Основная идея послания св. апостола Павла к галатам
Основная идея послания св. апостола Павла к галатам
Прежде всего нам следует говорить об основной идее, или о проблеме, которую Павел раскрывает в этом Послании. Павел хочет утвердить учение о вере, благодати и прощении грехов, или о христианской праведности, чтобы мы имели совершенное знание и умели отличать христианскую праведность от других видов праведности. Существует политическая праведность, которую определяет император, мирские князья, философы, юристы. Есть также обрядовая (традиционная) праведность, то есть человеческие традиции, например традиция папства и другие. Родители и учителя учат нас этой праведности, ничем не рискуя, потому что они не делают ничего для искупления греха, умиротворения Бога, обретения благодати — с помощью этих правил они учат нас нравственному поведению. Однако существует и другая праведность, праведность Закона Десяти Заповедей, которой учит Моисей. Мы тоже учим этому, но только после учения о вере.
Больше и выше всего этого — праведность веры, или христианская праведность, которую следует особенно тщательно отделять от всех остальных видов праведности, противостоящих ей, потому что они происходят от законов императора, папских традиций, Божьих заповедей. Они требуют дел и, как учат схоласты, могут быть достигнуты с помощью “данного нам от природы”, или Божьего дара. Эти виды праведности, праведности дел, — тоже дар Божий, как и все, что мы имеем. Но самая совершенная праведность, праведность веры, которую Бог дает нам через Христа без дел, не является ни политической, ни традиционной, ни праведностью от дел, а совсем напротив, это просто пассивная праведность, в то время как все вышеперечисленные — активные. Ибо здесь мы не делаем ничего, ничего не даем Богу, мы только принимаем и позволяем кому-то другому, а именно Богу, действовать в нас. Поэтому будет правильно называть праведность веры, или христианскую праведность, “пассивной”. Это праведность, покрытая тайной, которую мир не может понять. Фактически и сами христиане, одолеваемые искушениями, не всегда правильно понимают ее. Поэтому нам необходимо постоянно учиться. И тот, кто не понимает или не прибегает к этому в скорбях и страданиях, не устоит. Ибо ничто так полно и несомненно не утешает совесть, как эта пассивная праведность.
Однако человеческая слабость и нищета таковы, что в муках совести и под страхом смерти мы не смотрим ни на что, кроме наших дел, заслуг и Закона. Когда Закон говорит о грехе, мы сразу же вспоминаем свою прошлую жизнь. Тогда грешник в великом смятении стонет: “О, какую проклятую жизнь я вел! Если бы я только мог пожить подольше! Тогда я бы исправился!” Так человеческий разум не может оторвать взгляда от активной праведности и перевести его на пассивную, христианскую праведность. Зло столь глубоко укоренилось в нас, мы так крепко усвоили эту дурную привычку! Пользуясь нашей слабостью, сатана усиливает и обостряет в нас эти мысли. И совесть испытывает все более и более сильное беспокойство и страх, ибо человеческому разуму невозможно ни найти утешение в самом себе, ни смотреть только на благодать, сознавая грех и испытывая муки, ни полностью уйти от мыслей о делах. Это выше человеческих сил и разумения. Это даже выше Божьего Закона. Потому что, хотя Закон — самое большое благо в этом мире, он все же не приносит покоя совести, а ведет ее к еще большему смятению и отчаянию. Потому что посредством Закона грех становится особенно грешен (Рим. 7:13).
Сокрушенное сердце не может противопоставить отчаянию и вечной смерти ничего, кроме надежды на обетование благодати во Христе, т. е. праведности веры, пассивной, или христианской праведности, уверенно заявляющей: “Я не ищу активной праведности. Мне следовало бы иметь ее, но даже если бы я имел ее, я не мог бы надеяться на нее и встать перед Божьим судом, опираясь на нее. Поэтому я иду к тому, что выше активной праведности, выше всей моей собственной праведности и праведности Божьего Закона, — к пассивной праведности, которая есть праведность благодати, милости и прощения грехов”. Другими словами, это праведность Христа и Святого Духа, которую мы не создаем, а получаем, не имеем, а принимаем, когда Бог Отец дает ее нам через Иисуса Христа.
Как земля сама не производит дождь, а получает его в виде небесного дара, так и небесная праведность дается Богом помимо наших дел и заслуг. Насколько сухая земля способна произвести настоящий благословенный дождь, настолько и мы, люди, нашими собственными силами и делами можем произвести божественную, небесную и вечную праведность. Поэтому мы обретаем ее как величайший дар Божий. Поэтому высшее искусство и мудрость христианина сокрыта не в знании Закона и не в делах, в то время как для людей, не принадлежащих к Божьему народу, высшая мудрость заключается в изучении Закона и активной праведности.
Прекрасное и незнакомое миру дело — учить христиан не обращать внимания на Закон и ходить перед Богом, словно Закона вообще не существует. Ибо если не отвлечься от Закона и не направить свои мысли туда, где нет ничего, кроме благодати, нельзя спастись. “Законом познается грех” (Рим. 3:20). С другой стороны, в мире необходимо требовать совершения хороших дел и исполнения Закона, словно не существует обетования благодати. Это делается ради упрямых, гордых, жестокосердых, перед чьими глазами не должно быть ничего, кроме Закона, чтобы они устрашились и смирились. Ибо Закон был дан, дабы устрашать и поражать упрямых, заставляя трепетать ветхого человека. Оба понятия следует правильно различать, согласно Апостолу (2Тим. 2:25 и далее).
Здесь необходим мудрый и верный отец, который умел бы смягчать Закон, не нарушая его границ. Ибо если я учу людей Закону и они думают, что оправдываются им перед Богом, я нарушаю границы Закона, смешивая две праведности — активную и пассивную, а значит, я плохой диалектик, не умеющий различать эти понятия. Но если я выхожу за пределы ветхого человека, я также нарушаю границы Закона. Ибо плоть, или ветхий человек, Закон и дела связаны между собою. Точно так же дух, или новый человек, связан с обетованием и благодатью. Поэтому, если я вижу человека, в достаточной степени сокрушенного, придавленного Законом, устрашенного грехом и жаждущего утешения, то пришло время, убрав с его глаз Закон и активную праведность, показать ему через Евангелие пассивную праведность, исключающую Моисея и Закон, показать обетование Христа, пришедшего ради отчаявшихся и грешников. Здесь человек вновь поднимается, у него появляется надежда. Он больше не под Законом, он под благодатью, как говорит Апостол (Рим. 6:14): “Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатью”. Почему “не под законом”? Потому что на нового человека Закон не действует. Границы Закона простираются до Христа, как говорит ниже Павел (Гал. 3:24): “Итак закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою”. Когда Он пришел, Моисей и Закон прекратились, как и обрезание, жертвоприношения, Суббота и все пророки.
Таково наше богословие, в соответствии с которым мы учим точному различению двух видов праведности, активной и пассивной, дабы не смешивать мораль и веру, дела и благодать, светские отношения и религию. Необходимо и то, и другое, но все должно иметь свои пределы. Христианская праведность принадлежит новому человеку, а праведность Закона — ветхому, рожденному от плоти и крови. На него, как на осла, должно возлагаться тяжелое бремя.
Он не должен наслаждаться свободой духа или благодати, пока верою во Христа не облечется в нового человека, что не может совершиться полностью в этой жизни. Тогда человек сможет наслаждаться царством и чудесным даром благодати. Я говорю это, чтобы никто не думал, будто мы отвергаем или запрещаем добрые дела, в чем нас ложно обвиняют паписты, не понимающие ни того, что сами говорят, ни того, чему мы учим. Они не знают ничего, кроме праведности Закона, и тем не менее полагают, будто имеют право судить учение, которое выше и шире того Закона, коим плотский человек не может оправдаться на Суде. Поэтому они не могут не оскорбляться, так как не знают ничего выше Закона. А все, что выше Закона, для них — худшее из оскорблений.
Мы показываем два мира — один небесный, а другой земной — и помещаем в них два вида праведности, отличающиеся и отделенные друг от друга. Праведность Закона — земная и имеет дело с земными вещами, ею мы творим добрые дела. Но как земля не приносит плода, пока не будет орошена и оплодотворена свыше, ибо земля не может совершать суд, обновление и управление небес, но только небеса судят, обновляют, управляют и оплодотворяют землю, чтобы она выполняла заповеданное Господом, так и праведностью Закона мы не делаем ничего, даже совершая многое. Мы не исполняем Закон, даже исполняя его. Без какой-либо заслуги с нашей стороны, мы должны сначала оправдаться христианской праведностью, которая не имеет ничего общего с праведностью Закона, то есть с земной, активной праведностью. Христианская праведность — небесная, пассивная. Она не от нас самих, мы получаем ее с небес. Мы не исполняем ее, а принимаем верою, через которую поднимаемся выше всех законов и дел. “Как мы носили образ перстного, — говорит Павел, — будем носить и образ небесного” (1 Кор. 15:49), который есть новый человек в новом мире, где нет ни закона, ни греха, ни совести, ни смерти, а совершенная радость, праведность, благодать, мир, жизнь, спасение и слава.
Значит, мы не делаем ничего, чтобы получить эту праведность? Отвечаю: абсолютно ничего. Потому что эта праведность означает ничего не делать, не слышать и не знать о Законе или о делах, но знать и веровать только, что Христос отошел к Отцу и сейчас невидим, что Он сидит на небесах одесную Бога (1 Кор. 1:30). Короче говоря, Он — наш Первосвященник, ходатайствующий за нас и царствующий над нами и в нас через благодать. Здесь человек не замечает греха и не чувствует страха или мук совести. В христианской праведности не может быть греха, ибо “где нет закона, нет и преступления” (Рим. 4:15). Поэтому там, где нет греха, нет и совести, нет страха, нет печали. Иоанн говорит: “Всякий, рожденный от Бога, не делает греха” (1 Ин. 3:9). Если же проявляется совесть или страх, это знак того, что праведность отнята, благодать пропала из виду и Христос скрыт от глаз. Но где Христос истинно виден, там должна быть полная и совершенная радость в Господе и мир сердечный, когда сердце говорит: “Хотя я и грешник по Закону, судимый по праведности Закона, я не отчаиваюсь. Я не умру, потому что живет Христос, Который есть моя праведность и моя вечная небесная жизнь. В этой праведности и жизни я не имею греха, совести и смерти. Я действительно грешник в этом мире, с позиции его праведности, как сын Адама. Закон обвиняет меня, смерть правит надо мною и пожирает меня. Но вне этой жизни у меня есть другая праведность, другая жизнь, жизнь во Христе, Сыне Божьем, Который не знает греха и смерти, но Сам есть праведность и вечная жизнь. Ради Него мое тело будет воскрешено из мертвых, избавлено от рабства Закона и греха и освящено вместе с духом”.
Пока мы в этом мире, сохраняется и то, и другое. Активная праведность Закона обвиняет, тревожит, огорчает и сокрушает плоть. Но дух правит, радуется, спасается пассивной праведностью, так как знает, что имеет Господа, сидящего на небесах одесную Отца, отменившего Закон и смерть, поправшего и подвергшего позору все зло, восторжествовав над ним Собою (Кол. 2:15). В нашем Послании (Гал.) Павел старается учить, утешать и прилежно укреплять нас в совершенном знании прекраснейшей праведности — христианской. Потому что, если пропадет учение об оправдании, пропадет все христианское учение. А тот, кто не учит подобным образом, — либо иудей и турок, либо папист и сектант. Ибо между этими двумя видами праведности — активной и пассивной — нет среднего. Посему тот, кто отклонился от христианской праведности, неизбежно бывает охвачен стремлением к активной праведности — т. е., потеряв Христа, снова начинает верить в собственные дела.
Мы наблюдаем это в настоящее время среди фанатиков и сектантов, которые не могут правильно учить о праведности по благодати. Они взяли из наших речей и писаний только слова, но они не могут ничего сказать о предмете, потому что не понимают и не могут понять его. Они прибегают только к праведности Закона. Поэтому они были и остаются учителями дел и не поднимутся выше активной праведности. Они остаются абсолютно тем же, чем были при папе. Они изобретают новые названия и новые дела, однако содержание остается таким же. Так дела турок отличаются от дел папистов, дела папистов от дел иудеев и т. д. Но несмотря на то что одни совершают дела более великие и трудные, чем другие, содержание остается тем же, только форма другая. То есть дела различаются только по внешнему виду и названию, однако остаются всего лишь делами. И совершающие их не являются христианами — они наемники, будь то иудеи, магометане, паписты или сектанты.
Поэтому мы постоянно повторяем и внушаем учение о вере, или христианской праведности, чтобы она всегда была в употреблении и чтобы ее безошибочно отличали от активной праведности Закона (ибо только на этой доктрине строится церковь, и только ею стоит). Иначе мы не сможем понимать истинного богословия, а немедленно станем законниками, традиционалистами и папистами. Христос уйдет на второй план настолько, что никто в церкви не получит должного учения и утешения. Поэтому, если мы хотим проповедовать и учить других, нам следует уделять огромное внимание этим вопросам и различению праведности Закона и праведности Христа. О различении легко говорить, но на практике это самое сложное, даже если занимаешься этим постоянно и усердно. Ибо в смертный час или в других испытаниях эти два вида праведности сходятся теснее, чем мы того желаем.
Поэтому я увещеваю вас всех, особенно желающих быть наставниками, и каждого в отдельности, упражняться в учении, чтении, размышлении и молитве, чтобы в искушении вы могли руководить сознанием своим и других людей, утешать, приводить от Закона к благодати, от активной праведности к пассивной, короче — от Моисея ко Христу. В наших скорбях и муках совести дьявол имеет обыкновение устрашать нас Законом и подавлять нас осознанием греха, нашим темным прошлым, гневом и судом Божиим, адом и вечной смертью, чтобы ввергнуть нас в отчаяние, подчинить себе и оторвать от Христа; он также имеет обыкновение обвинять нас с помощью отрывков из Библии, где Сам Христос требует дел и простыми словами угрожает проклятием тем, кто их не выполняет. Если мы в таком случае не способны различить два вида праведности, если тогда мы не прибегаем верою ко Христу, сидящему одесную Бога, Который есть наша жизнь и наша праведность и Который ходатайствует за нас, бедных грешников, перед Отцом (Евр. 7:25), то мы под Законом, а не под благодатью, и Христос — не Спаситель для нас. Он — законодатель. Тогда нет спасения, а только отчаяние и вечная смерть.
Поэтому давайте будем прилежно учиться различению этих двух видов праведности, чтобы знать, до каких пор нам следует подчиняться Закону. Мы говорили выше, что в христианине Закон не должен нарушать своих границ, ему надлежит господствовать только над плотью, подчиненной ему и остающейся под ним. Если это так, то Закон остается в своих рамках. Но если он хочет добраться до совести и управлять ею, то будь хорошим диалектиком и умей правильно видеть границу. Не давай Закону больше, чем ему положено, скажи ему: “Ты хочешь вознестись в мир совести и править там. Ты хочешь осудить грех и унести радость моего сердца, которую я имею через веру во Христа. Ты хочешь ввергнуть меня в отчаяние, чтобы я погиб. Ты превышаешь свои полномочия. Оставайся в своих рамках и господствуй над плотью. Не трогай мою совесть. Ибо я крещен и через Евангелие призван к общению праведности и вечной жизни, к Царству Христа, в котором моя совесть имеет мир, где нет Закона, а только прощение грехов, мир, покой, счастье, спасение и вечная жизнь. Не вмешивайся в это. В моей совести правит не Закон, тиран и жестокий надсмотрщик, а Христос, Сын Божий, Царь мира и праведности, Спаситель и Посредник. Он сохранит мою совесть в счастии и покое, в проповеди и чистом учении Евангелия, в познании пассивной праведности”.
Когда эта праведность со мною, я схожу с небес как дождь, делающий землю плодородной. То есть я вхожу в другое Царство, я делаю добрые дела каждый раз, когда появляется такая возможность. Если я служитель Слова, я проповедую, утешаю опечаленных, совершаю таинства. Если я отец, я управляю домом, воспитываю детей в благочестии и чистоте. Если я правитель, я исполняю обязанности, возложенные на меня Богом. В общем, те, кто точно знают, что Христос — их праведность, не только с радостью трудятся в своем призвании, но ради любви подчиняются правителям, их неправедным законам и всему в этой жизни, даже подвергаясь опасности, если это необходимо. Ведь они знают, что Бог этого хочет и что послушание угодно Ему.
Такова суть Послания, написанного Павлом по поводу лжеучителей, исказивших понимание праведности через веру среди галатов. Против них он направляет свою власть и служение.