Сщмч. Вениамин (Казанский), митрополит Петроградский († 1922), память 13 августа
Сщмч. Вениамин (Казанский), митрополит Петроградский
(† 1922), память 13 августа
Василий Павлович Казанский родился 17 апреля 1873 года, в семье священника олонецкой епархии Павла Иоанновича Казанского (село Нименское, Каргопольского уезда, Олонецкой губернии).
Как лучший выпускник Олонецкой духовной семинарии в 1893 году был послан на казенный счет в Санкт-Петербургскую духовную академию.
На 3-м курсе 14 октября 1895 года пострижен в монашество и рукоположен в иеродиакона, а в 1896 – в иеромонаха. Закончил Духовную академию ее со степенью кандидата богословия в 1897 году. Становится преподавателем Священного Писания в Рижской духовной семинарии, инспектором – в Холмской семинарии, в Санкт-Петербургской духовной семинарии, затем три года ректором Самарской духовной семинарии, в 1905 году вернулся в Петербург, где был назначен ректором Санкт-Петербургской духовной семинарии.
Его жизнь, служение и подвиг неразрывно связаны с нашим городом. Еще студентом активно участвовал в деятельности «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви», организуя беседы среди рабочих.
Служа в церкви Пресвятой Богородицы на Лиговке, самом грязном, «привокзальном» районе Петрограда, немало усилий приложил он и к тому, чтобы опустившиеся, всеми презираемые женщины поднялись со «дна» общества, получили возможность исправить жизнь. Его работа в деятельности «Общества Пресвятой Богородицы» многих спасла.
Особые усилия он направлял на борьбу за трезвость народа. Возглавлял ежегодные многотысячные ходы сторонников трезвости в Александро-Невскую лавру, Троице-Сергиеву пустынь, в Колпино.
Являлся председателем совета Епархиального братства Пресвятой Богородицы, по этой должности заведовал всеми церковно-приходскими школами епархии.
Огромное значение о. Вениамин предавал нравственному воспитанию детей. Это он положил начало служению в петербургских храмах литургий для школьников в различных приходах, сам причащал детей, говорил поучения. Был известен как «неутомимый епископ».
Собственно служебная карьера будущего святого была вполне успешна. 24 января 1910 года он становится епископом Гдовским викарием Санкт-Петербургской епархии.
Часто служил в храмах самых отдаленных и бедных окраин столицы Невской и Нарвской застав, на Охте. Обычно прихожане шли в большие столичные соборы, где церковные иерархи проводили торжественные богослужения. Епископ Венеамин же сам шел к прихожанам в самые малые приходы, где епископы не бывали никогда. Знанием людских нужд и скорбей, готовностью придти на помощь, добросердечием и полным самоотречением он снискал искреннюю любовь и огромный авторитет у простых горожан. Его звали «наш батюшка».
Но грянул 1917 год и перевернул всю жизнь Великой Империи. 2 марта 1917 года управление столичной епархией было возложено на о. Вениамина, как первого викария епархии, «временно, вплоть до особых распоряжений».
Сщмч. Вениамин Петроградский
А уже 24 мая 1917 года произошло событие невиданное: впервые в России в Казанском соборе свободным голосованием клира и мирян о. Вениамин избран на Петроградскую церковную кафедру (получил 976 голосов выборщиков из 1561). На следующий день 25 мая (ст. ст.) того же года определением Святейшего Синода утвержден архиепископом Петроградским и Ладожским, а 13 августа 1917 года возведен в сан митрополита. Он стал поистине народным митрополитом, которому безгранично доверяли и готовы были следовать за ним тысячи жителей Петрограда, что неоднократно подтверждалось, когда по призыву набата огромные толпы народа бросались на защиту своего митрополита и святынь. Так было, когда большевики пытались захватить Александро-Невскую лавру, так было, когда народ демонстрировал свою силу и верность Православной Церкви в многотысячных крестных ходах.
Владыка Вениамин самоотверженно и умело защищал религиозные права верующих. Так, взамен закрытой семинарии, он тут же основал Богословско-пастырское училище, готовившее священников. При участии митрополита проходила организация Петроградского богословского института, открывшегося 16 апреля 1920 года. В городе действовали многочисленные богословские и благовестнические курсы.
В 1919 году временно управлял Олонецкой епархией, в связи с тем, что местный епископ, Иоанникий (Дьячков), самовольно покинул ее. В октябре 1919 года посетил Петрозаводск, провел совещание с местным духовенством, нацеливая его на активную пастырскую работу в условиях отделения Церкви от государства.
В результате Гражданской войны и полной неспособности большевиков восстановить экономику в России наступил голод, принявший в некоторых губерниях угрожающие масштабы, в стране оказалось на грани смерти более 40 миллионов человек.
Как всегда в годину испытаний на помощь народу пришла церковь. Было собрано 9 млн рублей в помощь голодающим, патриарх обратился к христианам за рубежом за помощью, и она пришла. Но большевистский ЦК принял решение воспользоваться голодом для нанесения удара по Православной Церкви. Основанием послужило письмо-директива Ленина от 19 марта 1922 года, обращенное к Молотову и адресованное членам Политбюро с ремаркой: «Строго секретно», где говорилось об уникальности сложившейся ситуации, позволяющей «оправдать» перед общественным мнением не только изъятие церковных ценностей, но и физическое устранение возможно большего числа священнослужителей: «Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать…». Вслед за этим и была развернута спланированная кампания преследований в отношении Церкви под предлогом «похода пролетариата на церковные ценности».
23 февраля 1922 года издан Декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей для нужд голодающих. Митрополит Вениамин с самого начала желал достичь компромисса с властью по этому вопросу. Он пришел на заседание комитета «ПОМГОЛ» (Помощи голодающим) в Смольный, где с 1917 года размещались городские власти. Его встретили благосклонно, и, казалось, было достигнуто взаимопонимание. Митрополит со слезами на глазах благословил комитет, говоря: «Мы все отдадим сами». Он готов был отдать для спасения умирающих от голода людей даже оклад с иконы Казанской Божьей Матери. Он смог договориться о том, что при изъятии ценностей должны присутствовать представители духовенства, а предметы, имеющие особое значение для верующих, могли заменяться аналогичным металлом по весу.
Однако на следующий день последовал окрик из Кремля в сторону «несознательных» петроградских товарищей, с тем, чтобы никаких совместных действий с церковниками не было – только война и только истребление.
Власть использовала вопрос о церковных ценностях для того, чтобы начать мощную антицерковную кампанию. Поэтому соглашение, достигнутое митрополитом, не соблюдалось, и в ряде церквей были намеренно спровоцированы конфликты верующих и духовенства представителями власти.
Необоснованность и провокационный характер действий властей в Петрограде осознавались даже в рабочей среде. Здесь рабочие – путиловцы, «гвардия революции, цвет пролетариата», как именовали их большевики, встали на защиту церкви Путиловского завода[55], и выгнали чекистов из храма.
В других приходах при появлении советской комиссии ударяли в набат, созывая верующих оказать сопротивление. Симпатии людей были явно на стороне законной церковной власти. Для них единственным авторитетом оставался владыка Вениамин.
Мероприятие это имело для них, прежде всего, политический смысл: согласно указаниям ЦК, важно было «нейтрализовать» авторитет Владыки среди верующих. В связи со своими арестами патриарх Тихон назначил митрополита Ярославского Агафангела своим местоблюстителем и его заместителем митрополита Петроградского Вениамина как ближайшего помощника и, возможно, преемника. Именно это назначение стало для владыки Вениамина – роковым.
У большевиков появляется задача дискредитировать Православную Церковь и лично владыку Вениамина. Власти еще очень опасались влияния Церкви и восстания всего православного народа, поэтому был спровоцирован т. н. обновленческий раскол.
Поддерживаемое властями движение обновленчества имело целью вытеснение Православия спекулятивной организацией, сохраняющей лишь видимость церковности, и, по существу, лишенной благодати церковных таинств, не говоря уже о лояльности по отношению к новой власти. А удар в отношении митрополита Вениамина был частью рассчитанной политики уничтожения Русской Православной Церкви. Патриарх Тихон должен был лишиться одного из самых главных своих помощников.
Поводом же к расправе над Владыкой Вениамином послужило опубликованное 24 марта 1922 года в «Красной газете»[57] письмо двенадцати организаторов обновленческого раскола: они обвиняли близких к Святейшему патриарху Тихону архиереев в сопротивлении изъятию церковных ценностей и контрреволюционном заговоре против советской власти. То есть, дело было представлено так, словно позиция владыки Вениамина противоречит устремлениям «прогрессивной части» верующих, а, между тем, сама политика партии «не имеет антицерковной направленности».
Во главе движения обновленцев стоял Александр Введенский. В отличие от владыки Вениамина, происходившего из самой гущи народной, из среды православного священства, Введенский был в церкви персонажем случайным. Его дед – крещеный еврей – служил псаломщиком во Введенском храме в Витебске (отсюда и фамилия). Отец преподавал латынь в гимназии; впоследствии стал директором гимназии, получив дворянское звание. А. Введенский окончил историко-филологический факультет Петербургского университета. Человек был, безусловно, одаренный, занимался музыкой, декаденской поэзией. Совершенно неожиданно для своего окружения в 1914 году за полтора месяца экстерном сдал экзамены и получил диплом Петербургской духовной академии. В июле 1914 рукоположен во пресвитера епископом Гродненским Михаилом (Ермаковым) и назначен полковым священником.
Рассказывают, что на своей первой службе в сане иерея он «начал читать текст Херувимской песни, молящиеся остолбенели от изумления не только потому, что отец Александр читал эту молитву… не тайно, а вслух, но и потому, что читал он ее с болезненной экзальтацией и с тем характерным „подвыванием", с которым часто читались декадентские стихи».
Во время войны, как и надлежало полковому священнику, он служил во фронтовой полосе. Необычность произнесения им проповедей делали его популярным среди петроградской публики.
Даже митрополит Вениамин, иногда, поручал ему читать проповеди на своих богослужениях.
С 7 марта 1917 года Введенский стал одним из организаторов и секретарем «Союза демократического православного духовенства и мирян», учрежденного в Петрограде. Как представитель демократического духовенства – членом Предпарламента[58]. С 1919 года Введенский был настоятелем церкви Захария и Елисаветы в Петрограде[59]. В 1921 году митрополитом Вениамином (Казанским) возведен в сан протоиерея.
Существует предание, что при аресте владыки Вениамина в 1922 году, чекисты прихватили с собою Введенского, который, войдя, попытался взять благословение у митрополита. Владыка благословения не дал со словами: «Мы не в Гефсиманском саду…».
10 июня в зале бывшего Дворянского собрания[60] началось слушание дела, к которому было привлечено еще 86 человек. Обвинителем на суде являлся Красиков[61].
Введенскому удалось увильнуть от участия в процессе в качестве обвинителя следующим образом. Православных людей в зал не пустили, и огромная толпа стояла у крыльца здания. Когда подъехал Введенский, кто-то бросил в него камень и попал в голову. Ссылаясь на ранение, Введенский несколько дней – все время суда – пролежал дома.
Выдержанное поведение митрополита Вениамина во время судебного слушания, его удивительное терпение до самой последней минуты, когда в кратком слове он выразил отношение к происходящему, сами по себе служили опровержением клеветы.
«…Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре, жизнь или смерть, но что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение и скажу: „Слава Тебе, Господи Боже, за все“» – эти немногие слова произнес в зале судебного заседания митрополит Вениамин.
Допрос митрополита длился полтора дня. Виновным он себя не признал. Все подсудимые первой группы заявляли, что к Декрету об изъятии ценностей и к самой советской власти относятся лояльно, что в деятельности Правления не было ничего такого, что могло бы послужить к его обвинению. Переговоры со Смольным велись в порядке добровольного соглашения в целях наиболее безболезненного проведения декрета.
На процессе Владыка держался мужественно, вину не признал, а последнее слово преимущественно посвятил доказательствам невиновности других подсудимых. К доводам защиты о том, что именно действия митрополита предотвратили кровопролитие, судьи не прислушались.
5 июля Петроградский революционный трибунал приговорил к расстрелу 10 подсудимых (в том числе и митрополита), шестерым из которых смертная казнь была заменена лишением свободы. Этот процесс стал предтечей десятков процессов инспирированных советской властью по уничтожению инакомыслящих.
Есть в нашем городе район, именуемый Ржевка. С петровских времен там располагался артиллерийский полигон. Я родился на Ржевке, и рос под привычный грохот залпов и рев запускаемых с полигона ракет. На самый край полигона, где находится усадьба Оленина «Приютино», куда когда-то приезжали и Пушкин, и Мицкевич, и Крылов, мы, ребятишки, ходили собирать грибы, и, конечно, не знали, что есть у нашего полигона страшная слава – он не уступает московскому Бутовскому полигону, а может и превышает его по числу расстрелянных в годы советской власти людей. В Приютино и дальше до Ковалева, стоит копнуть, обнаружатся десятки человеческих скелетов. Известно, что где-то здесь на берегу реки Луппы (а не Лубьи, как именуется она сегодня), расстрелян поэт Гумилев и еще тысячи ни в чем не повинных людей.
Здесь же в ночь с 12 на 13 августа 1922 года митрополит Вениамин и вместе с ним архимандрит Сергий (Шеин), миряне Юрий Новицкий и Иван Ковшаров были расстреляны. Перед расстрелом их обрили и остригли наголо, одели в лохмотья, чтобы невозможно было опознать… Точное место их захоронения на Ржевском полигоне неизвестно.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.