а) Чудесное спасение от пожара.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

а) Чудесное спасение от пожара.

В сороковых годах в гор. Староконстантинове (Волынской губ.), как всегда, стояла часть войска. Неизвестно по какой причине, солдаты были помещены невдалеке от порохового погреба. Была ли это неосмотрительность, была ли это необходимость – теперь не разбирать. В среде расположения части воинов была кухня, простая печь, устроенная по-походному, в земле. Печь была очень близка к пороховому погребу. Как случилось – неизвестно, но искра из печи попала в погреб; конечно, все, у кого было присутствие духа, бросились к погребу, чтобы потушить страшную беду. Кто не знает самоотвержения нашего солдата? Кто не знает его решимости пожертвовать своею жизнью, лишь бы выполнить долг службы? И в этот раз солдаты сделали многое, но не все: не отвратили страшного бедствия. Видно, нужно оно было жителям. Город запылал. Широкою рекою потекло пламя по городу. Дом за домом, улица за улицей становились добычею лютого пламени. Было горячее лето. Постройки были сухи, как солома. Не было спасения домам, тем более имуществу. Все гибло: хижины, дома и даже палаты. Был один каменный дом крытый железом; он был в стороне от огненной реки. Хозяин дома, гордый пан, не дрожал пред бедой, спокойно сидел на балконе, насмешливо оглядывал несчастных погорельцев и надменно говорил: «крыли бы, дурни, крыши железом и были бы спокойны, вот я…». Но не окончилась речь вельможного пана – замерла на устах. Страшный треск крыши прервал слова гордеца. С ужасным грохотом свертывались жестяные листы крыши, с грозным воем и свистом слетали они на землю и, то падая, то крутясь, то взлетая вверх то, опускаясь на соседние постройки, летали по воздуху. Ничего не спас гордый пан из своего огромного имущества. А тут же, не особенно далеко от дома гордого пана, в самом центре бурно лившегося пламени, стояла бедная, почти пригнувшаяся к земле, еврейская хатка. Ее владетельница была бедная – бедная еврейка. Когда рушились дома, крытые черепицею и даже железом, тогда можно ли было подумать еврейке, что ее крытая соломой хатка спасется от разъяренного беспощадного огня! Кто знает что перечувствовала в несколько страшных мгновений бедная женщина! Может быть, она переходила от отчаяния к безумию; а, может быть, что она в несколько мгновений поняла то, что не всегда понимают и великие мудрецы. Еврейка бросилась бежать от своего дома к церкви, которая была отперта. Вбежав в храм, еврейка упала на помост и горячо молилась о спасении своего дома. Как некогда услышал Господь мольбу хананеянки, так теперь не оставил Он горячей мольбы бедной еврейки: ее домишко остался цел и невредим, тогда как все окрестные дома сгорели почти до основания. Говорили, что еврейка не скрывала ни пред своими единоверцами, ни тем более пред христианами, что дом ее спасен заступлением невидимой ей Силы. Не меняют старые люди своего исповедания, и еврейка осталась иудеянкой. Но она не походила на тех прокаженных, которые оказались неблагодарными. У еврейки до самой смерти было живо чувство благодарности, и она всякий год до самой своей смерти, вносила в церковь несколько копеек.

Если всещедрый Господь не оставляет без внимания молитв людей, неуверовавших в Сына Божия, то оставит ли Он нас детей Своих, когда мы горячо вознесем к Нему свои молитвы сердцем и устами? (Воскр. чт, 1883 г., № 52).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.