете Его заповеди; да не явится перед вами соблазн или претыкание, но да будет вам [Бог] путеводителем и предводителем на пути от земли к небу.
Я поскорее закончил слово, желая перейти к другому предмету, тому именно, который я как-то давно обещал вам изложить: о жилище души возлюбленного брата нашего аввы Евфимия. Уже совершилось как относительно него, так и относительно прочих таинство по повелению и определению всеблагого нашего и преблагого Бога, человеколюбно вся строящего[792]: они скончались не своей смертью, все десять братьев, утонув в море от сильного ветра и жесточайшей бури. Это [обстоятельство] имело такой конец, и воспоминание об этом не покидает нашей мысли, устрашая и подготовляя нас к такому или иному исходу. А какой вид смерти нас ожидает, – об этом сейчас мы не станем распространяться, потому что [знаем], что все мы умрем. В этом же роде и другое чудо: Господь благоволил тому же брату нашему Евфимию[793] явиться в сновидении четырем здравствующим братиям, рассказать и в шуточном виде представить их страдания. Одному из четырех он говорит: «Я и все прочие спаслись и укрылись в гаванях»; а прочим [троим он рассказал], куда он отправился, где лежит и откуда он пришел и явился; а это вы знаете, услышав и от других, – что все они почивают в окрестностях Кизика[794]. Прочих мы не нашли, кроме здесь [лежащих] трех, а сего Евфимия отыскали по нахождении его личного покрывала и извлекли при помощи сети, воздав честь мощам. В каком же состоянии было тело? Прилично поговорить о причинах этого, хотя [тело] и пред нами; это капля слова на пользу как им, так и нам. Получилось какое-то ужасное зрелище, как будто и человек, но не человек, утративший все признаки одушевления. Как будто плоть и кости, но не это [в действительности], ибо не было в них движения, ни в ноздрях дыхания. Искали на них прекрасный цвет тела – и видели гноение и истечение сгущенной материи. Где глазные веки? Где волосы головы? Где брови? Виски, щеки, нос, уши, языка обращение, движение губ, где ум, обнаруживающийся во внешних движениях? Где разговоры, улыбки, борода? Где руки, утроба, грудь, [присущий по естеству] вид шеи, груди, живота, других тайных [частей тела], развитие бедер, крепость ног? Пред нами тело без этого всего. Мы видим какую-то массу определенной длины, имеющую некоторый намек на человеческое тело. Зубы обнажены, лишенные покрова губ и челюстей; череп оголен; а тайные части тела ниже живота испускают струю сильного зловония, так что и желающие из нас не могут подойти. Кого мы охотно недавно целовали, к тому даже подойти и прикоснуться гнушаемся. Не слышно голоса: он не отвечает на вопросы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.