Слово

Слово

Евангелие от Марка начинается с крещения Иисуса Иоанном Крестителем как того момента, когда в Иисуса вошел Дух Святой. Матфей и Лука начинают с рождения Иисуса, выбрав этот момент в таком же качестве.

Иоанн идет еще далее вспять. В то время как в синоптических Евангелиях Иисус выглядит прежде всего как человек (хотя он также и Мессия), то у Иоанна Иисус показан гораздо более возвышенным образом, как явно божественная личность для всех, кроме отъявленных негодяев. И, подчеркивая этот момент, Иоанн начинает свое Евангелие с хвалебного гимна «Слову» (или, по-гречески, «Логосу»), которое возвращает нас к самому началу времен.

Ин., 1:1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Использование термина «Слово» с прописной буквы, как обозначающего некий аспект Бога, не обнаруживается более нигде в Ветхом Завете или, в этом отношении, нигде в Новом Завете, кроме Евангелия от Иоанна и пары других книг, приписываемых этому же автору. Термин «Логос» можно обнаружить, однако, в сочинениях греческих философов, и там оно используется примерно в том же смысле, как и у Иоанна.

Истоки этого термина восходят к VI в. до н. э., к тому времени, когда царство Иуды подходило к концу, а иудеев уводили в вавилонский плен. В том веке в среде некоторых ученых западного побережья Малой Азии возник новый взгляд на вселенную.

Первым из них был Фалес из Милета, который родился примерно в 640 г. до н. э. (когда завершалось длинное царствование Манассии в Иудее). Считается, что он первым изобрел методы абстрактной геометрии, изучал электрические и магнитные явления, привнес вавилонскую астрономию в греческую науку и предположил, что вода является фундаментальным материалом вселенной.

Однако важнейшим вкладом Фалеса, а также его учеников и последователей, было предположение о том, что вселенная в своих явлениях не хаотична и не зависит от власти импульсивных богов или демонов, которые вредили природе, чтобы удовлетворить свои собственные прихоти, и на которых можно было повлиять человеческими мольбами или угрозами. Напротив, Фалес и его последователи предположили, что вселенная функционирует согласно каким-то строгим правилам, которые мы могли бы назвать «законами природы», и что эти законы не навсегда являются непостижимыми, но человек может разобраться в них благодаря наблюдениям и размышлениям. Это предположение о разумности и познаваемости вселенной было Установлено греками в качестве основы науки, но впоследствии так предположением и осталось.

Фалес и остальные вовсе не отрицали существование богов или тот факт, что мир был создан сверхчеловеческим существом. Как раз боги, создавая мир, сделали его согласно некоторому разумному принципу, а затем твердо соблюдали этот принцип, не совершая произвольного вмешательства в повседневные явления вселенной.

Одним из тех, кто последовал за Фалесом в этой точке зрения на вселенную, был Гераклит из Эфеса, который учил примерно в 500 г. до н. э. По-видимому, он использовал слово «Логос» как представляющий некий разумный принцип, согласно которому был создан мир. (Совпадает ли это полностью с тем, что пропитанное логосом Евангелие от Иоанна было, согласно легенде, написано в том самом городе Эфесе, который и ввел первым в употребление этот термин?)

Буквально «Логос» означает «Слово», но греческий термин имеет значения, выходящие за пределы простого значения «слово». «Логос» относится ко всей рациональной структуре знания. Мы используем его в названиях наших наук: «зоология» («наука о животных», или более правильно, «рациональная структура знания о животных»); «геология» («наука о Земле»); «биология» («наука о жизни») и так далее.

Поскольку «Логос» стал все больше использоваться греческими мыслителями, в том числе и мистически настроенными, он стал означать не только абстрактный принцип, но и персонифицированную сущность, которая сотворила мир. «Логос» стал считаться своего рода богом; разумным богом-творцом.

Во времена после плена, когда иудеи находились под влиянием греческой философии, они почувствовали потребность попытаться обосновать «Логос» с точки зрения концепции еврейского Бога. Часто они использовали еврейское слово, которое мы переводим как «Мудрость», как представляющее нечто подобное греческому «Логосу». Мудрость в таком значении является не просто мирским знанием, но чем-то большим, своего рода внутренним, духовным знанием, которое выходит за пределы материального мира.

Использование этого термина как заменителя слова «Логос» было вполне подходящим. Фактически в VI в. до н. э. термин «философ» стал применяться по отношению к греческим ученым, а этот греческий термин можно перевести как «любящий мудрость».

Именно эта божественная Мудрость — в глазах некоторых из еврейских авторов периода после плена — сотворила мир и установила его на разумную основу. Некоторые из апокрифов и даже некоторые из поздних канонических книг Ветхого Завета содержат в себе гимны Мудрости, которые звучат почти так, как будто это — формальный аспект Бога, которому следует поклоняться, а не простое абстрактное существо, которое восхваляют. Вечное существование Мудрости подчеркивается и в Книге притчей, Мудрость изображена в одном месте как говорящая от первого лица:

Прит., 8: 22–23. Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли.

В Книге премудрости Иисуса, сына Сирахова есть подобный отрывок, в котором Мудрость снова говорит от первого лица:

Сир., 24: 10. Прежде века от начала Он [Бог] произвел меня [Мудрость], и я не скончаюсь вовеки.

В Книге премудрости Соломона Мудрость иногда представляется словами, обычно характерными для Бога:

Прем., 1: 6. Человеколюбивый дух — премудрость, но не оставит безнаказанным богохульствующего устами…

Упоминается также роль Мудрости как творческого аспекта Бога:

Прем., 7: 21. …Премудрость, художница всего…

Есть упоминание Мудрости в Евангелии от Луки, где Иисус говорит:

Лк., 11: 49. Потому и премудрость Божия сказала: пошлю к ним пророков и Апостолов, и из них одних убьют, а других изгонят;

При жизни Иисуса в Александрии жил иудей по имени Филон (обычно называемый Филоном Иудейским или Филоном Иудеем). Он был образованным не только в еврейской мысли, но и в греческой философии, кроме того, в своих сочинениях он стремился объяснить первое словами и понятиями второго.

Филон, писавший по-гречески, использовал термин «Логос», а не «Мудрость» и Логос представлял как разумный и творческий аспект Яхве. Объясняя его связь с Богом, он говорит о нем метафорически, как об «образе Бога» или «Сыне Божьем».

Иоанн принимает эту точку зрения Филона, точку зрения, которая особенно подходяща, если Евангелие от Иоанна было написано в Эфесе, в самом центре греческой философской традиции и месте, где термин «Логос» был использован впервые.

Поэтому Евангелие от Иоанна начинается с гимна Логосу (который, очевидно, мог быть взят из какого-то языческого гимна), который выражен таким образом, чтобы он соответствовал теологической точке зрения данного Евангелия.

Существовали и такие взгляды на Логос, которые Иоанн, по-видимому, посчитал несовместимыми с истинной верой.

Были, например, философы и мистики, которые пытались разделять понятия Бога и Логоса. Они считали, что действительно Бог персонифицирован Мудростью, но он далек и непостижим для человека. Он явялется чистым духом и не имеет никакого отношения к чему-нибудь материальному. Для этих философов этим божественным, духовным и непостижимым принципом был «Гнозис», который является греческим понятием, означающим «познание». Поэтому такие философы назывались гностиками.

Но если Мудрость или Гнозис далеки от материи и не связаны с нею, то каким образом был создан мир? Здесь гностики повернули в противоположную сторону по отношению к решению Фалеса. Вовсе не разумный принцип (божественный или еще какой) сотворил мир, а внебожественный принцип зла. Там, где Фалес обнаружил мир разумным и предположил, что его сотворил разумный принцип, гностики обнаружили мировое зло и предположили, что его сотворил принцип зла.

Греческий философ Платон использовал для такого творческого принципа термин «Демиург». Это слово означает «служащий людям» или, если так можно выразиться, «государственный служащий». Это слово использовалось в греческих городах для обозначения некоторых чиновников, которые рассматривались как служители народа. Другими словами, Демиург рассматривался как сверхчеловеческий государственный служащий, который сослужил человечеству службу своим первым творением, а затем и управлением миром.

Согласно гностикам, этот Демиург был низшим принципом, который злонамеренно сотворил порочный мир. Более того, духовная сущность человека, которая была родственна отдаленному Гнозису, была поймана Демиургом в теле, которое, будучи материальным, имело греховную природу. Для человека, стремящегося к спасению, было необходимо так или иначе победить греховное тело и достичь далекой духовности Гнозиса.

В ранние времена христианства некоторые гностики приспособили свою мысль к христианству. Гнозис был также непостижимым недостижимым Богом. С другой стороны, Бог Ветхого Завета, который сотворил мир, рассматривался гностиками как в действительности являющийся Демиургом. Именно демоническое влияние Яхве ответственно за все зло в мире.

С другой стороны, Иисус был, с точки зрения гностиков, Логосом, сыном или порождением духовного Гнозиса. Сам Иисус был чистым духом, так как он не мог быть связан с материей, сотворенной злым Демиургом, но он взял себе иллюзорное материальное тело, чтобы повести людей от Демиурга материи к Гнозису духа.

Евангелие от Иоанна твердо позиционируется против гностического истолкования. Иоанн делает Бога и Логоса равными во всех отношениях. Логос не только с самого начала был с Богом, но и сам Логос — это Бог.

Кроме того, этот Бог не был мистическим Гнозисом, но это и есть Бог Ветхого Завета, который сотворил мир:

Ин., 1: 2–3. Оно [Слово, Логос] было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

И Логос является разумным, творческим аспектом этого Бога.

Более того, этот же Бог Ветхого Завета не был просто материальной сущностью, в то время как что-то другое было духом. Бог является и духом, и материей; Бог был «светом», к которому могли стремиться люди, и он был внутренней сущностью вещей:

Ин., 1: 4–5. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит…

Также Иисус не был простым духовным существом, облаченным в иллюзорную материю. Иоанн поясняет, что Логос должен считаться воплощенным в настоящем материальном теле:

Ин., 1: 14 .И Слово стало плотию, и обитало с нами…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.