XII
XII
Уединенная жизнь - это прежде всего жизнь в молитве.
Мы молимся не ради того, чтобы чем-то себя занять, а ради того, чтобы нас услышали. Мы не хотим слушать самих себя, а хотим, чтобы нас слышал Бог. Нам нужен не какой-то ответ, а ответ Бога.
Поэтому живущий в уединении непрестанно молится и внимает Богу, следит за чистотой молитвы, за тем, чтобы не ответить самому себе, прослушав ответ Божий. Он боится превратить молитву в самоцель и старается творить ее втайне, просто, ясно. О том, что молитва делает его «совершенным», он, к счастью, уже не помнит. Не помнит он и о самом себе, потому что живет только ожиданием Божьего ответа.
По-моему, сейчас это плохо понимают. Не забудем же, что молитвенная жизнь, как бы она потом ни сложилась, покоится на прошении.
Прошение вовсе не нарушает чистоты уединенной молитвы; оно оберегает и хранит эту чистоту. Живущий в уединении как никто другой сознает свою нищету перед Богом, нужду в Нем. А поскольку он прямо зависит от Бога во всем - и в материальном, и в духовном, - то вынужден всего просить. Его молитва - вопль нищего. Она никогда не станет ни уступкой заведенному порядку, ни небрежным жестом человека, которому от Бога, в сущности, ничего и не нужно.
Отшельник - человек молитвы. Сначала он познает Бога, видя, что его прошение никогда не остается без ответа. Позже - если Бог благоволит - он восходит к созерцанию.
Поэтому средоточие уединенной жизни - как, впрочем, и жизни всякого христианина - это благодарение.
С первого дня в уединении отшельник должен так расположить свое сердце, чтобы оно напиталось печалью и тоской по Богу. Тогда он станет, как Даниил, получивший весть от ангела: «Не бойся, Даниил; с первого дня, как ты расположил сердце твое, чтобы достигнуть разумения и смирить тебя пред Богом твоим, слова твои услышаны» (Дан 10, 12).
Что нужно для настоящей молитвы?
1. Твердая вера (Мф 21, 21; Иак 1, 6), которая покоится на решимости и «нераздвоенности» души.
2. Настойчивость и упование (Лк 11, 5-13).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.