№ 3 Постриженик архимандрита Фотия, иеромонах Аникита (Шихматов)

№ 3

Постриженик архимандрита Фотия, иеромонах Аникита (Шихматов)

16 мая 1837 г. святитель Игнатий неожиданно получил письмо из Афин — от иеромонаха Аникиты.

Иеромонах Аникита, в миру князь Сергий Александрович Ширинский-Шихматов (1783–1837) — интереснейшая личность, оставившая по себе благоговейную память в России и на Востоке. Он родился у благочестивых родителей в принадлежа{стр. 188}щем им селе Дернове Смоленской губернии. Уже с детства отличался он незаурядными способностями, особенно легко давались ему иностранные языки — французский и немецкий. Также с раннего возраста он усвоил славянский язык, и любимым его чтением были псалмы и молитвы. B 10 лет он потерял отца. В 14 лет был принят в Морской кадетский корпус, из которого выпущен в 1800 г. мичманом и определен в Ученый комитет Коллегии при Адмиралтействе. С 1804 по 1827 г. он служил в морском кадетском корпусе, откуда вышел в чине капитана II ранга. Во время службы продолжал заниматься самообразованием, обучался английскому, латинскому и греческому языкам. Также увлекался поэзией, писал стихи патриотические и на евангельские темы. Его «Псалтирь десятиструнный», содержащий в себе преложения десяти псалмов, послужил поводом для избрания его в 1809 г. в действительные члены Российской Академии.

При всем том благочестивые уроки детства все больше проявлялись в образе жизни князя Сергия Александровича Шихматова: он учащал в Божии храмы, занимался благотворительностью, был необыкновенно воздержан. Еще в 1817 г. он познакомился со знаменитым архимандритом Юрьева монастыря Фотием и тогда же стал его последователем в противлении модернизации православия. В этом он расходился со своими старшими братьями, Павлом и Алексеем Ширинскими-Шихматовыми. Братья считали, что православие могло бы что-то заимствовать из практики иных христианских церквей и иностранной религиозной литературы. Сергий Александрович писал им по этому поводу: «Осмелюсь заметить, что я сомневаюсь, полезно ли учиться совершенству веры из книг, писанных ересью, которой Дух Божий тайн своих открыть не может». Особенно братьям не нравилось сближение Сергия Александровича с архимандритом Фотием и его намерение вступить в Юрьев монастырь. Они полагали, что Юрьев монастырь — это место, где «имеют приют противные Церкви мнения». Сергий Александрович старался их переубедить: «Прошу поверить мне, что Юрьев монастырь не есть гнездо еретичества, а напротив хранилище православия церковного».

В ноябре 1827 г. он оставил службу и покинул столицу. Прежде всего он отправился на родину навестить матушку, и как раз успел проводить ее в последний путь. «В первую же ночь он увидел ее во сне и на просьбу благословить его на иноческое под{стр. 189}вижничество, услышал: «благословить много, а дозволить можно». В начале 1828 г. он переселился в Юрьев монастырь. Лето и осень этого же года, отпросившись у Фотия, он провел в благочестивом странствовании по древним русским святыням.

25 марта 1830 г. в день Благовещения князь Сергий Александрович Ширинский-Шихматов был пострижен в монашество с переименованием Аникитою. 30 марта он был рукоположен в иеродиакона, 3 апреля — в иеромонаха. В его лице архимандрит Фотий получил очень ценного единомышленника и сотрудника, который помогал ему в его литературных трудах и переписке. Основным послушанием его было начальствовать в Скиту. Ему предлагалось настоятельство в одном из монастырей. Но устремления Аникиты были направлены к Гробу Господню.

5 мая 1834 г., получив благословение архимандрита Фотия, он отправился в путь и, посещая все встречающиеся монастыри, прибыл в Воронеж. Здесь архиепископ Воронежский, знавший о литературных дарованиях Аникиты, попросил его написать житие святителя Митрофана [113]. Затем еще на восемь месяцев он задержался в монастыре близ Одессы из-за открывшейся в Константинополе моровой язвы. Таким образом, к Афонской горе он прибыл 7 июня 1835 г. Он поселился в Русском ските святого пророка Илии, причем Настоятель уступил ему свою келлию, которую ранее занимал строитель Скита Паисий Величковский. Проникшись во время работы над житием Митрофана Воронежского высоким подвижническим духом этого новоявленного русского чудотворца, Аникита мечтал устроить и освятить на Афоне церковь во имя его. Для осуществления мечты он передал Настоятелю Скита значительную денежную сумму.

{стр. 190}

В 1828 г. князь Сергий Александрович Шихматов (будущий иеромонах Аникита), направляясь в Юрьевский монастырь, посетил по пути Оптину Пустынь, где встретился с Дмитрием Александровичем Брянчаниновым (будущим святителем Игнатием). Об этой их встрече о. Аникита сам напомнил архимандриту Игнатию в своем письме. Больше их жизненные пути не пересекались. Уйдя в монастырь, затем отбыв в дальние края, о. Аникита о столичных новостях узнавал из писем брата, Платона Александровича Ширинского-Шихматова.

Сам князь Платон Александрович Ширинский-Шихматов (1790–1852) тоже был незаурядной личностью. Н. В. Елагин писал о нем: «К общему назиданию и украшению человечества являются в мире люди, которые, с ранних лет глубоко проникаясь истинно-христианским благочестием, заботливо и непоколебимо хранят его во все дни своей жизни, как твердый залог небесного милосердия, помощи и силы».

Князь Платон Александрович поступил в Морской кадетский корпус в тот 1804 г., в который брат его, Сергий Александрович был назначен туда же кадетским офицером. Таким образом, годы учебы в корпусе младший брат находился под опекой и влиянием старшего, что усугубило их родственную и духовную близость. В 1811 г. Платон Александрович был произведен в лейтенанты, в 1813 г. участвовал в заграничных сражениях, в 1816 г. по расстроенному в походах здоровью вышел в отставку и поселился в деревне. В 1820 г. он вернулся к общественной деятельности, но не на военную, а на государственную службу. Все эти годы он продолжал заниматься самообразованием, как и брат, писал стихи. В 1824 г. поступил в Министерство народного просвещения и оставался здесь до конца своих дней: более четверти века. 27 января 1850 г. был назначен Министром народного просвещения. В отличие от старших братьев, младший брат Аникиты с почтением относился к архимандриту Фотию: в сентябре 1830 г. он со всей семьей целую неделю гостил в Юрьеве монастыре. Скончался он 4 мая 1852 г., успев перед кончиной написать небольшую книжицу: «О жизни и трудах иеромонаха Аникиты в мире князя Сергия Александровича Шихматова» (СПб., 1853). Конечно, сообщая Аниките о столичных новостях, Платон Александрович писал ему и о влиятельном настоятеле Сергиевой пустыни, с которым находился в дружеских отношениях. А почему Аникита обратился именно к архи{стр. 191мандриту Игнатию, об этом он сам достаточно подробно пишет в своем письме.

* * *

…30 июля этого же 1835 г. Аникита пустился в дальнейший путь к цели своего путешествия, сначала на корабле в Салоники, затем в Яффу и наконец 10 сентября прибыл в Иерусалим. «С наступлением осени, — писал он Платону Александровичу, — заключился я в храме Воскресения. Здесь, питаясь хлебом и водою, провел я четыредесять дней, и дни сии были для меня дни неба… Небесным восторгом горела душа моя, когда нечистыми устами воспевал я: Христос Воскресе из мертвых, при священнодействиях Божественных Таин там, во святилище гроба Живодавца, где Он воистину воскресе и нас совоскреси с собою».

7 апреля 1836 г. Аникита отправился обратно на Афон, но в Яффе узнал, что его назначили служить в церкви при посольстве в Афинах. Он выпросил себе на некоторое время отпуск, чтобы побывать еще раз на Святой Горе. Там он заложил в Скиту церковь во имя святителя Митрофана, добавив к ранее пожертвованным суммам новые, полученные от благочестивых лиц.

По прибытии в Афины у Аникиты обострилась его старая болезнь. Болезненное состояние усугубило бедствие, постигшее Скит на Афоне, о котором он пишет в письме святителю Игнатию.

6 июня 1837 г., накануне праздника Сошествия Святого Духа, он причастился и 7 июня — скончался.

По истечении трех лет останки Аникиты были присланы на Афонскую гору в Скит святого пророка Илии. В мае 1854 г., при открытии нового храма святителя Митрофана, останки его основоположника торжественно при звоне колоколов и хорном пении «Святый Боже», были помещены там в стене у правого клироса.

А ты, священный прах, до пакибытия,

Покойся в тишине глубокой, безнаветной.

Тогда возникнешь ты из тьмы и сени смертной,

Как огнезлатый, стрелы быстрейший луч,

Сверкающий струей из толщи черных туч,

Из гроба возблестишь во славе боголепной

И с плеском воспаришь, и с песнею хвалебной,

И сам себе дивясь в восторге торжества,

Поклонишься лицу благого Божества.

(Из поэмы С. А. Шихматова «Ночь на гробах»)

{стр. 192}

* * *

Следует добавить, что с кончиною Платона Александровича связь его семьи с Сергиевой пустынью не прекратилась. В 1869 г. вдова князя Платона Александровича Ширинского-Шихматова, в память умершего сына Александра Платоновича, пожертвовала в Пустынь 8000 рублей, чтобы на проценты с этой суммы содержались там шесть человек больных: четверо из братий и двое из других сословий. Кроме того, она пожертвовала еще тысячу рублей, на проценты с которых должны были содержаться две лампады: одна в больнице, другая перед иконой Божией Матери и ковчегом со святыми мощами, завещанными княгиней в Пустынь после ее смерти.