Писидия

Из Пергии (столицы Памфилии, города, расположенного в 10 милях к северу от побережья) Павел отправился на север в город, где была важная еврейская колония:

Деян., 13: 14. Они же, проходя от Пергии, прибыли в Антиохию Писидийскую и, войдя в синагогу в день субботний, сели.

Писидия была районом, расположенным сразу к северу от Памфилии. Его главный город был основан Селевком I, который он назвал Антиохией в честь своего отца, точно так же, как он назвал другой город, который он основал в Сирии. Именно последний превратился в метрополию и стал Антиохией, что означало, что это название использовалось тогда без уточнения. Писидийская столица идентифицировалась как «Антиохия в Писидии». Подобно Памфилии, Писидия стала римской в 25 г. до н. э.

Павел был приглашен проповедовать в синагоге, и он тут же рассказал публике историю об Иисусе, во многом то же, что делал и Стефан в Иерусалиме на десять с половиной лет раньше. Многие из его паствы были поражены речью настолько, что захотели услышать больше в следующий день субботний. В Деяниях говорится:

Деян., 13: 42. При выходе их из Иудейской синагоги язычники просили их говорить о том же в следующую субботу.

Отсюда выглядит так, будто язычники были более готовы уверовать в послание Павла, чем иудеи. Но что язычникам делать в синагоге?

В Исправленном стандартном переводе не дается никакого упоминания о язычниках вообще, но этот стих переводится следующим образом: «Когда они [Павел и Варнава] вышли из Иудейской синагоги, их просили говорить о том же в следующую субботу». В иерусалимской Библии это переводится: «Когда они [Павел и Варнава] вышли, их просили проповедовать о том же в следующую субботу».

Вовсе не язычников притягивало учение Павла, но часть прихожан, часть иудеев. Это допускается в Библии короля Якова в следующем же стихе:

Деян., 13: 43. Когда же собрание было распущено, то многие Иудеи и чтители Бога, обращенные из язычников, последовали за Павлом и Варнавою…

Однако еврейские лидеры, очевидно, энергично оспаривали мессианский тезис Павла, настаивая на том, что Иисус не мог представлять исполнение мессианской мечты. Их авторитет снова резко направлял общественное мнение в сторону, противоположную точке зрения Павла.

Павла это, должно быть, чрезвычайно раздражало. Он выиграл великую победу с обращением язычника Сергия Павла, и теперь он испытывал не что иное, как расстройство с упрямыми иудеями — своими же собратьями-фанатиками, — которые, как ему казалось, самым естественным образом должны были обратиться к Иисусу. Поэтому Павел потерял сдержанность:

Деян., 13: 46. Тогда Павел и Варнава с дерзновением сказали: вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни то вот, мы обращаемся к язычникам…

Именно это решение обратиться к язычникам заставляло переводчиков Библии короля Якова притягивать (возможно) самым неоправданным образом более раннее одобрение язычниками учения Павла.

Павел не обращался исключительно к язычникам. Его ультиматум был предназначен только для этого города, а в каждом новом городе, куда он входил, он всегда подходил сначала к иудеям. Но всегда, когда они отвергали его, он обращался к язычникам того города. То, что было, возможно, импульсивным действием в искушении поймать богатый улов в Пафе, теперь становилось отлаженной политикой.

Павел оправдывал это, указывая на отрывок из Второ-Исайи, где страдающий раб, как считают, задумывал нечто большее, чем просто вернуть Израиль и Иудею из плена. Идеальное Мессианское царство должно было рапространить свою славу по всей земле, чтобы язычники могли восхищаться и, возможно, подвергаться обращению:

Ис., 49: 6. …Я сделаю Тебя светом народов, чтобы спасение Мое простерлось до концов земли.

Очевидно, Павел начинал рассматривать себя как свет народов, о котором говорил Второ-Исайя.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.