ЧЕТВЕРТОК СЕДЬМОЙ СЕДМИЦЫ ПО ПАСХЕ

ЧЕТВЕРТОК СЕДЬМОЙ СЕДМИЦЫ ПО ПАСХЕ

Древняя Русь имела еще один день, в который, главным образом по городам, совершала особое поминальное моление. Это был четверток перед праздником Святой Троицы. В этот день русские люди совершали трогательное дело братской любви к усопшим, к совершенно незнаемым, даже к злодеям, в разбое убитым грабителям и казненным преступникам. Смерть все сглаживает, и братья о Христе даже о распутных братьях с любовью молятся и совершают все напутственное заупокойное чинопоследование, которым обычно провожаются из сей жизни все благочестиво скончавшиеся православные христиане.

В прежние времена все усопшие православные обычно погребались около своих приходских храмов. До 2-й половины XVIII века у нас не было общих городских кладбищ. Не было и сельских кладбищ вдали от храмов. Лишь для погребения неизвестных, например, неизвестно откуда пришедших, близ города или селения убитых проезжих или прохожих, убитых в разбое, а также для погребения казненных, отводились особые места, где строились специальные здания, в которых собирались тела таких умерших до их погребения, которое происходило без совершения каждый раз церковного погребального чинопоследования. Эти здания с прилегающими к ним кладбищами назывались “скудельницами”, “убогими домами”, “Божьими домами”, “Божедомками”. Наблюдение за этими домами и кладбищами поручалось особому приказчику, который вел соотвествующие записи, занося в особый список имена усопших, которые можно было установить.

В четверток перед праздником Святой Троицы православные стекались на “убогие дома”, принося с собой все необходимое для заупокойного богослужения: свечи, ладан, коливо, одежду, саваны, гробы для еще не погребенных, а также разные снеди для устройства поминальной трапезы. Накануне, в среду 7-й седмицы по Пасхе, в ближайшем к убогим домам храме после вечерни совершалась по усопшим панихида, а в четверток - литургия. Для совершения богослужения назначался кто-либо из церковных властей (архимандрит, игумен, протопоп) и поповские старосты (благочинные) с собором духовенства. Православные обряжали еще не погребенных покойников, полагали в гроб, приготовляли к погребению. По окончании литургии духовенство и все “всенародное множество” с крестным ходом исходили из храма на скудельницу, где и совершался чин погребения, на котором поминались по именам те, чьи имена известны. “А которым у божедомского приказчика в году умершим прибыльным имян в записке нет, и тех поминати по прочтении имян: помяни, Господи, души преставльшихся раб Своих, ихже имена Ты, Господи, Сам веси, иже зде лежащих и повсюду православных христиан, о них же поминание творим: о простити им всякое согрешение, и все до конца бывает погребение, все по обычаю. И по погребении божедомский приказчик покрывает умерших тела полотном, и по полотну игумен и священницы посыпают землю. Потом поставляют стол и на нем кутью и начинают панихиду и на ектениях поминают умерших такожде, якоже и на погребении и прежних умерших ихже хощет и поют панихиду по уставу. И по отпетии панихиды творят поклонение по чину, и по поклонах поминает игумен умерших кутьею, и по нем иереи и диаконы, и по них божедомский приказчик и вси боголюбивии мужие”. Затем из снедей, принесенных православными, устроялась общая поминальная трапеза для духовенства и всех участников погребения, в особенности для неимущих и нищей братии.

К сожалению, добрый обычай старины заботиться о погребении непогребенных и о поминовении оставшихся без церковного напутствия совсем забылся с уничтожением в конце XVIII века Божиих домов. А между тем послужить в той или иной форме усопшим, не только близким, но и чужим и незнаемым должно бы быть любимым делом каждого православного, потребностью братской любви. Служение усопшим свидетельствует о степени христианского братолюбия, и потому приносит великую пользу тем, кто ревнует о таком служении. Ангел Господень говорил праведному Товиту, погребавшему всех, оставшихся непогребенными своих соплеменников, о которых он узнавал: “Когда ты похоронил мертвых, я был с тобою. И когда ты не обленился встать и оставить обед свой, чтобы пойти и убрать мертвого, твоя благотворительность не утаилась от меня, но я был с тобою”. Некоторые святые подвигом своей жизни избирали дело погребения безродных, непогребенных, неизвестных. Так преподобный Маркиан, пресвитер и иконом Великия Церкви (Софии Константинопольской), “хождаше нощию по улицам, и идеже аще обреташа мертва лежаща омываше его и облачаше. Глагола же мертвецу: Восстани, брате, целуемся. И восставше мертвец по словеси святаго, даваше ему лобзание во уста и паки почиваше”. И наш русский преподобный Даниил Переславский “на рамена своя усопших странных, на распутиях поверженных телеса взимая, со псалмопением в скудельнице погребал, а потом и храм на месте том воздвигл… во еже молитися о них. Посему он в праздник всех русских святых прославляется, как нищих и безродных погребатель”.