2. «Общество вместо космоса» как объект встречи

2. «Общество вместо космоса» как объект встречи

Обращаясь к такому человеческому опыту, трудно себе представить человеческое существо, которое все поглощено процессом восприятия и из этого восприятия делает фундаментальные метафизические выводы. Может быть, ребенок в возрасте 3 лет действительно является такой активной моделью, предвосхищением этого идеала. Но в 7–8 лет этот ребенок уже является просто некой функцией от социальной среды. Он попадает в руки наставников, учителей, все это формализуется, для него обнаруживается огромный враждебный мир, тот мир, который он должен воспринимать, то, что отражается в зеркале, и то, с чем он должен примириться, то, от чего он должен даже испытать чувство высшего удовлетворения в качестве награды за принятие этого огромного враждебного мира. И, конечно, этот огромный враждебный мир, все более обрушивающийся на ребенка по мере его роста, отнюдь не представляет собой небо без звезд, или даже небо со звездами. Это социальный мир, социальная машина, состоящая сначала из его семьи, потом из его наставников-учителей, его сверстников, ну а потом из все более и более распространяющихся кругами по воде социальных концентров, которые все более и более моделируют его внутреннюю сущность.

Таким образом, для нормального человека реальностью является не состояние Хай-ибн-Якзан, человека, гипотетически появившегося на острове из ила, и самовозрастанием пришедшего ко всем последним конечным истинам; реальностью является не космос, не пространственно-временной континуум, не протяженность, с которой работают дети и спортсмены. Реальность для человека — чисто социальная материя, общество. Речь идет не об активном идеальном восприятии, а о массовой пассивной модели «человек-реальность». Что такое реальность для австралийского аборигена? Социальный факт его племени, как оно конституировано в самых внешних, явных, выраженных формах и в самых тайных, проявляющихся только особым образом. Это, прежде всего, его родобиологические взаимоотношения с родителями, предками, родственниками, потомками, с его этнобиологическим расовым типом, с элитой своего племени, с шаманом, с вождем. А на следующем этапе в менее явных формах это взаимоотношение с коллективным подсознательным своего племени, с некими тайными и до конца не открываемыми в своих механизмах моделями его мышления, его первичными ментальными реакциями. И только после этого он знает, как кинуть, например, дротик или бумеранг, как откопать корень, как выжить среди пустыни — только после того, как он вступил в отношения с Реальностью, которая является для него чисто социальным фактом, тем, который можно озаглавить чисто семантически respublica, социальная вещь. Эта «социальная вещь» для пассивного нормального человека и есть прямая манифестация Традиции.

«Небо без звезд» существует в идеальной модели, оно реально для отшельника, для высшего проявления жреческой созерцательности. Для обычного же человека Традиция существует конкретно в форме того, что он находит вокруг себя как себе подобное, но вместе с тем совершенно другое, нежели он. Чем определяется общество для человека, такого живого, как улитка, с которой содран панцирь, для ребенка, который вступает во взаимоотношения с социальным фактом на первых же своих шагах? Тем, что оно, подобно ему, состоит из людей, оно говорит на языке, который он усваивает, в нем есть смысловой обмен, есть взаимопонимание, сложные связи отношений; в то же время оно по отношению к нему «другое», которое носит все характерные признаки «не-я».

Возникает вопрос. Мы привыкли к тому, что общество состоит из подобных нам людей, атомарных единиц, располагается в некой понятной рациональной плоскости, связано социальным договором. В нем нет никакой тайны. Это просто конгломерат биологических единиц, соединенных материальным, экономическим, психологическим интересом. Нам это внушали с XVIII века Монтескье, Руссо, потом подхватившие эту эстафету экономические и исторические материалисты. Но эта гипотеза не выдерживает критики. Будь так на самом деле, общество как система не выдержала бы ни малейшего испытания, ни малейшего вызова. Простая превратность среды, простое изменение экологических, географических условий мгновенно бы стерло такое образование из заинтересованных друг в друге сугубо материально единиц с лица земли. Мы обнаруживаем, что человеческие общества не только эмансипируются уже в самых примитивных своих проявлениях от среды, но даже эту среду создают. Более того, все мы знаем из нашего непосредственного опыта, что в тех районах, где идут гражданские войны, где резко и явно разрастается кризис человеческого фактора, начинаются землетрясения, наводнения, затопления. Человеческое общество словно гипнотизирует, переделывает под себя геофизическое пространство, на котором живет, и буквально навязывает ей модель своей травмы. Или напротив, если такой травмы нет, навязывает геофизической среде проекцию своего внутреннего благоденствия. Бог говорит в Коране: «Хорошая страна, в ней хорошо произрастают растения, и колос в ней полный; плохая страна — все увядает». Мы констатируем, что есть зависимость геофизической «объективной» среды от состояния общества. Значит, общество — это не собрание профанов, прижавшихся друг к другу локтями, чтобы согреться на краю пропасти или совместно что-то разрыхлить в земле, найти какую-нибудь личинку. Потому что смехотворно, несообразно говорить при несоизмеримости огромного враждебного космоса и мягкого уязвимого человека, что общество состоит из обычных людей, опытным путем ищущих средства к выживанию. Оно никогда не смогло бы найти такие средства. Известная нам материально-техническая организация, техногенная, антропогенная среда, которая выстраивает определенные компенсирующие системы, преграды, дистанции между человеком и внешним космосом, существует от силы сто лет. Еще время Диккенса фундаментально не отличалось от времени Римской империи. У людей, живших в средневековой Европе или в архаической Греции, не было никаких материальных техногенных приемов не исчезнуть. Единственная причина, по которой природа не «проглатывает» людей, одна: общество является манифестацией сверхчеловеческого факта.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.