Отец Митрофан

Отец Митрофан

1. Если жена жаловалась на мужа, или на свекровь, или же на соседа, отец Митрофан давал ей один и тот же совет: «А ты его убей».

— Как убей? — изумлялась женщина.

— Задуши подушкой или подсыпь в чаю мышьяку.

Иногда же добавлял: «А можно отправить его на мясокомбинат и порезать на сосиски».

После этого жаловаться на близких ему переставали.

2. Тем, кто собирался делать аборт, авва говорил: «Роди, а потом оставь в коляске на морозе, как бы случайно, попищит и замерзнет, и все будет хорошо. Это грех меньший, чем аборт».

— Почему меньший? — удивлялась будущая мать.

— Проверь — увидишь.

Но никто так и не проверил.

3. Конечно, не на все жалобы отец Митрофан сердился. Когда какая-нибудь женщина рассказывала ему, что муж ее бьет, отец Митрофан просто сильно мрачнел. И велел передать мужу, что если он не прекратит, будет иметь дело с ним, с отцом Митрофаном. Но такие предупреждения мало на кого действовали. Несчастная жена после очередных побоев снова приходила к батюшке.

Тогда отец Митрофан узнавал адрес, собирался и ехал к ней домой. Там дожидался, когда вернется муж, вставал перед ним во весь свой великанский рост и грозно говорил: «Только попробуй ее еще тронь!». Размахивался и пробивал громадным кулаком деревянную дверь. Или оставлял в стене глубокую вмятину. В случаях с пьяницами сжимал кулаком бутылку и давил ее. А бывало, просто опрокидывал плечом шкаф с одеждой.

Это было настолько страшно, что некоторые жены в ужасе убегали из комнаты. А мужья, даже выпив, больше не дрались. И дырки в стене или двери пытались поскорее заделать.

Сам отец Митрофан говорил про такие истории: «Если мужчина бьет женщину, значит, он трус, достаточно его слегка припугнуть».

4. Один инок не в силах был более терпеть оскорблений аввы, однако и не желал оставить его вовсе, ибо чувствовал несомненную душевную пользу от пребывания с ним. Несколько недель молился он Господу о вразумлении. Но Господь медлил с ответом. И вот однажды сей задумчивый брат нашел в лесу галчонка со сломанным крылом. Брат увидел в этом явление Промысла Божия и тайно поселил галчонка в своей келье. По ночам он учил птицу говорить.

В день ангела аввы Митрофана, когда тот как раз шел из церкви на праздничную трапезную, инок выпустил подросшего галчонка на волю, а тот, став ручным, не улетел и начал кружить над братией.

Заметив на авве Митрофане сияющий золотой крест, галчонок спланировал прямо к нему на ладонь и вдруг крикнул: «Не груби!». И еще раз: «Не груби!». Братия не сомневалась, что видит чудо Божие. Авва же Митрофан только усмехнулся и подбросил галчонка в воздух. Тот отлетел, сел на плечо бывшему хозяину и крикнул ему в ухо: «Не груби!».

В тот же вечер инок, воспитавший галчонка, по распоряжению аввы покинул святую обитель, и теперь спасается в другом месте. Авва же Митрофан с тех пор никогда уже не называл иноков «козлами» и «лягушками», но только «козлятами» и «лягушатами».

5. Как-то раз отца Митрофана пригласили в Москву, в один большой храм, на престольный праздник. Отец Митрофан поехал. Служил патриарх, два митрополита, служба проходила очень торжественно, при большом стечении народу. В конце начался крестный ход. Секретарь патриарха, отец Аверкий, в прошлом человек военный, очень переживал, что отцы идут вокруг храма как-то нестройно, всех равнял, строил и подталкивал обратно в колонну. Хорошенько ткнул он и отца Митрофана. Сначала отец Митрофан на это ничего не ответил. Но когда батюшки вернулись в алтарь, подошел к отцу Аверкию, взял его за грудки и произнес медленно и очень четко: «Еще раз такое повторится, я тебя закажу».

6. Некоторые говорили про авву Митрофана: «У него харизма». А некоторые — «У него внутри магнит, которым он привлекает к себе сердца человеческие». Когда же батюшка начал стареть, и в нем проявились старческие немощи, стали говорить: «магнит заржавел, но притягивает по-прежнему».

7. Когда отец Митрофан совсем постарел, его черные волосы побелели, и прямая спина согнулась, он стал другим. Никого уже не бил, ни на кого не ругался, на исповеди почти ничего не говорил, только молча слушал, иногда тихо кивал. Кивал на все, что бы ему не сказали. Некоторые думали: может, он не слышит? И переспрашивали: «Батюшка, вы меня слышите?» «Слышу, все слышу», — подтверждал отец Митрофан и продолжал перебирать четки и не отвечать на вопросы.

Но когда уж очень настаивали и требовали от него совета в обязательном порядке, поднимал глаза и говорил тихо: «Деточка, Христос воскресе».