Глава ХLIII ДИОНИС

Глава ХLIII

ДИОНИС

Из предыдущих глав мы узнали, что в древности цивилизованные народы Западной Азии и Египта представляли себе смену времен года, рост и увядание растительности как эпизоды из жизни богов, чью печальную смерть и радостное воскресение эти народы отмечали драматическими представлениями, во время которых скорбь сменялась радостью. Драматические по форме, эти весенние праздники были магическими по своему содержанию, то есть имели целью обеспечить возрождение растительной и животной жизни, находившейся зимой на грани отмирания. В древности, однако, такого рода обряды не были достоянием лишь таких восточных народов, как вавилоняне, сирийцы, фригийцы и египтяне, плодом мечтательного религиозного мистицизма Востока. Мы находим их и у народов с более живой фантазией и более деятельным темпераментом, населявших побережье и острова Эгейского моря. И, в отличие от некоторых древних и современных исследователей, мы вовсе не считаем, что представление об умирающем и возрождающемся боге народы Запада вместе с торжественным ритуалом, с помощью которого это представление в драматической форме разыгрывалось перед взорами верующих, позаимствовали у более древних восточных цивилизаций. Сходство, которое можно в этом отношении проследить между религиями Востока и Запада, является скорее тем, что мы имеем обыкновение (хотя это и неточно) называть случайным совпадением, следствием воздействия в разных странах сходных причин на единообразную структуру человеческого ума. Для того чтобы научиться наблюдать смену времен года, замечать быстротечную прелесть дамасской розы, мимолетное великолепие золотистого хлеба и скоропреходящую красоту пурпурных гроздьев винограда, грекам не было нужды совершать путешествия в дальние страны. Из года в год сами греки с естественным сожалением наблюдали, как в их собственной прекрасной стране богатое летнее убранство сменяется сумрачной зимней спячкой, и весной с естественной радостью приветствовали взрыв новой жизни. Грек с его привычкой персонифицировать силы природы, расцвечивать холодные абстракции теплыми цветами воображения и покрывать голую прозу жизни роскошным покрывалом мифической фантазии на основании наблюдения за сменой времен года измыслил себе целый кортеж богов и богинь, духов и эльфов. За протеканием годового цикла он следил то с весельем и радостью, то с грустью и унынием, и эти чувства нашли естественное выражение в смене радостных и траурных обрядов. Мы надеемся найти аналоги мрачных фигур Адониса, Аттиса и Осириса при рассмотрении греческих богов, которые умирали и восставали из мертвых. Начнем с Диониса.

Мы знаем Диониса, или Вакха, как олицетворение винограда и веселья, вызываемого виноградным вином. Экстатический культ этого бога с неистовыми танцами, захватывающей музыкой и неумеренным пьянством зародился, видимо, у грубых фракийских племен, известных своим пристрастием к вину. Ясному уму и трезвому темпераменту греков эти мистические учения и сумасбродные обряды были по сути своей чужды. Но если принять во внимание свойственную большинству людей любовь ко всему таинственному и склонность к высвобождению дикого начала, то мы поймем, почему этот культ, подобно пожару, распространялся по всей Греции до тех пор, пока бог, которого Гомер едва удостоил упоминанием, не стал популярнейшим богом греческого пантеона. Сходство предания и ритуала Диониса с преданием и ритуалом Осириса побудило некоторых авторов, как древних, так и новых, утверждать, что Дионис не более как замаскированный Осирис, импортированный в Грецию из Египта. Однако подавляющее большинство свидетельств указывает на фракийское происхождение этого культа, а для объяснения сходства культов Диониса и Осириса достаточно сходства идей и обычаев, подготовивших почву для их возникновения.

Хотя характернейшими атрибутами Диониса были лозы, увешанные виноградными гроздьями, он был также и богом деревьев вообще. Почти все греки приносили жертвы Дионису Древесному. Одним из прозвищ, которое дали богу беотийцы, было имя Дионис-в-Дереве. Этот бог часто изображался в виде простого вертикального столба без рук, одетого плащом, с бородатой маской вместо головы и с лиственными побегами, пробивающимися из головы или из тела, -признаками лесного бога. На одной вазе статуя бога грубо нарисована как бы вырастающей из приземистого дерева или куста. В Магнесии, раскинувшейся на берегах Меандра, статуя Диониса, как говорят, была обнаружена в стволе сломанного ураганом платанового дерева. Этот бог был покровителем культурных деревьев, к нему обращались с молитвами об ускорении роста деревьев. В особенной чести он был у земледельцев и в первую очередь у садоводов, которые воздвигали ему в своих садах статуи в виде пней. Дионису приписывали заслугу открытия всех древесных плодов, прежде всего яблок и фиг. К нему применяли такие эпитеты, как «хорошо плодоносящий», «хозяин зеленых плодов» и «заставляющий расти плоды». Одним из его прозвищ было Изобильный или Раскрывающийся (как о живительной влаге или о цветке), а в Аттике и в ахейском городе Патры Дионис именовался Цветущий. Афиняне приносили ему жертвы о ниспослании изобилия плодов. Кроме виноградной лозы ему была особо посвящена сосна. Дельфийский оракул заповедал жителям Коринфа поклоняться некой соске «наравне с богом», и они сделали из нее две статуи с красными лицами и позолоченными телами. Бога и его последователей обычно изображали с посохом, украшенным наконечником из сосновых шишек. Дионису были посвящены также плющ и фиговое дерево. Аттическая фила Ахарны располагала статуей Плющевого Диониса, лакедемонийцы-статуей Фигового Диониса, а на острове Наксосе, где фиги назывались мейлихиа,107 была статуя Диониса Мейлихинского с лицом из фигового дерева.

Далее, есть ряд важных свидетельств о том, что в Дионисе греки видели бога земледелия и хлеба. Мифы сообщают, что этот бог был на личном опыте знаком с трудом земледельца, что он был первым, кто запряг быков в плуг, который до того времени люди тянули вручную. Некоторые считали, что это предание дает ключ к пониманию того, почему Диониса, как мы увидим далее, часто представляли в обличье быка. Итак, научив людей ходить за плугом по борозде и разбрасывать зерна, Дионис, по преданию, облегчил труд земледельца. Известно также, что в стране бисалтов, фракийского племени в Македонии, когда-то высилось огромное, прекрасное святилище Диониса, в котором ночью во время праздника Диониса в знак обильного урожая, дарованного богом, вспыхивал яркий огонь. В случае же неурожая этот таинственный свет не был виден, и над святилищем, как всегда, нависала тьма. Далее, в числе символов Диониса была веялка, то есть большая открытая корзина, имеющая форму лопаты, корзина, которую крестьяне вплоть до нового времени использовали для того, чтобы, тряся ее, отделять зерно от мякины. Это простое сельскохозяйственное орудие также фигурировало в таинственных обрядах Диониса. По традиции считалось, что веялка послужила колыбелью новорожденному богу. В ней его изображали художники, что заслужило ему эпитет Ликнитес — носитель корзины-веялки.

Бытовало поверье, что Дионис, как и другие боги растительности, умер насильственной смертью, но был возвращен к жизни. Его страдания, смерть и воскресение инсценировались в его священных обрядах. Вот трагическая история Диониса в передаче поэта Нонна. Зевс в виде змея посетил Персефону, и та родила ему рогатого младенца Загрея, то есть Диониса. Едва успев появиться на свет, новорожденный воссел на трон своего отца Зевса и, в подражание великому богу, стал своей крохотной ручонкой потрясать молнией. Но просидел Дионис на троне недолго. Мальчик смотрелся в зеркало, когда на него с ножами в руках и с выбеленными мелом лицами напали коварные титаны. Какое-то время ему удавалось спасаться от атак титанов, по очереди превращаясь то в Зевса то в Крона, то в юношу, то в льва, то в лошадь, то в змею. Но в конце концов вражеские ножи настигли бога, принявшего образ быка, и разрезали его на куски.

Критский миф о Дионисе в изложении Фирмика Матерна звучит так. Он был незаконнорожденным сыном критского царя Юпитера. Отлучившись, Юпитер передал свой трон и скипетр юному Дионису, но, зная, что ревнивая Юнона недолюбливала ребенка, он вверил Диониса заботам телохранителей, на чью верность он, как ему казалось, мог положиться. Однако Юнона подкупила телохранителей и, развлекая ребенка погремушками и зеркальцем замысловатой работы, завлекла его в засаду, откуда на него набросились ее приспешники-титаны, которые разрезали его тело на куски, выварили их в различных травах и съели. Сестра Диониса Минерва, также замешанная в злодеянии, сохранила его сердце и по возвращении передала его Юпитеру, во всех подробностях поведав о преступлении. В гневе Юпитер насмерть замучил титанов и, чтобы утешиться в своем горе, изваял статую, в которую вложил сердце ребенка, а также построил в честь Диониса храм.

Миф в этой версии принял эвгемеристическую108 окраску, так как Юпитер и Юнона, то есть Зевс и Гера, выступают в нем в роли царя и царицы Крита. Телохранителями в этом мифе являются мифические куреты, которые исполняют вокруг младенца Диониса, как когда-то вокруг младенца Зевса, военный танец. Весьма примечателен сообщаемый Нонном и Фирмиком рассказ о том, как ребенок Дионис на короткое время занял трон своего отца Зевса. "Дионис, — сообщает Прокл,109 был последним из богов, которого поставил царем сам Зевс. Ведь отец посадил его на царский трон, дал в руку скипетр и сделал царем над всеми богами в мире". Такого рода обычаи указывают на существование практики временного возведения сына правителя в царское достоинство с последующим принесением его в жертву вместо отца. Из крови Диониса, как считалось, выросли гранаты, так же как анемоны — из крови Адониса и фиалки — из крови Аттиса. Поэтому женщины воздерживались употреблять в пищу гранаты во время праздника Тесмофорий. По некоторым сведениям, Аполлон по приказанию Зевса составил тело Диониса из кусков и захоронил его на Парнасе. Могилу Диониса показывали в Дельфийском храме рядом с золотой статуей Аполлона. Согласно другому сообщению, могила Диониса была в Фивах, где он и был разорван на куски.

В приведенных до сих пор преданиях ни словом не упоминается о воскресении бога. Однако другие версии того же мифа так или иначе сообщают об этом событии. Согласно одной из таких версий, в которой Дионис представлен сыном Зевса и Деметры, мать соединила изувеченные члены бога и омолодила его. В других версиях просто говорится, что вскоре после своего погребения Дионис восстал из мертвых и вознесся на небеса; что на небеса смертельно раненного сына поднял сам Зевс: что Зевс проглотил сердце Диониса и дал ему второе рождение через Семелу, которая в одном народном предании играет роль матери Диониса. В другом случае его сердце измельчили, подмешали к снадобью и дали выпить Семеле, которая таким путем зачала Диониса.

Перейдем от мифа к ритуалу. Раз в два года жители Крита устраивали праздник, на котором во всех подробностях представлялись страсти Диониса. Все предсмертные действия и страдания этого бога разыгрывались перед глазами участников культа, которые собственными зубами разрывали на куски живого быка и с безумными воплями скитались по лесам. Впереди они несли ларец, в котором якобы хранилось сердце Диониса, а какофонические звуки флейт и кимвалов имитировали звуки погремушек, с помощью которых божественного младенца заманили на верную гибель. Там, где мифы повествовали о воскресении, оно также разыгрывалось в обрядах. Более того, в умы верующих внедряли общее учение о воскресении, по меньшей мере о бессмертии. Так, утешая жену по случаю смерти их маленькой дочери, Плутарх ободряет ее мыслью о бессмертии души, нашедшей выражение в предании о Дионисе и дионисийских мистериях. Согласно другому варианту мифа о смерти и воскресении Диониса, он спустился в Аид для того, чтобы воскресить из мертвых свою мать Семелу. Спустился туда бог, если верить местному аргивскому преданию, через Алкионское озеро. На этом месте аргивяне каждый год отмечали возвращение Диониса из подземного мира, другими словами, его воскресение: они вызывали его из воды звуками труб, а в качестве жертвы стражу мертвых бросали в озеро ягненка. Мы не располагаем данными, позволяющими считать этот праздник весенним. Зато лидийцы наверняка отмечали появление Диониса весной и считали, что это время года приходит вместе с ним. Представляется естественным считать богов растительности, которые некоторую часть года проводят под землей, богами подземного царства мертвых. Именно так древние мыслили себе Диониса и Осириса.

В облике Диониса есть еще одна черта, которая на первый взгляд кажется несовместимой с представлением о нем как о боге растительности. Этого бога часто изображали в форме животного, особенно в виде быка или хотя бы с его рогами. К нему применяли такие эпитеты, как «рожденный коровой», «бык», «быковидный», «быколикий», «быколобый», «быкорогий», «рогоносящий», «двурогий». Считали, что по крайней мере в некоторых случаях Дионис является в виде быка. Например в городе Кизике, во Фригии, его часто изображали в статуях и на росписях в виде быка или с бычьими рогами. Имеются изображения рогатого Диониса и среди дошедших до нас античных памятников. На одной статуэтке он представлен одетым в бычью шкуру, голова, рога и копыта которой закинуты назад. На другой — он изображен ребенком с венком из виноградных гроздьев вокруг чела и с головой теленка с прорастающими рогами, приделанной к тыльной части головы. На одной вазе, расписанной красной краской, бог представлен в виде младенца с головой теленка, сидящего на коленях у матери. Жители Кинеты справляли праздник Диониса зимой. Мужчины, умащенные по такому случаю маслом, выбирали из стада быка и вели его в святилище бога. Считалось, что выбор того или иного быка, служившего, возможно, воплощением бога, диктовал сам Дионис. Быком именовали этого бога и жительницы Элиды. «Приди же сюда, Дионис — говорилось в их песне, — в твой священный приморский храм; вместе с Грациями приди в свой храм, прискачи на бычьих ногах, о благодетельный телец, о благодетельный телец!» В подражание своему богу носили рога и фракийские вакханки. Миф гласил, что титаны разорвали его на части в виде быка, поэтому разыгрывая страсти и смерть Диониса, критяне зубами разрывали на части живого быка.

Разрывание на части и пожирание живьем быков и телят было, видимо, типичной чертой дионисийского культа. Если принять во внимание обычай изображать бога в виде быка и вообще придавать ему черты сходства с этим животным, веру в то, что в форме быка он представал перед верующими на священных обрядах, а также предание о том, что он был разорван на части в виде быка, то нам придется признать, что, разрывая на части и пожирая быка на празднике Диониса, участники культа верили, что убивают бога, едят его плоть и пьют его кровь.

Принимал Дионис и облик козла. Одним из его прозвищ было Козленок. В Афинах и в арголидском городе Гермигоне существовал культ Диониса, «носящего шкуру черного козла». Бытовало предание, что этим наименованием бог обязан тому, что однажды предстал в подобной шкуре. В районе виноградарства Флиунте, где осенью равнина покрывалась рыжей и золотой листвой увядающих виноградных лоз, издревле высилось бронзовое изваяние козла. Чтобы оградить от порчи свои виноградники, местные виноградари покрыли его золотой пленкой. Возможно, это изваяние изображало самого бога виноградной лозы. Для того, чтобы спасти мальчика Диониса от ярости Геры, Зевс превратил его в козленка, а когда боги от гнева Тифона бежали в Египет, Дионис превратился в козла. Поэтому, разрывая на куски живого козла и поедая его мясо в сыром виде, участники культа испытывали, должно быть, такое чувство, что питаются плотью и кровью бога. Религиозный обряд разрывания на куски и поедания животных и людей совершается и современными дикарями. У нас нет поэтому ни малейшего основания считать вымыслом свидетельства древних о совершении аналогичных обрядов обезумевшими вакханками.

Обычай умерщвлять бога в лице животного (детально мы проанализируем его в ходе дальнейшего изложения) возник на очень ранней стадии человеческой культуры, и в позднейшие эпохи его неправильно понимали. С прогрессом мышления растительная и звериная оболочка спадает с древних растительных и животных божеств, и за ними сохраняются исключительно антропоморфные свойства, которые всегда составляют ядро культа. Другими словами, растительные и животные боги имеют тенденцию становиться антропоморфными. Когда процесс антропоморфикации завершен или близится к завершению, животные и растения, которые первоначально были самими божествами, продолжают находиться с развившимися из них антропоморфными богами в туманной, трудно постижимой связи. Для объяснения преданных забвению истоков родства между божеством и животным измышляются разного рода предания.

Есть две разновидности таких объяснений: или объясняется то, почему обычно со священным животным или растением обращаются так-то, или объясняется, почему в исключительных случаях с ним обращаются иначе. Священное животное, как правило, не трогали, убивали его лишь в исключительных случаях. Поэтому и миф можно было изобрести либо для объяснения того, почему животное не трогали, либо для объяснения того, почему его убивали. В первом случае миф сообщал об услуге, которую животное оказало божеству. В последнем случае миф содержал рассказ об обиде, нанесенной богу животным. Примером мифов последнего рода служит предание, объясняющее причины принесения козлов в жертву Дионису. В жертву богу их стали приносить, сказано там, потому что они приносили вред виноградным лозам. Между тем мы уже привели данные, доказывающие, что первоначально козел был воплощением самого Диониса. Но к тому времени, когда Дионис утратил свой животный облик и стал антропоморфным божеством, заклание козла в качестве части его культа стало рассматриваться уже не как умерщвление самого бога, но как приносимая ему жертва. А так как нужно было указать причину, по которой в жертву приносили именно козла, сослались на то, что наказанию это животное подверглось за причинение вреда виноградникам, предмету особой заботы этого бога. Странное дело, бога приносят в жертву ему самому на том основании, что он — враг сам себе! А так как считается, что божество должно отведать приносимую ему жертву, то в случае, если жертва представляет собой прошлую ипостась бога, бог ест собственную плоть. Потому-то козлобога Диониса и изображают пьющим теплую козью кровь, а Диониса в обличье быка звали Пожиратель быков. По аналогии с этими примерами мы можем предположить, что во всех случаях, когда относительно бога известно, что он питается мясом определенного животного, мы можем допустить, что первоначально это животное было не кем иным, как самим этим богом. В дальнейшем мы увидим, что некоторые первобытные народы умилостивляют трупы медведей и китов тем, что приносят им в жертву части их же тела.

Все это, однако, не объясняет, почему бог растительности выступает в животной форме. К этому вопросу лучше возвратиться после обсуждения природы и свойств богини Деметры. Пока отметим только, что кое-где во время дионисийских мистерий вместо животного на куски разрывали человека. Так обстояли дела на островах Хиос и Тенедос. А в местечке Потния, в Беотии, бытовало предание, согласно которому козлопожирателю Дионису в прошлом приносили в жертву ребенка, которого лишь позднее заменили козлом. В Орхомене, как мы знаем, в жертву приносили женщин древнего царского рода. Человеческая жертва, видимо, служила воплощением бога, как позднее жертва в виде быка или козла.

Возможно, что предания о смерти царей Пенфея и Ликурга (один из них за выступления против дионисийского культа был разорван на куски вакханками, другой — конями) являются, как мы предположили ранее, искаженными отголосками принесения в жертву божественных царей в образе Диониса, части тел которых развеивались по полям с целью их оплодотворения. Не является, видимо, простым совпадением и тот факт, что Дионис, согласно одному преданию, был разорван на части в Фивах, то есть как раз в том городе, где аналогичная судьба от рук обезумевших поклонников бога виноградной лозы постигла царя Пенфея.

В иных случаях предание о принесении человеческих жертв могло, впрочем, оказаться просто неверным истолкованием ритуала, во время совершения которого с жертвенным животным обращались, как с человеком. Например, на острове Тенедос новорожденному теленку, приносимому в жертву Дионису, надевали на ноги котурны, а с его матерью-коровой обращались, как с роженицей. В Риме козу приносили в жертву Ведийовису так, как если бы это был человек. Но, с другой стороны, столь же и даже еще более вероятно, что эти странные ритуалы сами были искажениями более древнего и грубого обычая жертвоприношения людей и что позднейшее обращение с жертвенными животными, как с людьми, было не более как составной частью благочестивого обмана, с помощью которого вместо людей богу подсовывали жертвы низшего разряда, В пользу такой интерпретации говорит множество случаев, в которых человеческая жертва замещалась животной.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.