Повествование преподобной Феодоры о мытарствах, открытое в видении Григорию, ученику преподобного Василия Нового.
Повествование преподобной Феодоры о мытарствах, открытое в видении Григорию, ученику преподобного Василия Нового.
Имя преподобной Феодоры (память 30 декабря) тесно связано с именем славного Константинопольского подвижника, преподобного Василия Нового (память 26 марта), который скончался 25 марта 944 года. Старица Феодора, родственница цареградского гражданина Константина Варвара, приютившего преподобного Василия в своем доме, была вдова и вела жизнь целомудренную и богоугодную. Она усердно служила святому, как бы Ангелу Божию. Перед смертью она приняла иночество.
Ученику преподобного Василия, Григорию, явилось желание узнать, где находится по смерти преподобная Феодора, какую участь она получила — с праведными или грешными, и сподобилась ли от Бога милости и отрады за свою усердную службу старцу Григорий верил несомненно, что преподобному Василию, угоднику Божию, все известно о душе ее. И когда он докучал святому частыми усиленными просьбами, преподобный Василий, не желая опечалить своего духовного сына, помолился Богу, чтобы открылась в видении Григорию загробная участь преподобной Феодоры. И вот однажды ночью Григорий спал и увидел в сонном видении преподобную Феодору в светлой обители, уготованной от Бога преподобному Василию. Григорий обрадовался, увидев ее, и долгою ее беседою, как наяву бывшею, утешился.
Он спросил ее: как она разлучилась с телом? как пережила тоску смерти? что видела при кончине своей? и как миновала духов, проходя воздушные пространства?
«Григорий, — начала повествовать ему преподобная Феодора, — о страшной вещи спросил ты, о которой и вспоминать ужасно. Я видела лица, которых никогда не видала, и слышала слова, которых никогда не слыхала. И что скажу! Лютое и тяжкое воздаяние, которого я не ожидала, встретило меня тогда за дела мои. Но молитвами и помощью общего отца нашего, преподобного Василия, все сделалось легко для меня. Как выскажу тебе боль тела, скорбь и муку, бывающую с умирающими? Подобно тому как если бы кто упал в великий огонь и, горя и истаивая, обратился в пепел, так страдание смерти и горький час разлучения разрушает человека. Истинно люта смерть подобным мне грешникам, потому что и я грешила, о праведных же я не знаю. Когда приблизился конец жизни моей и настал час разлучения с телом, я увидела множество бесов, ставших кругом постели моей, лица которых были чернее смолы, очи, как горящие угли; вид казался кромешным мраком, и видеть их было так люто, как страдать в геенне огненной. Они подняли мятеж и шум; кричали, испуская надрывающие сердце, пронзающие, несказанные звуки; глядели на меня свирепо и яростно, грозили, устремлялись, скрежеща зубами, и словно хотели пожрать меня. Они приготовляли хартии, точно ожидая судью, который должен был прийти, развертывали списки, в которых были записаны все мои злые дела. Тогда убогая душа моя была объята великим страхом и трепетом. И недостаточна была мне горесть смерти, но то грозное зрение и страшное видение бесов, и ярость их были для меня, как другая смерть — лютейшая. Я отворачивала глаза мои туда и сюда, чтобы не видеть мне страшных лиц их и не слышать голоса их, но не могла избавиться от них, всюду видела их, толпящихся без числа, и не было помогающего мне. В такой муке я изнемогла совершенно и в это время увидела двух Ангелов Божиих, пришедших ко мне. Они явились в образе прекрасных юношей, которых красоты невозможно высказать. Лица их были лучезарны, очи глядели с любовью, волосы на головах были белы как снег и блистали золотом; одежды их походили на сверкающую молнию, и золотые поясы крестообразно вились на груди их. Ангелы приблизились к одру моему и, став направо, о чем-то тихо беседовали друг с другом. Я обрадовалась, увидев их, а бесы отступили дальше.
«Враги рода человеческого, — сказал им один Ангел, — зачем вы всегда предваряете нас приходом к умирающим и, делая шум, пугаете и смущаете всякую душу, разлучающуюся с телом? Но не очень радуйтесь: здесь не найдете ничего, потому что с этой душой Божие милосердие, и нет вам ни части, ни жребия в ней».
Бесы возмутились после слов Ангела и подняли такой крик и шум, что звуки их голосов гремели, как гром, свистали, как буря, завывали, подобно метели на вершинах гор, грохотали, гудели… Мне казалось, что я кружусь в каком-то вихре, и только вид Ангелов обвеял меня тишиной. Бесы стали показывать с юных дней моих сделанные злые дела мои.
«Как ничего у нас нет в этой душе, — кричали они, — а это чьи грехи? Не она ли сделала то и это!»
Так, крича, они ждали смерти. И вот пришла смерть, рыкая и завывая пронзительным свистом, как ветер в ущельях пропастей. Образ ее был необычайно страшен, подобия как бы человеческого, но тела на ней не было, словно она была вся составлена из одних голых костей. Она носила различные орудия мучений: мечи, стрелы, копья, косы, серпы, пилы, топоры и многие иные орудия, неведомые и неизвестные. Увидев то, душа моя затрепетала от страха, но Ангелы сказали смерти:
«Не медли, освободи эту душу от уз плоти, скоро и тихо освободи ее: на ней нет большой тяжести грехов».
И тотчас смерть подошла ко мне, взяв маленький топор, и начала отсекать сначала ноги мои, потом руки, потом другими орудиями ослабила все члены мои, отделяя их от суставов. И я словно не имела ни рук, ни ног, и все тело мое окаменело; и я не могла ни подвинуться, ни шевельнуться. Потом смерть отсекла мне голову, и я больше не могла поворотить головой: она стала словно не моя. После всего этого сделала и размешала смерть в чаше некоторую смесь и, поднеся к устам моим, насильно напоила меня. Так было горько питие то, что душа моя не могла вынести его, она содрогнулась и выскочила из тела, словно оторванная насилием. И тотчас взяли душу мою Ангелы на руки свои. Я взглянула назад и увидела тело мое, лежащее бесчувственно и недвижимо; подобно тому, как если бы кто, скинув одежду свою и бросив ее, стоит и глядит на нее, так и я смотрела на тело мое, которое совлекла, как одежду. Я удивилась невыразимо. Бесы приступили к Ангелам и требовали, чтобы дала отчет за грехи мои. Ангелы находили добрые дела мои; они собирали все, что когда-либо я делала хорошее, и самые малейшие добрые деяния, и готовились положить на весы против злых дел моих. В это время внезапно явился туда преподобный Василий и сказал Ангелам:
«Эта душа много послужила мне, угождая старости моей, я молился о ней Богу, и Он даровал мне ее».
Сказав это, он вынул из одежды своей полный мешок и дал его Ангелам, говоря:
«Когда будете проходить воздушным пространством и станут лукавые духи истязать душу, вы выкупайте ее этим от бесов. Я богат благодатью Божией, собрав много сокровищ от пота и трудов моих, и дарую этот мешок душе, послужившей мне».
Он ушел, сказав это. Бесы были в недоумении, потом, подняв крик, сделались невидимы. И снова пришел преподобный Василий, угодник Божий, неся с собою много сосудов чистого елея и бесценного мира, и, открывая по одному, все их вылил на меня. И я исполнилась благоухания духовного, и поняла, и сознала, что вся изменилась и сделалась светлою.
«Когда все должное совершите этой душе, — сказал преподобный Василий святым Ангелам, — тогда введите ее в уготованный мне от Господа дом, чтобы она жила там».
Он стал невидим; Ангелы же, взяв меня, пошли по воздуху к востоку.
Когда мы шли с земли к высоте небесной, вначале встретили нас духи первого мытарства, на котором истязуются грехи слов человеческих: праздных, буйных, бесчинных. И мы там остановились. И вынесли к нам бесы много свитков, где были записаны все слова мои, сказанные мною от юных дней моих, когда и что я говорила непотребно, сквернословие и богохульно. Я видела там записанными все мое пустословие, бесстыдные песни, смех и хохот. Бесы обличали меня, показывая время, место, лица, когда, где и с кем я занималась суетными беседами, не считая этого грехом, не исповедуясь, не каясь. Я молчала, не зная, что отвечать, они обличали меня истиной. Я только изумлялась, как у них не забыто то, о чем я давно забыла, после чего прошло так много лет и о чем я никогда и не подумала. Ангелы положили из добрых дел моих против тех грехов, чего же не доставало, наполнили от дарований Василия святого, и, выкупив меня, пошли оттуда выше. Мы подошли к другому мытарству, на котором все дают отчет во всяком ложном слове, а тем более в клятвопреступлении, призывании имени Господня напрасно, в лжесвидетельстве, в неисполнении обетов пред Богом, в исповедании грехов не истинно бывающих и в других ложных делах. Бесы обличали меня, что я из стыда не по правде исповедовалась пред отцом моим духовным, и хотели вырвать меня из рук Ангелов, но Ангелы против тех грехов положили нечто из моих добрых дел и из дарований отца моего Василия, выкупили меня, и мы пошли выше свободно.
Когда мы достигли мытарства осуждения и клеветы, я увидела, как тяжек грех осуждать ближнего и какое великое зло клеветать, позорить, глумиться и смеяться над чужими грехами. Таких бесы истязуют, как антихристов. Но я благодатью Христовой хранила себя во всю жизнь, чтобы не осуждать, не клеветать, не смеяться ни над кем. Но когда, слушая иных осуждающих, я прибавляла свое слово, и это мне в самое осуждение было поставлено от истязателей. И там Ангелы, выкупив меня дарованием преподобного Василия, пошли со мною выше.
И дошли мы до мытарства, называемого чревоугодием. Бесы выбежали к нам навстречу и поднесли мне все то, когда я ела чрез меру и больше потребности или когда чрез силу пресыщалась. Также они показывали мне все сосуды и чаши, из которых я упивалась вином.
Бесы говорили: «Столько-то и столько-то ты выпила чаш в то время, на пиру и с теми людьми. Там упивалась до бесчувствия и рвоты, плясала, и, приводимая домой, изнемогала от пьянства».
Бесы радовались, желая низвести меня в ад. Я трепетала, не будучи в силах и не имея, что отвечать.
Ангелы много положили из дарований отца моего Василия; а бесы, увидев выкуп мой, закричали и бросили в пространство хартии с записанными грехами моими. Я возрадовалась, и мы пошли дальше безопасно.
Мы дошли до мытарства, где допрашиваются все дни и часы, проведенные в праздности, и удерживаются тунеядцы, которые сами не хотят работать, а поедают чужие труды, и те, которые не ходят в храм Божий и не возносят хвалы Богу. Там испытуется уныние и небрежение. И меня там долго истязали, и не освободилась бы я от долгов моих, если бы не дарования Василия святого, выкупленная которыми, я была взята оттуда.
Шли мы мимо мытарства воровства, на котором были мы удержаны; но немного давши, мы миновали его.
Оттуда мы пришли к мытарству сребролюбия и скупости, но и его прошли. В жизни моей я не была скупа и не заботилась о имении, но была довольна тем, что имела, и, что у меня было, давала нуждающимся.
Идя выше, мы достигли мытарства ростовщичества, на котором дают ответ пускающие серебро свое в рост и совершающие беззаконные приобретения. Там, как и везде, бесы тонко, подробно все обыскали обо мне и, ничего не найдя, скрежетали на меня зубами; мы же поднялись выше, благодаря Бога.
Мы достигли мытарства неправды, на котором истязуются все судьи неправедные, за мзду судящие и невинных осуждающие, и допрашиваются те, которые не платят наемникам и обвешивают неправильно на весах. Но мы прошли там благодатью Христовой свободно.
Также и еще было мытарство зависти; мы миновали его, не давши ничего. Я видела только злобу бесов, но не испугалась их, и мы поднялись выше, радуясь.
Подобным образом мы прошли и мытарство гордости, где гордые духи истязают грешивших тщеславием, самомнением, презрением. Проходя то мытарство, мы положили очень мало и были свободны.
Потом мы достигли мытарства гнева и ярости, но и там свирепые духи немного от нас получили, и мы пошли дальше, радуясь о Господе.
Затем явилось перед нами мытарство злопамятства, на котором истязуются те, которые держат злобу на сердце против ближнего и воздают злом за зло. Но я не была злопамятна и не держала зла в своем сердце и не была должна на этом мытарстве, и рыдали о том бесы, что я свободно ухожу от них. Мы же пошли дальше, радуясь о Господе.
Поднимаясь и восходя все выше, мы пришли к мытарству убийства, на котором истязуется и каждый удар чем-либо по плечам, по голове, ланите, и всякий толчок. Но мы и там не много положили и прошли свободно.
И мытарство чародейства и ворожбы, отравления и призывания бесов мы прошли, не давши ничего. Восходя выше, я спросила ведших меня Ангелов:
«Ангелы Божии, все ли христиане проходят эти мытарства и есть ли возможность пройти здесь человеку без истязаний и страха?»
«Нет другого пути, — отвечали мне Ангелы, — для душ, восходящих к небесам. Все идут здесь, но не все бывают так допрашиваемы, как ты; только подобные тебе грешники, которые совершили неполное исповедание своих грехов, стыдясь и утаивая пред своим духовным отцом нечистые дела и грехи свои. А кто поистине исповедует все свои злые дела и жалеет и кается, что совершил их, того грехи невидимо заглаживаются Божиим милосердием. И когда эта душа проходит здесь, воздушные истязатели, раскрыв свои книги, не находят в них ничего написанного, и не могут ей сделать никакого вреда, и не могут устрашить ее, и душа восходит, радуясь, к Престолу благодати. И ты, если бы поистине исповедала все свои грехи, не понесла бы на мытарствах таких истязаний».
Среди таких бесед мы дошли до мытарства блуда, на котором допрашиваются: блуд, мечта о блуде, соизволение на блуд, медлительное услаждение блудными помыслами, грех прикосновения к тайным частям тела. Множество бесов окружали владыку того мытарства. Когда я приблизилась к ним, они стали показывать запись о моих блудных делах, в которой было обозначено, когда, где и с кем я согрешила, и стали обличать меня. Я же не могла выговорить ни слова и трепетала от страха. Ангелы отвечали бесам за меня, что я оставила давно блуд и остальную часть жизни провела в воздержании и посте.
Бесы возразили:
«Мы знаем, что она давно перестала грешить в этом, но неискренно исповедала свои грехи перед отцом духовным и не получила от него епитимии, поэтому — она наша; следовательно, или оставьте ее нам, или выкупите добрыми делами».
И положили святые Ангелы несколько от моих дел, а больше от дара преподобного Василия, и я едва избавилась от бесов.
Идя далее, достигли мы мытарства прелюбодеяния, где держат ответ живущие в супружестве, но не соблюдающие супружеской верности — посвященные Богу, не сдержавшие своих обетов чистоты и падшие. На этом мытарстве я явилась много должною и обличена была в прелюбодеянии; уже бесы хотели было вырвать меня из рук Ангелов… Но Ангелы, после долгих споров с ними и выставления на вид моих последующих трудов и подвигов, выкупили меня не столько моими добрыми делами, сколько большой частью дара преподобного Василия и пошли дальше со мною.
Приблизились мы к восемнадцатому мытарству, на котором допрашиваются грехи противоестественные. Несказанна ярость и свирепость владыки этого мытарства и его подручных бесов. Поспешно выйдя нам навстречу, они обступили нас, но, по милости Божией, ничего из этого не найдя во мне, со стыдом убежали.
И сказали мне Ангелы:
«Видела ты, Феодора, эти страшные мытарства? Знай же, что весьма немногие души минуют их без вреда себе, так как весь мир во зле соблазнов лежит, и от юности человек мыслит злое, и редкие сохраняют себя от нечистоты блуда. Мало людей, умерщвляющих свои похоти; поэтому немногие проходят эти мытарства свободно, но большинство погибает, достигнув их. Ты же, Феодора, благодари Бога, что миновала их при содействии молитв преподобного Василия».
Затем подошли мы к мытарству ересей, где дают ответ за неправые мудрования о вере, отступления от православного исповедания веры, колебания в вере, хулы на святое. Это мытарство мы прошли без расспросов со стороны бесов и очутились вблизи небесных врат Наконец встретили нас бесы последнего, двадцатого, мытарства — бессердечия и жестокости: там держат ответ души людей бессердечных. Если кто и много подвигов совершил, много постился и усердно молился, и был целомудрен, и тело свое умертвил воздержанием, но был безжалостен и жесток, — тот не получает пощады на этом мытарстве. Но мы благодатью Христовой прошли это мытарство при помощи молитв преподобного Василия, даровавшего много из своих добрых дел на мой выкуп. Тогда мы с радостью приблизились к небесным вратам. Эти врата были светлы, как кристалл; стояли в них блиставшие солнечным светом юноши, которые, увидев меня в сопровождении Ангелов, возрадовались, что по милости Божией миновала я воздушные мытарства, и ввели нас внутрь врат.
«Виденное и слышанное там, — сказала Феодора Григорию, — нельзя рассказать подробно. Я приведена была к Престолу Божию, окруженному Херувимами, Серафимами и другими силами Небесных Воинств, неизреченными гимнами прославляющих Бога. Я пала ниц и поклонилась Невидимому Богу. И запели Небесные Силы песнь, славословя Божие милосердие, не побеждаемое грехами людскими, — слышен был голос, повелевающий Ангелам показать мне обители святых и мучения грешников и затем отвести меня в обитель преподобного Василия. Всюду меня водили, и видела я обители, приготовленные любящим Бога: особые обители для апостолов, особые для пророков, особые для мучеников, особые для святителей. Каждая обитель была красоты неописуемой, всюду в них раздавались звуки радости и веселия духовного и виднелись лица празднующих. Все они, видя меня, радовались моему спасению, встречали меня с приветствиями и славили Господа, избавившего меня от сетей врага. После этого я была низведена в преисподнюю, где видела страшные муки, ожидающие грешников. И сказали мне Ангелы:
«Посмотри, Феодора, от каких мук избавил тебя Господь молитвами угодника Своего Василия!»
Наконец Ангелы привели меня в обитель преподобного Василия и здесь оставили меня, сказав мне:
«Ныне преподобный Василий творит по тебе память».
И я поняла, что через сорок дней по моем исходе из тела достигла я этой обители покоя».
Все это рассказала Григорию в сновидении преподобная Феодора и показала ему красоту обители и духовные богатства, собранные великими трудами преподобного Василия[13].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.