ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

О надежде на единого Бога и уверенность в Нем.

Хотя в невидимой нашей брани столь необходимо, как мы сказали, отнюдь не надеяться на себя самих, при всем том, если мы только отложим всякую на себя надежду и отчаемся в себе, ни приискавши другой опоры, то или тотчас убежим с поля брани, или всеконечно будем побеждены и взяты в плен врагами нашими. Почему вместе с совершенным от себя самих отречением, потребно еще нам водрузить в сердце совершенное упование на Бога и полную в Нем уверенность, потребно, т.е. полным сердцем чувствовать, что нам решительно не на кого надеяться, как на Него одного, и ни от кого другого, как он Него одного, можем мы ожидать всякого добра, всякой помощи и победы. Ибо как от самих себя, которые есмы ничто, не ожидаем мы ничего, кроме преткновений и падений, по причине которых и отлагаем всякую на себя надежду, так, напротив, всеконечно от Бога получим мы всякую победу, как только вооружим сердце свое живым на Него упованием и полною уверенностью в получении от Него помощи по следующему псаломскому свидетельству: на Него упавало сердце мое, и Он помог мне (Пс. 27: 7).

Утвердиться в такой надежде и ради ее помощь всякую получить помогут нам следующие помышления:

а) То, что ищем помощи у Бога, Который как Всемогущий может сделать все что ни восхощет, следовательно, и нам может помочь.

б) То, что ищем ее у Бога, Который как Всеведущий и Премудрый знает все наисовершеннейшим образом, следовательно, вполне знает и то, что пригоднее для спасения каждого из нас.

в) То, что  ищем такой помощи у Бога, Который как бесконечно Благий с неизреченною любовью предстоит нам, всегда желательно готовый с часу на час и с минуты на минуту подать всякую помощь, потребную нам для одержания полной победы в духовной, действующей в нас брани, тотчас как только притечем в объятия Его с твердым упованием.

И как возможно, чтобы добрый оный Пастырь наш, Который три лета ходил, ища погибщее овча, с таким сильным гласом, что изше гортань Его, и ходил стезями столь трудными и тернистыми, что пролил кровь Свою всю и отдал жизнь, как говорю, возможно, чтобы Он теперь, когда овча сия идет в след Его, с любовью обращается к Нему и уповательно призывает Его на помощь, не обратил очей Своих на него, не взял его на божественные рамена Свои и, принесши в сонм Ангелов небесных, не устроил бы с ними празднственного по сему случаю торжества? Если Бог наш не перестает искать с великим тщанием и любовью, чтоб найти, подобно Евангельской драхме, слепого и глухого грешника, как возможно допустить, чтобы Он оставил его теперь, когда он, как овча погибшее, вопиет и зовет Пастыря своего? И кто поверит когда, чтобы Бог, Который непрестанно толкает в сердце человека, желая войти внутрь и вечерять с ним, по апокалептическому слову (см. Откр. 3: 20), сообщая ему дары Свои, кто поверит, чтобы сей самый Бог, когда человек открывает Ему свое сердце и призывает Его, оставался глухим и не желал войти в него?

г) Четвертый, наконец, способ к оживлению твердого упования на Бога и привлечению Его скорой помощи есть пересматривание в памяти всех опытов скорой от Бога помощи, изображенных в Божественном Писании. Опыты сии, столь многочисленные, наияснейшее показывают нам, что никогда не был оставляем постыжденным и беспомощным никто из возуповавших на Бога. Взгляните на древние роды, - взывает премудрый Сирах, - и посмотрите: кто верил Господу – и кто постыжен? (Сир. 2: 10).

Такими четырьмя оружиями облекшись, брате мой, мужественно выступай на дело брани и веди ее бодро, в полной уверенности, что тебе дано будет одержать победу. Ибо ими всеконечно стяжешь ты совершенное упование на Бога, а такое упование непрестанно будет привлекать к тебе помощь Божию, и облекать всепобедительною силою. То же и другое, наконец, глубоко укоренит в тебе полное ненадеяние на себя. Об этом ненадеянии на себя я не пропускаю случая напомнить тебе и в этой главе, потому что не знаю, кому когда не было бы нужды напоминать о сем. Так глубоко внедрилось в нас и так крепко сцепилось с нами это самоценение, будто мы нечто, и нечто не малое, что оно всегда скрытно живет в сердце нашем, как некое тонкое и незаметное движение, даже и  тогда, когда мы уверены, что никакого не имеем упования на себя, а напротив, исполнены полного упования на Единого Бога. Чтобы избегать тебе, сколь можешь, такого сердечного самомнения и действовать без всякого на себя надеяния, а с единым упованием на Бога, всякий раз настраивайся так, чтобы сознание и чувство своей немощности у тебя предшествовало созерцанию всемогущества Божия, а то и другое предшествовало каждому деянию твоему.