Сщмч. Философ Орнатский, протоиерей, и сыновья его, мчч. Борис и Николай († 1918), память 13 июня

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Сщмч. Философ Орнатский, протоиерей, и сыновья его, мчч. Борис и Николай

(† 1918), память 13 июня

Философ Николаевич Орнатский родился 21 мая 1860 года на погосте Новая Ерга Череповецкого уезда Новгородской губернии в семье сельского священника. Один из его братьев был женат на племяннице святого праведного Иоанна Кронштадтского.

Обучался Философ сначала в Кирилловском Духовном училище, а затем в Новгородской духовной семинарии. В 1885 году он со степенью кандидата богословия окончил Санкт-Петербургскую духовную академию. Летом 1885 года Философ вступил в брак с Еленой Заозерской[38], дочерью бывшего иподиакона митрополита Исидора, и вскоре принял священство. Первоначально батюшка служил настоятелем в храме приюта Принца Ольденбургского, где до этого преподавал Закон Божий[39].

Сам батюшка, имея большую семью (у него было десять детей), жил очень скромно. Все множество общественных званий и должностей, которые он нес во славу Божию, средств к существованию не приносили. Через его руки, как Председателя комитетов по строительству храмов, проходили огромные суммы денег, а он давал частные уроки, чтобы прокормить семью.

Известен был батюшка и как редактор и цензор таких столичных духовных журналов, как «Санкт-Петербургский Духовный Вестник» (издавался с 1894 г.), «Отдых христианина» (с 1901 г.), «Православно-русское слово» (с 1902 г.).

Отец Философ был одним из ближайших сподвижников священномученика митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина (Казанского), которого, в бытность того студентом Духовной академии, батюшка активно привлекал к проповеднической деятельности в рабочей среде Санкт-Петербурга. Узы духовной дружбы связывали его и со Святейшим патриархом Тихоном. Почти двадцать лет отец Философ являлся духовным сыном святого праведного Иоанна Кронштадтского, который часто бывал у него дома и благословлял все его начинания во благо Церкви. Святой пастырь доверил о. Философу быть посредником в своей переписке со святителем Феофаном, Вышенским затворником.

В 1913 году батюшка был назначен на должность настоятеля Казанского кафедрального собора в Санкт-Петербурге. Во время Первой мировой войны о. Философ отдал свою квартиру[40] под лазарет для раненых воинов, а сам с семьей переехал в небольшое казенное помещение. Неоднократно и сам он выезжал в районы боевых действий, сопровождая транспорты с необходимыми воинам вещами и продуктами, стремясь всеми силами вдохновить и поддержать защитников Отечества.

Наступил 1917 год. Его начало, казалось, не предвещало никаких горестей и бед. Русская армия, численность которой превышала 8 миллионов человек, стояла на пороге победы. Она была в избытке обеспечена техникой, боеприпасами и снаряжением. Среди офицеров и нижних чинов царил высокий боевой дух. Все ожидали скорейшего окончания войны. В случае победы Россия становилась самой могущественной державой мира… Вот тогда-то ее врагами был совершен февральский переворот, в результате которого государь император Николай II отрекся от престола 2 марта 1917 года.

Последовавшие за этим события отразились и на жизни церковной. Святейший Синод уволил на покой митрополита Петроградского Питирима (Окнова), и 6 марта 1917 года во временное управление Петроградской епархией вступил епископ Гдовский Вениамин (Казанский).

Подобно происходившим в обществе разделениям, начались разделения и в церковной среде. В Петрограде некоторые из участников существовавшей в 1905 году «группы 32-х священников» создали «Союз церковного обновления». Другими инициативными группами были созданы «Союз прогрессивного петроградского духовенства» и «Союз демократического духовенства и мирян». Вскоре эти три группировки объединились в «Союз демократического православного духовенства и мирян». О многом говорило само название этого «союза», вмещавшее в себя два несовместимых понятия – «демократия» и «православие». Председателем «союза» был избран священник Д. Попов. В число членов «союза» вошли протоиереи И. Егоров, М. Попов, К. Агеев; священники А. Боярский, А. Введенский, С. Фокко, А. Мейер, В. Соколов; диакон Т. Скобелев, профессор Б. Титлинов и др. Это были люди, которые не имели ни малейшего авторитета в Петроградской епархии. Однако пользуясь поддержкой Временного правительства, участники этой либеральной группировки проповедовали идеи «христианского социализма», идеи переустройства церковной жизни и реформы православного вероучения.

Сщмч. Философ (Орнатский)

В 1917 году «союз» был весьма малочисленным, и он не мог оказать заметного влияния на ход событий в Петроградской епархии. Но через несколько лет его основные участники встали во главе обновленческого раскола.

В противовес этой группе отщепенцев большинством петроградского духовенства и мирян во главе с владыкой Вениамином (Казанским) был создан «Союз Церковного Единения». Его ядро составили участники Общества религиозно-нравственного просвещения и Общества в память о. Иоанна Кронштадтского – протоиереи Ф. Орнатский, П. Миртов, П. Лахостский, П. Кульбуш, А. Ставровский, П. Скипетров, И. Орнатский, М. Прудников и многие другие.

Собрания «Союза Церковного Единения» проходили в зале Общества религиозно-нравственного просвещения на Стремянной[41].

В Вербное воскресенье на многолюдном собрании петроградского духовенства и мирян в зале Общества распространения религиозно-нравственного просвещения было решено составить организационный комитет для выборов Петроградского митрополита.

Выборы правящего архиерея Петроградской епархии состоялись 24 мая в Казанском соборе. Свободным голосованием клира и мирян из семи авторитетных кандидатов подавляющим большинством голосов был избран владыка Вениамин (Казанский). 25 мая он был возведен в сан архиепископа с присвоением титула «Петроградский и Ладожский»

На следующий день начал работу Петроградский епархиальный Собор. В сообщении о нем говорилось: «25 мая открылся чрезвычайный епархиальный съезд, переименованный в Собор. Его составили все 1600 делегатов, принимавших участие в избрании петроградского епископа. Председатель Собора – митрофорный протоиерей Ф.Н. Орнатский.

В то время в стране началась разруха: фронт вплотную приблизился к столице; повсюду возникали стихийные митинги; продолжались уличные беспорядки, выливавшиеся в кровопролития; царили озлобление и рознь; совершались хищения и грабежи. Из воззвания Петроградского Собора к гражданам России: «Безумцы, остановитесь! Забудьте распри! Враг у ворот столицы государства нашего. Под шум взаимных ваших распрей он ринется на нас, разорит, погубит дорогую нашу Родину, погубит свободу нашу! Вы не ведаете, что творите: ослепленные злобою вы идете друг на друга, вы преступно проливаете братскую кровь!…Бросьте распри – отразите врага! Освободите, спасите Родину! Она погибает! Помните, в единении сила! Мать Церковь зовет вас на подвиг святой!».

Вскоре Временное правительство еще раз показало свое истинное лицо – 14 июля было издано Постановление о свободе совести, согласно которому 14-летний ребенок без дозволения родителей мог принять любое вероисповедание или стать атеистом. Это был прямой вызов, брошенный православному народу…

Продолжалась тяжелая, теперь уже связанная со многими поражениями, кровопролитная война. В это страшное время о. Философ Орнатский чудом продолжает оказывать помощь воинам русской армии, фактически брошенной на произвол судьбы Временным правительством.

В сражениях принимало героическое участие множество русских женщин – сестры милосердия, разведчицы, сотрудницы технических служб. Многие из них отдали свою жизнь во имя спасения Отчизны. По предложению отца Философа Орнатского 26 июля впервые была совершена архиерейским служением панихида по всем павшим в боях женщинам-воинам.

По-прежнему совершались в Казанском соборе ежедневные моления перед чудотворным Казанским образом Божией Матери о даровании победы русскому христолюбивому воинству. К ним теперь присоединились молитвы о прекращении междоусобной брани. Много сил отдавал отец Философ оказанию помощи воинам-инвалидам, покидавшим лазарет Казанского собора после лечения. Они обеспечивались одеждой, теплым бельем, обувью и денежным пособием для возвращения в родные места.

Всероссийский Поместный Собор открылся в храме Христа Спасителя в праздник Успения Пресвятой Богородицы, 15 августа. Это был день, которого православная Россия ждала уже более 200 лет. На заседаниях Собору предстояло принять ряд ответственнейших решений, определявших на многие годы пути Церкви.

В августе произошло еще одно важное событие в церковной жизни Петрограда – впервые в России для объединения деятельности всех приходских советов было учреждено Братство приходских советов города Петрограда и Петроградской епархии. Одним из главных инициаторов создания этого Братства был отец Философ Орнатский, давний сторонник возрождения соборных начал в приходской жизни.

В дальнейшем подобные братства возникали по всей стране. Они способствовали сплочению верующих и духовенства в годы начинавшихся открытых гонений за веру. Уже в самом начале своего существования Петроградское Братство приходских советов насчитывало несколько десятков тысяч человек.

В день праздника Всемирного Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, 14 сентября, по решению Всероссийского Поместного Собора было совершено всенародное моление о спасении России, которому предшествовал покаянный трехдневный пост. Особой торжественностью отличалось моление в Казанском соборе Петрограда.

Еще 20 июля, сразу же после Постановления о свободе совести, Временное правительство издало закон о передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения, что фактически означало отмену преподавания в школе Закона Божия. Это решение Временного правительства, направленное прямо против Православия, не затрагивало конфессиональных школ других вероисповеданий, находившихся на территории России.

11 октября от имени Временного правительства Керенский отклонил просьбу делегации Поместного Собора об отмене закона от 20 июля, ссылаясь на то, что новый государственный строй должен быть внеконфессиональным.

Незамедлительно в Петрограде, при участии отца Философа Орнатского, был создан Союз родительских комитетов, который начал отстаивать принцип обязательности преподавания Закона Божия в средней школе.

Обстановка в Петрограде все более и более накалялась. Временное правительство уже не могло контролировать ситуацию в стране. По благословению митрополита Вениамина, 22 октября, в день празднования Казанской иконы Божией Матери, должен был состояться крестный ход казачьих частей, расположенных в столице, с участием всех верующих Петрограда. Путь следования крестного хода проходил по главным улицам города, в том числе и по Суворовскому проспекту мимо Смольного, где находилось главное гнездо заговорщиков, готовивших октябрьский переворот.

Вечером 21 октября, по указанию Керенского, командующий Петроградским военным округом полковник Полковников категорически запретил представителям Союза казачьих войск проведение намеченного крестного хода. Через три дня большевики арестовали временных правителей, как выполнивших свою часть задачи по уничтожению русского православного государства. Керенский предусмотрительно покинул Петроград в ночь на 22 октября.

Уже 31 октября в Царском Селе был зверски убит большевиками протоиерей Иоанн Александрович Кочуров. Часто с любовью вспоминал о. Философ своего ученика, студента-проповедника Ивана Кочурова, уехавшего после Духовной академии служить миссионером в далекую Алеутскую епархию.

5 ноября в петроградском Казанском соборе было совершено общегородское моление о умиротворении Отечества.

В тот же день на Всероссийском Поместном Соборе святитель Тихон (Беллавин), митрополит Московский и Коломенский был избран и наречен Патриархом Московским и всея России. Избрание совершалось под гром артиллерийской канонады – большевики и анархисты штурмовали Кремль.

В праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, 21 ноября, совершена интронизация Патриарха в Успенском соборе Кремля. Поместный Собор восстановил патриаршество и канонический строй Русской Православной Церкви. Тем самым Церковь была спасена от полного разгрома и разорения.

В декабре появились постановления нового правительства, направленные на уничтожение Русской Православной Церкви. Декрет о земле лишал церкви и монастыри земельных наделов. Национализация частных банков привела к утрате хранившихся там вкладов духовенства. В ведение светских органов передавалась регистрация актов гражданского состояния – рождений, браков и кончин. Вся система образования, включая духовные учебные заведения, вошла в подчинение комиссариата по народному просвещению…

В это время о. Философ Орнатский выступает перед паствой с призывами к объединению русских православных людей вокруг храмов, чтобы встать на защиту святынь земли Русской. На заседании Братства приходских советов Петрограда и Петроградской епархии, 11 декабря, о. Философ говорил о тех препятствиях, которые мешают нормальной жизни Церкви: «Главным препятствием, по условиям переживаемого времени, является вмешательство в жизнь приходов разного рода организаций, присвоивших себе власть! Это в то время, когда другие конфессии и секты пользуются полной свободой вероисповедания.

Как тут не возникнуть глубокому возмущению православного русского народа».

На состоявшемся вскоре заседании Союза родительских комитетов о. Филосов горячо призывает собравшихся всеми силами добиваться от новых властей возвращения в программу обучения их детей Закона Божия, ибо в противном случае пошатнется вековая система нравственных ценностей русской нации. В тот же день в газетах был опубликован проект декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. Для петроградских властей это послужило сигналом к началу насильственного присвоения церковного достояния.

Вечером 2 января 1918 года прекратился выпуск Синодальных «Церковных Ведомостей» и «Церковно-общественного вестника» – периодических изданий Русской Православной Церкви. Прибывший в типографию комиссар заявил, что правительство не остановится и перед применением вооруженной силы…

13 января вооруженный отряд матросов и солдат прибыл в Александро-Невскую лавру. Наместнику Лавры, епископу Елисаветградскому Прокопию (Титову), викарию Херсонской епархии, была предъявлена такая бумага: «Вследствие постановления Народного Комиссара о реквизиции всех помещений со всем инвентарем и ценностями, принадлежащих Александро-Невской лавре, настоящим предписывается Вам сдать все имеющиеся у Вас дела по Управлению домами, имуществом и капиталами Лавры уполномоченному лицу… Народный Комиссар Коллонтай» (см. Приложение, стр. 609).

11 января под председательством владыки Вениамина состоялось собрание Братства приходских советов Петрограда и Петроградской епархии. Оно вынесло резолюцию протеста, направленную в Совнарком. Представители приходских советов заявили, что рассматривают захват Синодальной типографии, закрытие ряда храмов и покушения на захват помещений других духовных учреждений, как явное гонение на Церковь.

Еще одно собрание в зале Общества религиозно-нравственного просвещения состоялось 14 января. В его резолюции говорилось: «Многолюднейшее пастырско-мирянское собрание, заслушав доклад о попытке захватить 13 января, по приказанию комиссара по призрению г-жи Коллонтай, Александро-Невскую Лавру, и отобрать ее помещения и имущество… постановило: всячески противиться этому, и вообще твердо заявить комиссарам, что православный Русский народ не допустит отобрания имущества у монастырей и храмов, которые он своею любовию и усердием украсил, принося свои лепты в обители за тысячи верст, – не допустит поругания его заветных святынь, встанет на их защиту от поношения со стороны тех, кои будучи не русскими и не православными, этих святынь не могут понимать и ценить…».

17 января в Александро-Невскую лавру вновь явился комиссар и потребовал немедленной передачи ему Лавры со всеми зданиями, имуществом и капиталами. В тот же день в зале на Стремянной состоялось многолюдное собрание духовенства и представителей приходов: «Громадный зал не мог вместить всех, желавших проникнуть в него, хотя и был переполнен до последней возможности… Настоятель Казанского собора протоиерей Философ Орнатский вносит предложение: в наступающее воскресение устроить крестные ходы из всех храмов столицы к Александро-Невской лавре. Собрание единогласно принимает это предложение».

19 января в лавру прибыл отряд матросов и красногвардейцев. Наместник лавры епископ Прокопий и члены Духовного Собора лавры были арестованы.

Тотчас же с соборной колокольни ударил набат, подхваченный всеми другими церквами лавры. К монастырю устремились толпы народа. Налетчиков разоружили и выпроводили из лавры.

Из Смольного прибыло подкрепление на грузовиках с пулеметами. Загрохотали выстрелы. Тем временем в лавру все прибывал и прибывал верующий народ. Прибыли депутации от рабочих ряда предприятий, в том числе от Стеклянного и Фарфорового заводов, где проповедовал отец Петр Скипетров и от Экспедиции заготовления Государственных бумаг. Народ был готов защищать лавру до последней возможности. По свидетельству епископа Прокопия, настроение народных масс было таково, что больших усилий стоило удержать их от расправы над вооруженным насильниками. Нападавшим пришлось снять пулеметы и ретироваться.

Простые верующие люди, встав на защиту Матери Церкви, отстояли главную святыню Петрограда. «Церковные ведомости», издание которых по предложению о. Философа Орнатского удалось возобновить в типографии Общества религиозно-нравственного просвещения, отмечали: «…Негодование, которое вызвали в православном народе набеги красногвардейцев на Лавру по предписаниям г-жи Коллонтай, смутило власти из Смольного. Они предложили наместнику лавры успокоить взволнованный народ и заявляя, что их неправильно поняли».

В субботу, 20 января, во время вечернего богослужения в Казанском соборе его настоятелем, протоиереем Философом Орнатским, впервые было оглашено воззвание Святейшего патриарха Тихона от 19 января: «Зовем вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери вашей… А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас на эти страдания вместе с собою…». Отцу Философу удалось размножить послание и разослать по всем церквам Петрограда.

21 января с 11 часов утра двинулись к Александро-Невской лавре крестные ходы от всех столичных церквей. Самые многочисленные шли от Троицкой церкви Общества религиозно-нравственного просвещения на Стремянной, из Казанского собора, от Спасо-Сенновской церкви[42] и от Воскресенского храма у Варшавского вокзала, где собрались десятки тысяч представителей братств трезвости.

С ними слились огромные колонны плавославных из Московского и Нарвского районов. Крестные ходы шли с Лиговки, Покровки, с Выборгской стороны. По подсчетам корреспондентов газет, число участников крестных ходов составляло от несколько сот тысяч до полумиллиона человек. Все знали о событиях в Лавре, знали, что в любую минуту вновь могут раздаться выстрелы, но были готовы пострадать за веру и Святую Церковь.

К часу дня около 200 шествий слились в один крестный ход. Лаврская площадь не могла вместить всех верующих, и они заполнили все ближайшие улицы. Над головами людей возвышались хоругви, кресты, иконы.

Во втором часу под звон колоколов из Лавры вышел крестный ход во главе с митрополитом Вениамином. Владыка Вениамин поднялся на специальный помост, сооруженный на площади. Лаврский протодиакон громовым голосом прочитал воззвание Святейшего патриарха Тихона, после чего был совершен молебен об умиротворении и спасении Богохранимой державы Российской. Затем крестный ход направился по Невскому проспекту к Казанскому собору при непрерывном всенародном пении.

Огромная Казанская площадь, все прилегающее к собору пространство и Невский проспект заполнены множеством народа. После молебна митрополит Вениамин произнес краткую речь. «Христос воскресе!» – воскликнул архипастырь, и площадь огласилась громоподобным ответом сотен тысяч голосов: «Воистину воскресе!». «То, что Христос воскрес, – продолжал митрополит Вениамин, – является основой нашей веры. С ней мы не погибнем! Будем теперь стоять в вере до готовности пострадать до самой смерти, как завещал нам отец Петр Скипетров, убитый у порога кабинета своего архипастыря».

Очень неуютно было в тот день в городе святого апостола Петра «деспотам из Смольного», но на этот раз все обошлось без каких-либо происшествий. Более того, по указанию Бонч-Бруевича, по всем улицам города накануне были разбросаны извещения от ЧК, что комиссариатам города Петрограда, красногвардейцам, патрулям и отрядам предписано поддерживать всюду строгий порядок и немедленно арестовывать всех, кто обнаружит намерение помешать крестным ходам. Движение транспорта было остановлено.

В тот же вечер о. Философ выехал в Москву во главе депутации духовенства и мирян Петрограда. Депутация везла прошение Всероссийскому Поместному Собору о восстановлении митрополита Вениамина в звании и правах священноархимандрита Александро-Невской лавры.

23 января протоиерей Философ Орнатский выступил с докладами в Соборном Совете и в Соборном отделе по монашеству, которому было передано прошение петроградской депутации. Владыка Вениамин был восстановлен в правах настоятеля и священноархимандрита Александро-Невской лавры. В заключение своего выступления отец Философ произнес знаменательные слова, как бы предвещая свою скорую мученическую кончину: «Пора сказать, что разбойники взяли власть и управляют нами. Мы терпели, но терпеть далее невозможно, потому что затронуто Святое Святых русской души – Святая Церковь… На сознательное мученичество идти не следует, но если нам нужно пострадать и даже умереть за правду, это надо будет сделать. Крестные ходы докажут всем, что верующий народ объединяется. Духовенству надо проповедывать народу не по праздникам только, а всегда и везде, где можно. Все должны говорить, что необходимо защищать святую веру, надо кричать об этом в трамваях, кинематографах, на железных дорогах… Пора духовенству объединиться с народом. Если Лавра получила защиту, это защитил ее народ. Если отвоюем Церковь, это сделаем при содействии народа…».

По примеру Петрограда было решено устроить общенародный крестный ход в Москве. Вслед за этим крестные ходы прошли по всей России.

20 января издан Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви.

На этот акт вопиющего произвола Священный Собор Православной Российской Церкви ответил воззванием ко всем православным христианам России: «От века неслыханное творится у нас на Руси Святой. Люди, ставшие у власти и назвавшие себя народными комиссарами, сами чуждые христианской, а некоторые из них и всякой веры, издали декрет (закон), названный „о свободе совести", а на самом деле устанавливающий полное насилие над совестью верующих… И слыхано ли, чтобы делами церковными управляли люди безбожные, не русские и не православные?…Объединяйтесь же, православные, около своих храмов и пастырей, объединяйтесь все, и мужчины, и женщины, и старые, и малые, составляйте союзы для защиты заветных святынь… Мужайся же, Русь Святая! Иди на свою Голгофу! С тобою Крест Святой, орудие непобедимое…». 11 марта в зале Общества религиозно-нравственного просвещения открылся Петроградский епархиальный съезд духовенства и мирян. Председателем съезда единогласно был избран протоиерей Философ Николаевич Орнатский.

В полном согласии с решениями Поместного Собора были одобрены меры по защите святынь от поругания, главными из которых были:

1. При всех приходских храмах создаются союзы из прихожан и богомольцев, которые должны защищать святыни и церковное достояние от посягательств.

2. В случаях нападения грабителей и захватчиков на церковное достояние следует призывать православный народ на защиту церкви, ударяя в набат, рассылая гонцов.

3. Все, восстающие на Святую Церковь, причиняющие поругание святой Православной вере и захватывающие церковное достояние, подлежат, невзирая на лица, отлучению церковному.

На съезде был избран и затем утвержден митрополитом Вениамином уполномоченный по общеепархиальным делам – известный юрист Иван Михайлович Ковшаров[43]. Как и прежде, ближайшим сподвижником владыки Вениамина был о. Философ Орнатский.

В годы первой революционной смуты, отец Философ воздвигал грандиозный храм в честь Воскресения Христова у Варшавского вокзала[44]. Теперь же, в годы гонений, его мысль обращается к образу священномученика патриарха Ермогена, сплотившего Русь в годы вражеского нашествия. Во время своего пребывания в Москве о. Философ посетил пещерный храм во имя священномученика патриарха Ермогена в Чудовом монастыре, где молился митрополит Вениамин во время штурма Кремля, предпринятого большевиками; и комнату, из которой владыка чудом вышел за несколько минут до начала мощной бомбардировки. В ней о. Филосов подобрал осколок шестидюймового снаряда и привез его в Петроград.

Он предлагает приходскому совету соорудить в подклете Казанского собора пещерный храм во имя священномученика патриарха Ермогена, имя которого неразрывно связано с Казанской иконой Божией Матери. В этом храме предполагалось поместить Казанский образ Пресвятой Богородицы и иконы святых, имена которых носили мученически погибшие митрополит Киевский Владимир и протоиереи Иоанн Кочуров и Петр Скипетров, с соответствующими надписями в память об их кончине. Осколок снаряда, от которого чудом спасся митрополит Вениамин, должен служить лампадою перед иконой Заступницы Усердной.

В страшное время открытого богоборчества к о. Философу постоянно обращались очень многие люди. Он всегда внимательно выслушивал посетителей и, с истинно духовным рассуждением, отвечал на наболевшие вопросы. Его отличало ровное, беспристрастное отношение ко всем людям, даже к представителям новой власти. В ту пору он неустанно проповедывал в различных храмах Петрограда, особенно в рабочих районах, отдавая всю силу своего таланта спасению заблудших и сомневающихся.

В 1918 году Великая Среда, – а именно в среду Иуда предал Спасителя начальникам иудейским, – совпадала с большевистским праздником 1 мая. Митрополит Вениамин и о. Философ Орнатский подготовили воззвание к православным христианам, в котором они призывали верующих не принимать участия в уличных шествиях и гуляниях. Петроградские власти расценили это воззвание как контрреволюционное выступление. На время празднования Святой Пасхи они создали специальную комиссию во главе с Зиновьевым, которая вела за храмами «оперативное наблюдение через постоянных дежурных из ответственных лиц».

Приезд Святейшего патриарха, которого в Любани встречала делегация и в ее составе протоиерей Философ Орнатский всколыхнул Петроград. Ликованию православных не было предела. Святитель Тихон находился в Петрограде только шесть дней, с 11 по 16 июня.

Воодушевленное слово произнес о. Философ Орнатский. Он приветствовал всех с великим праздником Господним, торжественность которого ныне усилена служением Патриарха. В конце речи отец Философ сказал: «Пусть же очнутся, наконец, безбожники и богохульники наших дней, посягающие на святую веру и Церковь, воры и грабители, раздирающие Родину и расхищающие народное достояние, пусть проснутся тепло-хладные и встанут на защиту родных святынь, пора и всем нам объединяться для пробуждения в народе древлерусского благочестия…».

После литургии состоялся крестный ход с несением соборных святынь Чудотворной Казанской иконы и Ковчега со Святыми Мощами патриарха Ермогена, привезенными Святейшим патриархом Тихоном для устраиваемого в подвале Казанского собора пещерного храма. По мысли настоятеля, этот храм должен был увековечить знаменательное, историческое событие – восстановление патриаршества в Церкви Российской и напоминать русским людям о великом подвиге священномученика патриарха Ермогена, спасшего Отечество в годину лихолетья и от внутреннего нестроения, и от вражеского нашествия.

28 июля 1918 года исполнилось 33 года пастырского служения протоиерея Философа Орнатского и 29 июля состоялось чрезвычайное епархиальное собрание, обсудившее вопрос «О мерах защиты веры и Церкви ввиду циркуляра Комиссариата Северной области об изъятии из школ предметов религиозного почитания». Собрание единодушно постановило: «Обратиться к надлежащим советским властям с требованием о немедленной отмене незаконно изданного товарищем областного комиссара по просвещению Гринбергом распоряжения от 12 июля 1918 года за № 45».

Мчч. Борис и Николай Орнатские

Философ Орнатский напомнил собравшимся о крестном ходе в защиту Александро-Невской лавры и призвал духовенство и мирян епархии провести еще один общегородской крестный ход для противодействия новым антицерковным акциям властей.

Осуществить этот замысел о. Философу не пришлось. 9 августа 1918 года протоиерей Философ Николаевич Орнатский вместе с двумя старшими сыновьями, Николаем и Борисом Орнатскими, были арестованы без предъявления каких-либо обвинений. Для большевиков, человек, по призыву которого на улицы вышла половина тогдашнего Петрограда, 500 тысяч людей, готовых к сопротивлению, безусловно, представлял прямую опасность.

По воспоминаниям его дочерей Веры Философовны Яворской и Лидии Философовны Рюминой, в момент ареста он был совершенно невозмутим и спокойно последовал за явившимися на квартиру Орнатских чекистами.

В последующие дни родные о. Философа и прихожане Казанского собора не раз обращались в ЧК, но вразумительного ответа о судьбе батюшки и его сыновей из ЧК не получали. Наконец, в сквере у Казанского собора собралось несколько тысяч православных петроградцев и с пением молитв, с крестами, хоругвями и иконами, все они направились по Невскому проспекту на Гороховую. В ЧК приняли делегацию верующих и уверили в том, что отец Философ скоро будет освобожден.

Через знакомых по Педагогическому институту Вера Философовна попросила о помощи Наркома просвещения Луначарского, который 15 августа обратился к Зиновьеву с ходатайством об освобождении протоиерея Философа Орнатского: это письмо было явно кем-то задержано в коридорах власти.

Неоднократно обращалось к Зиновьеву с заявлениями о взятии о. Философа на поруки и Братство приходских советов. Ответом было упорное молчание властей. Наконец родные батюшки письменно обратились к Урицкому. В ответ председатель петроградской ЧК сообщил, что гражданин Орнатский расстрелян, как «ярый контрреволюционер»…

Есть несколько версий рассказов, основанных на устном предании, о том, как принял о. Философ мученическую кончину. Вместе с о. Философом и его сыновьями Николаем и Борисом, между 15 и 29 августа 1918 года, было расстреляно еще 30 петроградских офицеров, верных Отечеству.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.