Введение

Введение

То, что Йешуа стремился исполнять Тору, видно также из его отношения к ее пищевым постановлениям. Хотя ни одно из его речений не посвящено целиком толкованию предписаний Торы относительно пищи, об этом можно судить по некоторым его поступкам.

Во-первых, почему важно выделять мицвот о кашруте (

) и специально исследовать отношение к ним Йешуа? На протяжении более чем 3000 лет еврейский народ видел в кашруте важнейший признак следования Торе. По этому признаку можно безусловно определить, соблюдал ли Йешуа Тору. В гл. 11 Книги Левит перечисляются те виды наземных животных и обитателей вод, которые разрешено употреблять в пищу еврейскому народу; здесь же перечисляются и те водные и наземные существа, есть которых запрещено. Из этой главы можно узнать, что разрешены в пищу млекопитающие с раздвоенными копытами и жующие жвачку, а также рыба, имеющая чешую и плавники. Других животных, таких, например, как зайцы, свиньи и верблюды, эта глава Торы объявляет нечистыми. Глава завершается следующими словами:

Ибо Я – Господь Бог ваш: освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят; … Вот закон … чтобы отличать нечистое от чистого, и животных, которых можно есть, от животных, которых есть не должно. (с. 44, 46, 47).

Понятие святости в Торе обозначается еврейским словом:

‹кадош›, которое используется и в этих стихах. Это слово означает различение между тем, что отделяется для Бога, и тем, что предназначается для иных целей. Посредством мицвот о питании Бог отделил еврейский народ от других народов для исполнения особых задач. Законы о питании были частью Божьего призыва к народу Израильскому. Таким образом, резонно ожидать, что Йешуа, как представитель еврейского народа и общины Израиля, будет уважать и соблюдать правила кашрута вместе с прочими мицвот Торы. Учение Йешуа, как было показано выше на основе текста Мф. 5:17-18, подтверждает это.

Мы видим, что Йешуа ест только кошерную пищу. Из его проповедей и притч следует, что пища для него – это, прежде всего, зерно, хлеб, фрукты и рыба. Его проповеди и притчи не содержат упоминаний о всем разнообразии существовавших в его время продуктов питания, но дают некоторые основания догадываться, какие именно из них он считал пригодным для вкушения. Рассмотрим некоторые случаи повнимательнее.

В Мк. 11:12-13 мы читаем о том, как Йешуа проголодался и пошел к смоковнице, чтобы сорвать несколько плодов. Это показывает, что Йешуа считал эти плоды, основную культуру, произраставшую в Израиле первого века, пригодными в пищу. Как растительный плод, этот продукт считается кошерным.

В Лк. 7:36 Йешуа получает приглашение отобедать с фарисеем: «Некто из фарисеев просил Его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег». Хотя это все, что мы находим в тексте, мы вновь можем с большой долей вероятности допустить, что фарисей станет потчевать своего гостя лишь кошерной пищей. Также вполне резонно предположение, что если бы этот фарисей знал, что Йешуа не придерживается правил кашрута, то не стал бы приглашать его на обед в своем доме, поскольку строгое соблюдение ритуалов было важной частью жизни всякого фарисея.

В Лк. 22:7-38 рассказывается о том, как Йешуа и его ученики совершают пасхальную трапезу. Употреблявшиеся за этой трапезой продукты специально не называются – кроме ритуальной пасхальной мацы (пресный хлеб) и вина. Тем не менее мы можем предполагать, каков был состав трапезы, исходя из нашего знания о пасхальных трапезах первого века. Эти трапезы включали мясо ягненка (или козленка), а также мацу(опресноки), горькие травы, фрукты (финики или инжир), орехи, вино, разнообразные овощи, чечевичную похлебку. Стоит ли подчеркивать, что вся эта пища была кошерной?..

В Ин. 6:5-13 описывается случай, когда Йешуа накормил небольшим количеством пищи большое собрание. В частности, мы читаем:

Здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества? … Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение, роздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел (стт. 9, 11).

Здесь Йешуа раздает пищу людям, которые слушают его проповедь. Эта пища состоит из хлеба и рыбы. В тексте этого не говорится, но мы можем быть уверены, что мальчик в ст. 9 был иудеем, а следовательно, у него могла быть только кошерная рыба. Таким образом, Йешуа кормит собрание слушателей кошерной рыбой и хлебом.

Похожий случай описан в Мк. 8:1-9, где Йешуа снова умножает пищу, чтобы накормить своих слушателей. В тексте говорится, что эти хлеб и рыбу ели все присутствующие:

Тогда велел народу возлечь на землю; и, взяв семь хлебов и воздав благодарение, преломил и дал ученикам Своим, чтобы они раздали; и они раздали народу. Было у них и немного рыбок: благословив, Он велел раздать и их (стт. 6-7).

Мы можем заключить, что эти хлеб и рыба соответствовали его требованиям к пище, а значит, были кошерными.

Когда же вышли на землю, видят разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб … Иисус говорит им: «Придите, обедайте». Из учеников же никто не смел спросить Его: «Кто Ты?», зная, что это Господь. Иисус приходит, берет хлеб и дает им, также и рыбу (Ин. 1:9, 12-13).

В этих стихах говорится, что Йешуа и некоторые из его ближайших учеников разделяли трапезу на берегу Галилейского моря. На этот раз Йешуа сам приготовил трапезу для своих учеников. Совершенно логично ожидать, что он приготовил кошерную рыбу, а вся трапеза состояла из рыбы и хлеба. Мендель Нан в своей работе «Галилейское море и галилейские рыбаки в Новом Завете» определяет разновидности рыбы, которую ловили в Галилейском море в новозаветные времена, именно там, где происходит действие Ин. 21:9-13. Нан описывает и кошерные, и некошерные виды. В числе кошерных он называет пять видов амнона (евр.

‹амнон›, представители этого вида широко известны как «рыба св. Петра»), три вида семейства карповых и сардины, – все это широко распространенная в древности пища, и вся она кошерна. Придерживаясь установлений Торы, Йешуа должен был готовить кошерную рыбу для трапезы, описанной в 21-й гл. Евангелия от Иоанна.

В ряде других случаев Йешуа говорит о пище для того, чтобы проиллюстрировать свою мысль. Было бы важно отметить, что именно он упоминает как пищу.

Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных (Мф. 13:47-49).

Зачем бы рыбак, герой этой притчи, стал выбрасывать часть своего улова? С точки зрения логики, это возможно, если часть рыбы была мелкой или больной. Но очевидно, что большая часть рыбы была выброшена вон, потому что не была кошерной (не удовлетворяла требованиям, изложенным в Лев. 11, не имея чешуи и плавников). Галилеяне прекрасно понимали такие примеры. Они хорошо знали разные виды рыбы, которую ежедневно вылавливали в Галилейском море. Некоторые из них были кошерными, а некоторые нет. В этой притче люди уподобляются рыбам. Кто-то окажется «кошерным» (годным) для Царства Божьего, точно так же как какая-то рыба окажется подходящей для стола; кто-то окажется «некошерным» для Царства Божьего, как какая-то рыба – негодной в пищу. Прибегая к такого рода иллюстрации, Йешуа, очевидно, хорошо понимает правила кашрута и со вниманием относится к ним. В противном случае он не воспользовался бы ими как инструментом для проповеди Царства Божьего.

Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею? (Мф. 7:9-10).

Для Йешуа и его слушателей в первом веке хлеб и рыба были основной пищей. Рыба должна была быть кошерной (согласно гл. 11 Книги Левит), а хлеб не содержать некошерных составляющих. Йешуа говорит о хлебе в еще как минимум двух притчах. Давая своим ученикам образец молитвы, которая была бы действенной и угодной Богу, он учит их просить: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день» (Мф. 6:11).

Хотя кто-то может возразить, что хлеб является символом пищи вообще, именно этот вид пищи Йешуа упоминает в молитве к Богу. Использование хлеба для обозначения пищи как таковой согласуется с использованием хлеба как основного продукта питания на всем древнем Ближнем Востоке. Наставляя своих учеников молиться таким образом, Йешуа вторит словам Притч. 30:8: «Питай меня насущным хлебом».

Важнейший пример, когда Йешуа использует хлеб для обозначения пищи, – это его наставление ученикам просить Бога о повседневной пище. Это иллюстрировало реальность: хлеб был действительно важнейшей повседневной пищей.