5. В триаде «Общество — природа — человек» последний является самым слабым звеном

5. В триаде «Общество — природа — человек» последний является самым слабым звеном

В XX веке многие этнографы, этнопсихологи, основоположники структурализма пытались доказать, что эта система представлений есть не что иное как измерение культуры, некий человеческий факт. То есть человек думает так, потому что он так устроен, ему свойственно именно так думать, воспроизводить именно такие модели. В голове у этих этнопсихологов сидит «Эйнштейн», сидит пространственно-временной континуум, они полагают, что среди этого пространственно-временного континуума завелся некий комочек слизи, который производит культуру, состоящую из таких моделей, реконструкций реальности. Эти этнопсихологи ездили к аборигенам, к бушменам, к кому угодно, спрашивали их о том, что они думают, рисовали схемки, пытались подвести эти схемки под модели мышления современного человека. Но само беспокойство этих этнопсихологов уже является негативным свидетельством того, что их попытки были просто кризисом рациональной истории, рациональной социологии. Это уже обвал и крушение тех социальных методов, которые были порождены концепцией социального договора. Социальный договор — это слишком плоско. Ясно, что за человеком стоит какая-то тайна. Как эту тайну интерпретировать? Не интерпретировать ли ее так, что сам человек просто априорно несет в себе некую неизбежную склонность воспроизводить определенные интеллектуальные ходы, определенные иллюзии, конечно же, не имеющие прямого отношения к объективной экспериментальной науке. Такая попытка этнопсихологов провалилась.

С нашей точки зрения, действительно общество является манифестацией некоего архетипа, т..е. Великого существа. Это не может быть иначе. Но, с другой стороны, попытка научной деконструкции традиционалистского мировоззрения, попытка деконструировать традиционную реальность привела к тому, что научное мировоззрение оказалось опять-таки плагиатом традиционалистского мировоззрения. Пространственно-временной континуум видится кому-то как самобытная и безусловная реальность, в которой случайно, как бы на уровне сбоя образов заводится точка, энергетический потенциал которой почему-то повышается. Таким образом, возникает жизнь из смерти, потом опять повышается энергетический потенциал, возникает разум из жизни, потом этот разум постоянно осуществляет новые сбои, идя против потока, против энтропии, и каким-то образом продолжает повышать свой энергетический потенциал и, соответственно, уровень организации.

В итоге после нескольких столетий развития научного мировоззрения мы обнаруживаем разум в виде свода фундаментальных законов, управляющих материей, и Великое существо в качестве вечного человека, который, будучи самоуправляющимся, самодостаточным в бесконечно длящемся времени и пространстве, является гармонизатором этого пустого бытия и этого странным образом существующего разума (разума, скрытого в пространственно-временном континууме, т. е. разума, присущего субстанции). Это инверсия традиционной модели. Причем эта инверсия, в силу того, что там перевернуты пропорции, гораздо менее логична, менее устойчива, требует массу допущений. Но тем не менее кредо масонской научной веры в конечном счете сводится к зеркальному отражению традиционалистского послания. Когда мы смотрим на конкретные космогонические теории современных астрофизиков, мы не находим там ничего, кроме более или менее закамуфлированного воспроизведения ассирийских и вавилонских мифов, просто изложенных якобы научным языком.

Человек не имеет в себе изначально присущего ему содержания, которое является каким-то априорным свойством его натуры. Именно такой эмпирический физический человек — практически ноль, чистый лист бумаги. У него есть определенные генные предпосылки, есть определенная индивидуальная природа, но в принципе он — лишь потенция, некая возможность, которая оживает при встрече только со сверхчеловеческим началом, с обществом. А общество в свою очередь доказывает свою сверхчеловеческую сущность в том и тем, что оно погружено в нечеловеческое.

Перед нами такая триада: звезды, Луна, Солнце, зеленая трава, звери, моря — нечеловеческое; общество — сверхчеловеческое; и просто человек. Когда человек сначала воспринимает общество и через него сверхчеловеческий принцип, то после этого для него все становится неким введением к великой тайне бытия. Все становится знамением этой тайны — звезды, звери, вещи и т. д. Если же он не воспринял это сверхчеловеческое, то тогда нечеловеческое, так называемая природа, превращается для него в страшный жернов, в то, что Тойнби и другие называют «вызовом». А что такое вызов? Грубо говоря, человека голого вытаскиваешь на льдину, куда-нибудь в Берингов пролив — вот тебе и вызов. Разной формы вызовы сводятся к одному и тому же: голый человек на льдине. За этим вызовом скрывается то, что пространственно-временной континуум — это некое внешнее одеяние, ширма, за которой скрывается рок, бесконечная энтропия, время, которое стирает. Это «дахр», как он называется в Коране, или Зерван, как его называли древние персы, или Кронос. Эта ничтожащая коса «одета» в пространственно-временной континуум, железная рука одета в перчатку пространства и времени. А уже в свою очередь эта перчатка может принимать разные очертания — льдины, гор, землетрясения, чего угодно. Сверхчеловеческий фактор, общество как манифестация Великого существа непосредственно, напрямую в своих истоках связан с дахром, с роком, с Кроносом, с вечным временем. И эта связь Великого существа и вечного времени есть основа основ метафизической Традиции жрецов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.