ПАМЯТЬ И ЗАБВЕНИЕ

ПАМЯТЬ И ЗАБВЕНИЕ

Несовершенство души человеческой проявляется в том, что она забывает важное и помнит суетное. Забывает то, что не надо забывать, и помнит то, что нужно забыть.

Применяя к этому известное изречение, можно было бы Спрашивать всякого человека: «Скажи мне, что ты забываешь и что ты помнишь, и я тебе скажу – кто ты».

Начнем же спрашивать самих себя, что мы, люди, а особенно мы, верующие, помним и что забываем. Помним ли мы всегда о Том, Кто дал нам жизнь? Не забывает ли наша душа Бога? Сильна ли, глубока ли, живительна ли наша память об этой истине О реальности высочайшей? Помним ли мы то, что Сотворивший нас всегда с нами пребывает, хотя мы и не всегда бываем с Ним? Помним ли мы, что Дух Святой проникает во все наши помыслы, читает наши мысли и судит намерения? Помним ли мы, что Живой Христос, пребывающий в мире, есть величайшая Святыня, Чистота, Правда и Любовь? Удержала ли наша память Его Заповеди и законы, которые дал Господь для нашей жизни и ее спасения в вечности? Остаются ли в нашей душе слова Христовы, слова такой силы любви и доверия к нам, что Он называет нас детьми и братьями, а не наемниками, а тем более – не врагами своими, хотя мы, делая зло, более похожи на Его врагов. Помним ли мы, что Слово Божие вочеловечилось и стало рядом с нами, заговорило на нашем языке и научило нас видеть в себе и в других внутреннего, духовного, человека друга Богу? И еще, помним ли, как был отвергнут Христос, как мало было у Него защитников, как не нашлось Ему места на земле ни в первую Его земную, ни в последнюю Его минуту? Но, словно молния, «блистающая от востока до запада», чудно, таинственно, неопровержимо воскрес Христос, встал из Своего гроба и явился ближайшим ученикам, 12-ти, и 70-ти, и пятистам, и – Его, Воскресшего, узнавали, и – Он давал безмерную надежду людям; как Он после взошел на небо, скрылся в невидимый мир, чтобы стать еще ближе к каждой душе на земле, еще совершеннее встать у порога каждого человеческого дома. Помним ли мы, что ангелы и духи святых окружают людей и особенно близки к призывающим их?

Сохраняет ли наша память, где бы мы ни были, ту истину, что земная, краткая наша жизнь всегда лишь на волосок отстоит на земле от великого незримого мира, и каждую минуту мы можем быть позваны в другой мир, на последний суд Правды Небесной?… Помним ли это всегда, а особенно тогда, когда давящая душу тяжесть входит в нас и какой то внутренний голос шепчет льстивые, темные слова, и наша душа начинает колебаться и склоняться ко злу? Помним ли мы тогда о Боге, взываем ли к Богу? Помним ли мы, после своего греха, что Милостив Господь и дал нам путь восстановления духовного в покаянии. Помним ли мы, в минуты уныния, что Господь Долготерпелив, а в минуту искушения злом – что Господь Праведен? И, глядя на окружающих нас людей, помним ли мы, что наш Господь – есть и их Господь; наш Небесный Отец есть и их Отец; их Судья и наш Судья? Помним ли мы, что оправдывается или осуждается человек только «от дел своих», но что «без веры невозможно угодить Богу»?… Такие духовные сокровища истины и бессмертия может хранить наша память, наша жизнь. Хранит ли она это сияние? Блажен тот, который знает истину Божественной любви к нам. Ни на что другое не умея надеяться, он надеется на Любовь Божью и живет любовью Господа своего.

Не о всем, а о самом главном я спросил человеческую совесть и память. И теперь я хочу допросить человеческое забвение.

Забвение, поглотило ли ты все обиды моей жизни, все горести и все боли, все страхи жизни? Поглотило ли ты, забвение, суету прошедшей жизни, все ее ничтожные переживания, недоразумения, пустые слова, ненужные споры и волнения?… Лишь на поле, очищенном забвением суеты, вырастает мудрость.

Забвение смелое, ты, как вода чистого родника, уносишь прах земли и топишь его в себе, не теряя своей сверкающей чистоты. И человеком может быть лишь тот, кто мудро забывает себя, помня о Боге и Его правое.

Святым забвением своим и светлой памятью мы входим в настоящую жизнь.