Поучение 1-е. Св. великомученик и Победоносец Георгий (Почему св. Георгий называется победоносцем?)

Поучение 1-е. Св. великомученик и Победоносец Георгий

^{(Почему св. Георгий называется победоносцем?)}

I. Сегодня мы празднуем память святого славного великомученика и победоносца Георгия.

Он был римский воин конца III века. Его достоинства внутренние и внешние, особенно же необычайная привязанность к нему римского императора Диоклитиана быстро не только провели его по всем ступеням воинских и государственных почестей первых рядов, но поставили его и вне ряда – выше всех, так как император Диоклитиан вознамерился было сделать его своим соправителем, а в случае своей смерти и преемником.

И все это потеряно, все это было отвергнуто, все попрано юным Георгием. Юным его называем потому, что и умер-то он мученической кончиной, не имея 30 лет. Георгий был христианин. Велико было изумление, велика была скорбь императора, когда ему стали сначала шептать, а потом и громко говорить, что вера в распятого Христа проникает не только во дворец, не только в высшие ряды воинства и вельможества, но и в самую семью грозного цезаря. Каково же было изумление, каково горе цезаря, когда он узнал, что его нареченный сын, прекрасный, бесстрашный Георгий, – этого мало, собственная супруга императора, царица Александра, исповедуют христианскую веру? Конечно, Георгия и царицу Александру начали убеждать оставить веру в Иисуса Христа, поклониться языческим богам. Горе и ярость императора возросли вдвое, когда оказалось, что Георгий и царица Александра непреклонны… Георгия били ременными бичами, разрывали тело клочками, ворочая его на колесе над заостренными зубцами, варили в негашеной извести… Великомученик остался непреклонен. Зная о его терзаниях, царица Александра осталась непреклонна. Наконец, изречен смертный приговор: тому и другой отрубили головы.

II. а) Св. великомученик Георгий называется победоносцем потому, что он дважды явился победоносцем, так как он не знал поражения во многих боях с врагами императора; наконец, победил и самого императора, – победил сперва свою признательность ему, свою привязанность, свою любовь к своему благодетелю, второму отцу, источнику необычайного счастья, свою надежду занять со временем римский трон, а с ним и единовластительство над вселеной. Это была самая тяжелая победа. А за ней перенести все адские муки – стоило уже немного. Встретить же мученическую за Иисуса Христа смерть уже было даже отрадой.

б) По кончине его любовь христианского мира к этому великому украшению прекрасного мученического сонма возрастала, можно сказать, по мере того, как смерть его уходила назад в глубь веков. Все скорбящие, особенно в грозных воинских столкновениях, обращались к победоносцу Георгию. Рассказывают о многих видениях, что великомученик, среди сражений, появлялся на белом коне, поборая по братиях своих христианах.

Оттого наши великие князья, стародавние великие князья, приняли в герб свой, великокняжеский, изображение св. великомученика и победоносца Георгия, всадника на коне, который поражает копьем, с крестом наверху, дракона. Дракон – символ язычества, а дракон с вонзенным в него острием, которое увенчано крестом, – это древний – IV–V веков – символ победы христианства над язычеством, – только, не более.

Изображение Георгия принято затем и в царский государственный герб, которым стал герб древних римских императоров, – двуглавый орел. Это соединение гербов древнеримского с древнерусским великокняжеским остается и до сих пор гербом России императорской. Оттого мудрая и великая Екатерина II, когда учреждала орден, в награду самоотверженной воинской доблести, – учредила знак креста с изображением именно великомученика Георгия, учредила славный в России георгиевский крест.

III. Всякий из русских воинов, конечно, горит желанием стать в ряды соратников св. великомученика и победоносца Георгия. А все, без сомнения, должны гореть желанием подражать ему в мужестве среди сражений, в самоотверженном исполнении воинского долга, в христианской любви ко Христу и братии, до готовности положить за них душу свою. (Извлечено в сокращении из «Поучений» Никанора, архиепископа Херсонского и Одесского, т. II, стр. 435–438, изд. 2).