Апостол Павел до обращения и после обращения своего ко Христу

Апостол Павел до обращения и после обращения своего ко Христу

Архим. Феодора.

Сам апостол Павел свидетельствует о себе, что Бог благоволил избрать его от чрева матери его: Благоволи Бог, избравый мя от чрева матери моея. (Гал. 1, 15). Посему самые природные свойства прежде бывшего Савла и все обстоятельства его от самого рождения уже должны быть, по намерению Промысла, в некоторой сообразности с его избранием.

В самом деле, по самой природе своего духа, Савл является необыкновенно великим и многовместительным сосудом, которому нужно было только предаться Христу и через это очиститься от греха и исполнится Св. Духа, чтобы он явился избранным сосудом Христовым — Павлом. Так, крайне не верна мысль, что Савл до обращения ко Христу водился преимущественно воображением и чувством. Напротив, из всего известного нам о нем, до его обращения, виден в нем ум твердый, отчетливый. Если он жестоко гнал христиан, то это произошло у него не от слепого движения пламенеющего ревностью сердца, но от ложного убеждения разума и совести, что того требовал самый долг. Аз мнех, говорил он впоследствии, с сокрушением жалуясь не на слепое чувство, а на ошибку ума и совести, аз мнех, яко подобает ми много сопротивна противу имене Иисуса Назорея сотворит и (Деян. 26, 9). Но из сих же слов видно и то, что Савл, действительно, не умом только хотел жить, но и сердцем, столько же глубоким, как и восприимчивым; признанное и одобренное умом он принимал и в глубину своего сердца. А потому одарен был он и волей сильной и решительной на то, чтобы определения ума и движения сердца выражать и исполнять в соответственной им внешней деятельности. Замечательно и важно, что с великими природными дарованиями Савл произошел и принял первые впечатления жизни не в Иерусалиме или Иудее, но среди язычников, — в Тарсе. Когда он родился (Деян. 22, 28), родители его были уже римскими гражданами. Видно, они были внимательны к тому, что из языческого быта могло быть полезно для израильтян. Отсюда всего проще объясняется то, как Савл познакомился с некоторыми языческими писателями (что видно из мест, приводимых им из греческих поэтов). И вообще языческий мир для уроженца Тарса было открытие, нежели для иерусалимляна; быть не могло, или, по крайней мере, невероятно, чтобы Савл, с его дарованиями, вовсе упустил из виду особенно примечательное и важное в окружающей его среде язычества. Так Промысл самыми ранними обстоятельствами жизни Савла предуказывал и предуготовлял для него поприще, именно — в языческом мире. Но родители его твердо внушили ему и, следовательно, сами высоко ценили то, что они — чисто еврейского происхождения, и именно из колена Вениаминова. Посему Савл, и в языческом Тарсе, был под влиянием духа природно иудейского.

Для воспитания Савл был послан в Иерусалим, где было столько иудейской святыни, столько видимых залогов великого назначения иудеев, где дух народный представлялся в полном и свободном раскрытии. Воспитатель его был знаменитый законоучитель и, по Талмуду, начальник над фарисейским училищем, Гамалиил — муж, как видно из книги Деяний, благонамеренный и здравомыслящий. И это — очень важное обстоятельство. Ибо, когда иудейство не примечало и не ощущало благодатного духа Ветхозаветного устройства и закона, то отсюда не только происходило желание стоять за внешнюю законность, как за самое существенное в деле спасения, но и была возможность, под прикрытием наружных обрядов и дел закона, иметь глубоко развращенное сердце, что и обличал Господь в фарисеях. Савл от Гамалиила перенял, по крайней мере, только превратные воззрения иудейства, но был свободен от искушения бесстыдного лицемерия, зависти, пустосвятства и подобных пороков чуждых Гамалиилу.

При изучении закона Божия и разнообразных постановлений и преданий отеческих, ум Савла, под руководством учителя-фарисея, не мог проникать далее мертвого письмени Ветхозаветных откровений и внешности обрядов и потому убедился, как в истине, — в мечте достигнуть совершенства духовного, или праведности через строгое, преимущественно внешнее исполнение законных предписаний и преданий. Превосходство дарований и прилежания сего юноши послужило только к тому, что он стал по закону фарисей, преуспевавший паче многих сверстников своих в роде своем (Филип.3, 5; Гал.1, 14). Переводя такое убеждение и направление ума в самое чувство и жизнь свою, он был по правде законной непорочен (Филип.3, 6). И действуя с силою по этому правилу жизни, он явился излиха жарким ревнителем отеческих преданий (Гал.1, 14).

Когда Савл выступил на поприще самостоятельной деятельности, христианство уже неудержимо распространялось в Иерусалиме и всей Иудее. Савл, чем с большей отчетливостью убежден был в иудействе (с известным характером оного), тем решительнее, — при всей высоте учения Христианского и поразительности Апостольских чудес, — оставался в неведении Божественности христианства; чем проницательнейший имел ум, тем яснее видел прямую противоположность христианства тогдашнему иудейству: и потому чем более любил закон отеческий и род свой с его высоким избранием, тем более разгорался негодованием на христиан и тем менее расположен был равнодушно смотреть на размножение их среди избранного народа. И вот о сем-то самом расположении своем и сказал Апостол следующее: аз мнех, яко подобает ми многая сопротивна противу имене Иисуса Назореа сотворити. Иже и сотворих, продолжал он, во Иерусалиме и многи от святых аз в темницах затворях, власть от архиерей прием: убиваемых же им прилагах совет (речь, конечно, о Стефане) и на всех сонмищах множицею муча их, принуждах хулити: преизлиха же враждуя на них, гонях даже и до внешних градов (Деян.26,9-11). Казалось, что с отчетливостью в мыслях, с искренностью в чувстве и с силою на деле, занятый враждою против христианства за иудейство, не имеющее жизни, дух Савла должен был остаться неприступным для благодати, и его участь, казалось, решена была им самим навсегда. Но он творил все это по неведению, по предзанявшим его ум и сердце и волю ложным понятиям, с слепой и Боговраждебной, но чистосердечной (Деян.23, 1) ревностью о мнимой правде: это и привлекало к нему благодать. Помилован бых, яко неведый сотворих в неверствии (2 Тим.1, 13). Благодать дала до всей крайности раскрыться в нем иудейству, чтобы тем вернее и решительнее в нем ниспровергнуть это иудейство и, исполнив собою его ум, сердце и волю, явить его благопотребным сосудом своим против иудейства для обращения язычников.

Как же это совершилось?

Враждуя всей душой против Бога и однако в совести, а не по внушению страстей, убежденный, что он поборает по Боге, он должен был или погибнуть, или же каким-либо образом быть вразумленным от Самого Бога; ибо его дух, мнящийся утверждаться в Самом Боге и притом при свидетельстве самой совести о своей непорочности перед Ним, не мог быть доступен ни для какого другого вразумления; всякое другое вразумление было далеко слабее внутренней опоры его заблуждения. Так произошло, что Павел призван был не человеками, не чрез человека, как он сам говорит, но Иисусом Христом и Богом Отцом, воскресившим его из мертвых (Гал.1, 1), Савл… дыхая прещением и убийством на ученики Господни… испроси послания в Дамаск… Бысть ему приближитися, и… слыша глас глаголющ ему: Савле! Савле! что мя гониши? Рече же: кто еси, Господи? Господь же рече: Аз есмь Иисус, Его же ты гониши (Деян.9, 1-5)… И теперь все, что доселе направляло Савла против христианства за иудейство, должно было послужить только к тому, чтобы тем совершеннее обратиться ему от иудейства ко Христу и предаться Его истине и благодати. Так, если Савл всей душой предан был и заблуждению, принимаемому им (по заблуждающей, но не зазирающей себя совести) за истину Божию; то по явлении ему непосредственно и лично самой истины и премудрости Божией — Христа, тем паче свойственно было ему с полным самопожертвованием предаться сей самосущей истине — Христу. Господи, что мя хощеши творити (Деян.9, 6)? — с трепетом отозвался он на глас Господа тотчас же, как узнал, Кого он гнал в лице христиан. — Яже ми бяху приобретения,  — говорил он впоследствии, — сия в миних Христа ради тщету. Но убо вменяю вся тщету быти за превосходящее разумение Христа Иисуса Господа моего, Его же ради всех отщетихся и вменяю вся уметы быти, да Христа приобрящу, яко разумети Его, и силу воскресения Его, и сообщение страстей Его, сообразуясь смерти Его (Филип.3, 7-10).

Если Савл, принимая ложь мертвого иудейства за живую истину Божию, был недоступен для вразумления ни словом, ни подвигами, ни чудесами учеников Христовых, никем и ничем, кроме Самого Бога-Христа; то такой душе, по непосредственном дознании или видении самого лица Божественной истины, — свойственно было тем паче не знать уже никаких других правил и внушений, кроме света истины Божией, кроме водительства Христова и внушений Св. Духа. А это привлекало к нему в преизобилии новые непосредственные озарения небесной истины, новые откровения Христовы в непрестающем вдохновении от Св. Духа. Так произошло то, что егда благоволи Бог явити Сына Своего в Павле, он с того времени «не советовался с плотью и кровью» и таким образом истину Христову принял и изучил не от человек, но по откровению Иисуса Христа (Гал.1, 12, 15, 16). Не то сие значит, чтобы Павел уже не брал во внимание и в руководство свое ничего слышанного от очевидцев Христовых, проповеданного другими Апостолами. Напротив, он же сам говорит о себе: «особенно же знаменитых, т. е. из Апостолов, предложих благовествование, иже проповедую… да не како вотще текох, или трудихся» (Там же 2, 2). Известно также, что он сам предъявил Антиохийской церкви решение Апостольского собора касательно того, обрезывать или не обрезывать язычников, и тщательно выполнял желание других Апостолов о собрании милостыни для нищих; мнимии столпи быти десницы даша мне и Варнаве общения… нищих точию да помним: еже и потщахся сие истое творити (Там же, ст.9, 10). Но дело в том, что Павел ничем и слышанным или принятым от других не пользовался и не руководился без удостоверения от непосредственного откровения. Так, если ходил Апостол Павел в Иерусалим предложить свое учение на некоторое рассмотрение другим; то ходил именно по откровению; взыдох же по откровению (Там же, 2, 2). И решение Апостольского Собора он уже упредил проповедью о решенной здесь истине, подтверждая Боговдохновенность своей проповеди знамениями и чудесами. Но вот яснейший пример на то, что и в слышанном от других он удостоверяем был непосредственным откровением. Быть не могло, чтобы он ничего не слышал от других об обстоятельствах учреждения Евхаристии, когда в Апостольской Церкви ежедневно преломляли таинственный хлеб. Но Павел так говорит об Евхаристии: аз приях от Господа, еже и предах вам, яко Господь Иисус в нощь, в нюже предан бываше, прием, хлеб и пр. (1 Кор.11, 23). Таким образом если и слушал Павел то и другое у других Апостолов, если и сам искал у них подтверждения своему учению, из предосторожности, да не всуе трудится; тем не менее, однако ж, непреложно и в строгом смысле должно быть понимаемо то, что Павел не от человек приял благовестие или научился тому, но через откровение Иисуса Христа, как сам он говорит.

Если Савл столько ревновал об утверждении только призрака или безжизненного облика истины (каковым стало иудейство), что не удовлетворялся действованием за иудейство в Иерусалиме или в Иудее, но устремился и в чужие города, в языческий Дамаск; то тем паче свойственно было ему, непосредственно озаряясь светом самой истины Божией, сделаться избранным сосудом, готовым к разнесению сего небесного света всюду, где только можно было, с воспламененною и управляемою от Духа Святого ревностью. Господь нашел его таким сосудом уже при самом обращении его, когда сказал ему: на се бо явихся ти, сотворити тя слугу и свидетеля, яже видел еси и яже явлю тебе: изимая тя от людей Иудейских и язык, к ним же Аз ныне посылаю тебя отверсти очи их, да обратятся от тьмы в свет (Деян. 26, 1. 6-18); то же засвидетельствовал о нем другому, который назначался крестить Савла: иди, яко сосуд избран Ми есть сей пронести имя Мое пред языки и царьми и сынми Израилевыми (Там же, 9, 15).

Так совершилось то, что Павел и призван был непосредственно от Бога и вступил в незаходимый для него свет непосредственных откровений Божиих с назначением просвещать мир сим светом, — сказать кратко — из гонителя соделался Боговдохновенным Апостолом. Живое и скорбное сознание боговраждебных дел доапостольской его жизни упрочивало в нем смирение — это внутреннее основание духовного совершенства и усиливало ревность его в прохождении Апостольского поприща силою Св. Духа. То и другое трогательно выражается в следующих словах Апостола: последи всех, яко некоему извергу, явися (Христос) и мне. Аз бо есмь мний Апостолов: иже несмь достоин нарещися Апостол, зане гоних Церковь Божию. Благодатию же Божиею есмь, еже есмь, и благодать Его, яже во мне, не тща бысть, но паче всех их потрудихся: не аз же по благодать Божия, яже со мною (1 Кор. 15, 3-10. Подоб. 1 Тим. 1, 12-16).

Мало сего: самые прежние заблуждения Савла, по озарении души его светом Христовой благодати и истины, превратились для Павла, по премудрому устроению Промысла, уже как бы в некоторое предуготовление к главным предметам и делам Апостольского его служения. Так, ложь правды законной, или поставляемой от самого человека вместо правды Божией, попущено было Савлу развить до последней крайности — до гонения на Христа и Его Церковь, и тогда-то открылась и дарована ему от Христа истинная правда, единственно по милости, покрывающей и заглаждающей все вины и притом поставляющей гонителя в Апостола. Через это самое он и оказался готовым к полному вразумлению от Духа Святого в той истине, что человек оправдывается не законом, не через внешне буквальное исполнение законного долга, но благодатью, приемлемой через деятельное послушание живой веры. Действительно, в первом же Апостольском путешествии он ясно и определенно изрекает эту истину: от всех, от нихже не возмогосте в законе Моисееве оправдитися, говорит он иудеям, о сем всяк веруяй оправдается (Деян. 13, 39).

Савл, ратуя за ветхозаветные постановления, оказался враждебным существенному предмету откровений ветхозаветных — Христу, Который, впрочем, наконец во всем свете открылся ему. Так устроилась в его духе полная готовность к восприятию от духа истины тех откровений, что ветхозаветные образные учреждения и обряды, совершенно затемненные в своем существенном значении уже стали негодны и что они должны быть отменены, когда явилась сама, предъизображаемая ими, спасительная истина, — что в Богоуправленных обстоятельствах и Богоданных откровениях и учреждениях Ветхого Завета предъизображена тайна Христова. Посему уже в первых речах к иудеям, для убеждения их в вере во Христа, Апостол излагает кратко самую историю Ветхого Завета и предостерегает, да не приидет на них реченное во пророцех (Деян. 13, 16-41), и является постоянным поборником того учения против иудействующих, чтобы не отягощать обращающихся язычников внешне законным игом иудейства.

Савл на себе самом испытал, сколь нелепы и гибельны гордые мечты избранного народа — иудеев о своем превосходстве; он сам некоторое время разделял упорство сего народа, тогда как язычники начали оказывать послушание благодати спасения, которая, однако ж, обрела и его. Можно ли было после сего смотреть на свой народ с гордостью, как на необходимую принадлежность Церкви, и на язычников — с отвращением, как на врагов и отверженцев? Посему-то Господь и нашел его верным и способным к тому, чтобы вверить ему благовествование именно язычникам и для сего открыть во всем свете тайну призвания языков.

И как духовно велик и Боголепен является Святой Павел в возрожденном состоянии, в достоинстве и на поприще своего Апостольства! (Несколько статей о Св. Ап. Павле. Спб. 1860 г. стр. 22-30).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.