III. Устроение Церкви в доме Корнилия (24-48 ст. )

III. Устроение Церкви в доме Корнилия (24-48 ст. )

Дом Корнилиев, уже ознаменованный явлением ангельским, делается, наконец, совершенным храмом Божиим. В нем, как во храме.

Является священноначальник, вносящий в него сокровищницу благодати (ст. 24-33);

Возвещается слово Божие в проповеди апостольской (ст. 34-43);

Совершается таинственное священнодействие, при чудесном явлении Св. Духа (ст. 44-48).

Вот важнейшие события, которые теперь предлежат нашему вниманию.

1. Явление апостола в собрании язычников (24-33).

Событие весьма важное, всемирное в царстве Божием! Никогда еще язычники не сподоблялись такой благодати. Приходили ль к ним когда посланники Божии? Приходили, как Иона, с проповедью грозной, и видели одни временные плоды покаяния. Были ль у них свои просветители и как бы пророки (Тит. 1, 12)? Они являлись между ними, как метеоры в ночи, и оставляли по себе больший мрак. Но теперь вот сам верховный апостол Христов является в собрании язычников, неся им слово жизни и спасения, свет в откровение языков, и раскрывая перед ними все дары Благодати новозаветной. И как чувствовали это великое счастье язычники? Чувствовали так хорошо, так полно, что нельзя не удивляться прекрасному настроению душ их. Один Корнилий представляется высшим всех древних Платонов и Сократов: ибо не выше ли всякой мудрости так познать необходимость веры и так всем сердцем искать небесной премудрости, как познал и искал он?

Ст. 24. И наутрие внидоша в Кесарию; Корнилий же бе чая их, созвав сродники своя и любезныя други. Дивная душа: она оставляет все другие занятия, чтобы заняться единым на потребу, обрести единый бесценный бисер (Матф. 13, 46). Бе чая их. И одна ли она хотела воспользоваться сокровищем? Нет: Корнилий окружил себя другими, подобно ему жаждущими спасения, многими сродниками своими и многими друзьями (ибо как не иметь многих друзей столь благодетельному мужу?) всеми теми, в которых он умел и своим примером, и словесным убеждением поселить отвращение от язычества и желание веры истинной. Каково же должно быть чаяние Корнилия? И какую радость почувствовал он, когда вышел в сретение того, кого ожидал с нетерпением души пламенной.

Ст. 25. Якоже бысть внити Петру, срете его Корнилий, и пад на ногу его поклонися. Это радость и вместе благоговение. Высокое понятие о св. Петре составил себе Корнилий: он видит в нем как бы существо небесное, принимает его (как после Галатяне Павла), яко Ангела Божия, яко Христа Иисуса (Гал. 4, 14). Зато и Петр как обращается с язычником, исполненным такой веры и такого смирения!

Ст. 26 и 27. Петр же воздвиже его глаголя: востани, и аз сам человек есмь; и с ним беседуя, вниде. Здесь Петр прикоснулся не только руками к язычнику, но и душой своей к душе его. Здесь сретается смирение учителя с смирением ученика, страх Божий, воздающий одному Господу всю честь и славу, со страхом же Божиим, почитающим Господа во святых Его, любовь отеческая с любовью возвращающегося от заблуждения сына. Востани, говорит апостол: значит, Корнилий лежал в ногах его. И воздвиже лежавшего, — руками собственными, уже приемля его в свои объятия. Когда же Корнилий был воздвижен, ободрен, апостол начинает беседовать с ним, как с другом, и входит в дом, в котором открывается для Петра еще большая радость.

И обрете собравшияся многи, не самое ли приятное для сердца апостольского зрелище? Не прекрасная ли жатва для жателя Христова? Видя такое собрание, жаждущее одного — слышать слово Божие, апостол, без сомнения, возрадовался той радостью, которую чувствовал Сам Господь его, когда увидел грядущих к нему самарян, и говорил ученикам: возведите очи ваша, и видите нивы, яко плавы суть к жатве уже (Иоан. 4, 35). Св. Петр мог вспомнить при сем, как Господь называл обращение грешников Своим брашном (там же, 32), для которого забывал всякую пищу земную, и вместе с тем уразуметь, что такое же вожделенное брашно и ему предлагалось в видении плащаницы (заколи и яждь), а теперь предлагается на самом деле в доме Корнилия. Блажени, сказано, алчущий и жаждущий правды (Матф. 5, 6): каково же блаженство тех, которые видят целый собор сих алчущих и сами алчут и жаждут напитать их словом правды!

Обозревая собрание, Богодухновенный муж мог видеть на лицах присутствующих, вместе с радостью, страх и некий стыд, какой свойствен кающимся грешникам в присутствии святых. «Не проникает ли человек Божий сердца наши? — так думали, конечно, сии язычники, жаждущие спасения, — не видит ли он всех нечистот наших? и как без омерзения может смотреть на нас?» — Посему-то апостол прежде всего старается отнять у них излишний страх, препятствующий сердечной искренности и сближению душ, ободряет дух собрания, показывая ту лучшую точку зрения, с которой смотрит он теперь на язычников.

Ст. 28. Рече же к ним: вы весте, яко нелепо есть мужу Иудеанину прилеплятися или приходите ко иноплеменнику: и мне Бог показа ни единого скверна или нечиста глаголати человека. Здесь явно видно, что апостол совершенно уже уразумел значение показанной ему плащаницы. Собрание язычников, самим Богом призванных к спасению, живо представляло ему прежнее видение. О нем-то помышлял он в это время, хотя, щадя чувство Корнилия и сообщников его веры, не объяснил им, под какими отвратительными образами (зверей и гадов) показаны они ему были Богом. Он хочет упразднить в них всякое сомнение, открывая перед ними, что и в нем нет уже никакого сомнения.

Ст. 29. Темже и без сумнения приидох призван. Воспрошаю вы убо, коея ради вины посласте по мене? Требую, говорит, искренности и откровенности сердечной. Говорите все, что у вас на сердце. Я готов служить вам, готов все сделать для вас, что делал доселе для иудеев. Мне Бог показал в вас готовые сосуды для благодати.

На вопрос ответствует за всех старейший между ними верою Корнилий.

Ст. 30 и 31. И Корнилий рече: от четвертаго дне даже до сего часа (т. е. в четвертый пред сим день, который усматривается из ст. 24, 23, 9 и 8-го) бех постяся, и в девятый час моляся в дому моем: и ce муж ста предо мною, и проч. Обстоятельства видения раскрывает со всеми подробностями. Не умалчивает о своем посте, о молитве и милостынях, для чего? Не с тем, чтоб похвалиться, а чтобы ничего не сокрыть от апостола, желающего видеть отверстое сердце, и дабы дать ему верное понятие о видении. Он опасается притом что-нибудь прибавить от своего разума, а потому и Ангела, которого прежде сам называл так своим домашним (см. ст. 22), называет только, как он представлялся, мужем во одежде светле. Все видение отдает, как оно было, на суд Петра.

Ст. 32. Посли убо во Иоппию, и призови Симона, иже нарицается Петр; иже пришед возглаголет тебе, и это рассказывает со всей точностью, одного только не достает в словах его, — того замечания ангельского, что Петр речет тебе глаголы именно такие, в которых спасешися ты и весь дом твой (ст. 6), замечания, которое, вероятно, после открыл апостолу Корнилий (сравни 11, 13, 14). Почему не все договорили уста, что было на сердце? Потому, полагаем, что благочестивый сотник, по вере своей, только таких глаголов и ожидал от великого посланника Христова, и потому слова: Петр возглаголет тебе значили у него то же самое, как и речет глаголы, в нихже спасешися ты и весь дом твой. Не мог забыть он этих слов Ангельских, душа его все три дня повторяла их себе непрестанно; но сия ревностная душа спешила теперь, при виде апостола, от языка вся переселиться в слух. Потому и говорит:

Ст. 33. Абие убо послах к тебе; ты же добре сотворил еси пришед: ныне убо вси мы пред Богом предстоим слышати вся повеленная тебе от Бога. С первых минут после явления ангельского доселе, душа блаженного Корнилия стремилась к Благовестнику Христову. Теперь, собрав друзей, домашних и родных своих, она торжествует в присутствии апостола, подобно Закхею, принявшему в дом свой Спасителя мира (Лук. 19, 6). Не прилично ли и здесь сказать: днесь спасение дому сему бысть, зане и сей сын Авраамль есть? (Там же, 9). Мало сего; видя такое усердие к вере в язычнике и слыша столь благочестивые слова его, Петр мог в душе своей повторить и слова Господа, сказанные о другом сотнике: ни во Израили толики веры обретох (Матф. 8, 10)! В самом деле, какое это великое слово в устах и сердце язычника: вси мы пред Богом предстоим! Так говорили пророки (3 Царств. 17, 1). И если действительно, все тогда собравшиеся у Корнилия были одного духа с ним (в чем и нельзя сомневаться, когда на всех их так скоро сходит Дух Святой, см. ст. 44), то необходимо полагать, что в сем собрании язычников началось тогда уже Богослужение, и все в этом новом храме Божии имели горе сердца свои. Прекрасное расположение душ для слышания слова Божия и для принятия божественных таинств?