Очень опасный поступок

Очень опасный поступок

Вскоре случается нечто очень опасное. Находясь в Иерусалиме, Иисус, похоже, гостит в доме своих друзей Лазаря, Марии и Марфы в близлежащей области в Вифании[883], затем возвращается в город и совершает там самое серьезное в своей жизни публичное действие. Фактически именно произошедшее в Храме и привело к его задержанию и скорой казни[884]. Никто не сомневается в том, что поведение Иисуса было смелым и провокационным. Он входит в Храм и решительным шагом направляется в большой двор язычников, где совершаются различные действа, необходимые для отправления культа. Тут обменивают различные монеты Империи на шекели Тира, единственные монеты, принимаемые Храмом, поскольку они безусловно были самой стабильной валютой в ту эпоху. Здесь продают жертвенных голубей, горлиц, а также животных; паломники предпочитают купить их в самом Иерусалиме, чем везти их из дома, рискуя потерять по дороге или нанести увечье, тем самым сделав их непригодными для пожертвования.

Согласно самому древнему евангельскому источнику[885], Иисус «начал выгонять продающих и покупающих в храме»; кроме того, «столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул»; наконец, «не позволял, чтобы кто пронес через храм какую-либо вещь». Вполне возможно, его вмешательство в дела Храма было не слишком приметным и проявилось лишь внезапным изменением привычного хода вещей. Двор для язычников огромный и занимает большую часть территории Храма; в эти дни здесь сосредоточены тысячи паломников, расположены дюжины столов для обмена монет и продажи животных, приносимых в жертву. Находящиеся в Храме стражи порядка и сотни священников заботятся о том, чтобы все протекало мирно; солдаты Пилата также все контролируют с Антониевой башни. Возможно, Иисус прогоняет только одну из групп продавцов и покупателей, переворачивает несколько столов и лотков с голубями, выставленными на продажу, пытается прекратить торговлю на какое-то время. Ничего большего он сделать не может. Чтобы прервать функционирование Храма, понадобилось бы значительное количество людей. Поступок Иисуса имел незначительное и ограниченное действие, но он был наделен пророческой силой и предвещал непредсказуемые последствия.

Атака на Храм означала атаку на сердце иудейского народа, — символ, вокруг которого все вращается, центр религиозной, общественной и политической жизни. В этом святом месте, знаке избранности Израиля, обитает Бог Завета: Его присутствие гарантирует защиту и безопасность народа. Здесь становится видимым союз неба и земли, единение Израиля и его Бога. Только здесь можно совершить благодарственное жертвоприношение Богу и получить Его прощение. В этом святом месте, защищенном от всякой нечистоты и скверны, однажды будет провозглашена окончательная победа Бога Израиля. Любой агрессивный выпад в сторону Храма считался серьезным и нестерпимым оскорблением не только для религиозных властей, но и для всего народа. Что было бы с Израилем без присутствия Бога среди израильтян? Как они могли бы выжить без Храма?

Действие Иисуса, безусловно, было выражением протеста и неприязни, но какой конкретный смысл он хотел вложить в свой пророческий гнев?[886] Чтобы понять его намерения, нам нужно ближе рассмотреть сомнительную атмосферу, окутывающую храм и важных сановников, его контролирующих. Опасность проистекала уже с самого начала восстановительных работ. В красоте и величии нового храма не было никаких сомнений, но каково было истинное намерение Ирода? Он хотел воздвигнуть дом Бога Израиля или превознести свое имя в Империи? Зачем он выстроил огромный «двор язычников», занимающий три четверти площади Храма? Чтобы принимать преданных Завету паломников или привлечь заезжих язычников, чтобы они восхитились его могуществом? Что представляет собой Храм в данный момент? Дом Бога или символ сотрудничества с Римом? Храм для молитвы или склад для хранения десятин и первых плодов крестьян? Святым местом прощения или символом несправедливости? Он служит Завету или корыстным интересам священнической аристократии?

На этом месте культа возникла огромная организация, поддерживаемая разросшейся структурой чиновников, книжников, администраторов, бухгалтеров, представителей охраны и слуг больших семей священников[887]. Все они живут при Храме и являют собой очередное бремя для крестьян. Критика народа относится в основном как раз к семьям священников. Хотя все они кичатся своим происхождением, династия Садока уже давно прервана; Ирод ввез из Вавилонии и Египта священнические семьи сомнительного происхождения; в настоящий момент не кто иной, как римские власти по своему выбору назначают и снимают с должности очередного первосвященника. Неудивительно, что назначенцы больше беспокоятся об удержании власти, чем о служении народу: самые прибыльные дела они распределяют между членами их семей, строго контролируют долги и, по словам Иосифа, доходят до того, что посылают своих рабов силой отнимать у бедных священников десятины, которые им причитаются[888].

Вероятно, наибольшее возмущение вызывает их богатое существование за счет сельских жителей. При разделе Обетованной земли, род Левия ничего не получил, в отличие от других. Его наследием будет Бог: он и его потомки будут жить на жертвы, десятины и подати[889]. Несмотря на это, немного спустя после возвращения из высылки в Вавилонию у некоторых священников уже появились земли; во времена Иисуса многие уже купили большие поместья и земельные владения. Естественно, они продолжали оставлять себе пожертвованных животных, заставляли народ отдавать им первые плоды и десятины с сельскохозяйственной продукции, требовали ежегодной уплаты половины шекеля в качестве подати. Но с подобными доходами они не могли бы жить так роскошно, и только благодаря развитию монетизации стало возможным накопление богатств в хранилищах Храма; ловкая политика займов также сделала свое дело. Храм стал превращаться в источник власти и богатства аристократического меньшинства, жившего за счет самых бедных слоев населения[890]. Это ли храм, полюбившийся Богу Завета?

Действия Иисуса были символическим жестом[891]. Его вторжение на ту огромную территорию в течение достаточно небольшого, по-видимому, времени не так важно само по себе, сколько послужило для привлечения внимания к тому, что для Иисуса имело очень большое значение. Момент был выбран удачный: он окружен паломниками со всего мира, храмовая полиция внимательно относится к любому инциденту, и римские солдаты следят за происходящим из Антониевой башни. Сложилась вполне адекватная обстановка, для того чтобы его проповедь получила необходимый резонанс. Иисус жаждет не «очищения» культа. Он не подходит к месту, где приносятся жертвы, чтобы осудить неправильные практики. Его поступок более радикален, и смысл его глубже. Иисус прерывает и парализует обычный ход событий в Храме, действия, необходимые для религиозных отправлений в храме, таких, как обмен монет или продажа голубей. Его действия направлены не на реформирование литургии, а на исчезновение самой организации: без денег они не смогут покупать чистых животных; без животных не будет жертв; без жертв не будет ни искупления греха, ни гарантии прощения[892]. Выпад Иисуса, похоже, также не выражение протеста против привилегированного культа иудейского народа, который исключает участие в нем язычников. Иисус надеется, что язычники будут приняты в Царство Божье, но он не делает никаких конкретных шагов, чтобы они начали принимать участие в храмовых жертвоприношениях. Его выступление не направлено на прямое осуждение коррумпированной священнической аристократии, хотя в подоплеке его поступка хорошо просматривается паразитирующий характер ее деятельности.

Поступок Иисуса радикален и всеобъемлющ. Он оглашает обвинительный приговор Бога, относящийся не к зданию, а к экономической, политической и религиозной системам, которые не могут быть восприняты Богом. В «доме Бога» аккумулируется богатство; в деревнях среди Его детей растет бедность и долги. Храм не служит Завету. Там никто не защищает бедных и не заботится о благе и чести самых обездоленных. Повторяется то же самое, что осуждал в свое время Иеремия: Храм превратился в «вертеп разбойников». «Вертеп» не место, где совершаются преступления; это убежище для разбойников и воров после того, как они его совершили. Это и происходит в Иерусалиме: преступления совершаются не в самом Храме, а вне его; Храм — укрытие для воров и место, где они прячут и копят свою добычу[893]. Рано или поздно столкновение этой системы с Царством Божьим должно было произойти. Поступок Иисуса — это не реальное и ощутимое, а символическое и пророческое «разрушение», возвещающее, однако, о скором прекращении такого порядка вещей[894]. Бог бедных и отверженных не царствует и не будет царствовать в этом храме: Он никогда не узаконит эту систему. С приходом Царства Божьего Храм потеряет смысл своего существования.

Поведение Иисуса зашло слишком далеко. Охрана Храма и солдаты из Антониевой крепости знают, что нужно делать. Необходимо выждать, пока город не успокоится, а воодушевление паломников не утихомирится. Произошедшее волнует не только храмовых священников, но вызывает беспокойство и римских властей. Храм — всегда место конфликтов; поэтому за ним следят особенно пристально. Любой инцидент на его территории пробуждает подозрения: кто ставит под угрозу власть первосвященника, преданного слуги Рима, тот угрожает миру. Одно совершенно точно: если Иисус не прекратит свою деятельность и не откажется от подрывающих систему поступков, ему придется исчезнуть. Нецелесообразно проводить его публичное задержание, когда он окружен своими последователями и сторонниками. Подходящий способ его ареста непременно отыщется.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.