Разборки

Разборки

Петр Васильевич утром укреплял петлю у сломанной дверцы в теплице, не слышал, как открылась калитка и вошел молодой человек. Он услышал незнакомый голос и обернулся.

— Петр Васильевич, вы очень заняты, можно с вами поговорить?

— Конечно, конечно, — он смотрел настороженно на него, держа отвертку на петле дверцы, — В чем, собственно, дело? — он понял, откуда ветер дует, результат буйной ночи.

— Разговор к вам есть, давайте побеседуем.

— Проходите, садитесь вон туда, на скамейку, — он указал по направлению к забору.

Они пошли по тропинке к скамейке. Он разглядывал молодого человека. Ему лет двадцать пять, высокий, худощавый, в джинсах, черной футболке. Напоминал какого-то артиста, не мог вспомнить фамилию. А возможно, это и есть артист. Они сели и замолчали.

— Как вы сегодня ночью спали, Петр Васильевич? — робко спросил парень.

— Отлично, — бодро ответил. — Принял, как положено, самогончика, крепко спал. Как вас зовут? Я вас не знаю, а вы меня по имени-отчеству величаете.

— Это не имеет значения, — загадочно ответил.

— Как это не имеет! — опешил Сыроежкин. — Вы себя не уважаете, если скрываете свои имя и фамилию. Не стану разговаривать, не зная вас.

— Хорошо, меня зовут Максимом. Я племенник Вячеслава Петровича. У вас с ним отношения не сложились из-за печки. Вы с ним однажды пошутили. Он расстроился. Отлично к вам относился, а вы подложили, — он задумался. — Бяку в печку.

— Это была шутка, существует такая примета: чтобы печка держалась долгие годы, надо сделать дырочку и подложить яичко или бросить в печку дохлого кота. Но котов я люблю, у нас дома киска Мурка живет. Не могу убивать животных!

— Мы никогда не слышали о такой странной примете, — Максим засмеялся.

— А вы знаете, как ваш дядька со мной рассчитался? — раздраженно спросил Сыроежкин.

— Я знаю, но вы же не предупредили, что это шутка или примета. Он бы не стал рассчитываться, он выдержанный человек. Я пришел по другому делу, вы знаете. Коты, которых вы так любите, орали полночи. Это ваш проект?

— Не понял, какой проект? — он встал. — Какие такие коты? При чем тут проект!

— Зачем сегодня ночью вы привлекли котов на нашу территорию? — Максим встал, потом сел. — Эти ваши шутки когда-нибудь кончатся? Облили баню валерьянкой, они и взбесились. К нам ночью соседи стучались, чтобы понять, почему на нашем участке коты свадьбу устроили. Никому спать не дали. Мы сами не могли понять, в чем дело. Стали их гонять полночи…

— Постойте, постойте, — прервал его, — я никаких котов не привлекал. Какие у вас доказательства против меня? Я крепко спал, жара выматывает. А с Вячеславом Петровичем кто-то сводит счеты, его враги.

— Какие еще враги на даче, — закипел Максим. — Нет у него здесь врагов!

— Это вы так думаете, на него кто-то наводит порчу. Знаете, что такое порча?

— Знаю, не несите чепухи! Это вы ее наводите, чтобы привлечь к себе внимание. Устроили концерт с котами. Я долго отмывал валерьянку, вам это так не пройдет. Если вы считаете нас дураками, то ошибаетесь. Вы за эту шутку, порчу, еще поплатитесь!

— Вы меня пугаете? — Сыроежкина затрясло. — Меня полиция бережет, у меня там дружок работает, он меня защитит. Угроз ваших не боюсь. Разбирайтесь с котами, кто к вам их запустил. А мое дело — сторона.

— Я вас предупредил, — Максим сжал кулаки и с ненавистью смотрел на Сыроежкина.

— Угрожайте, угрожайте, — у Сыроежкина бешено колотилось сердце. — Не знаете, к чему прицепиться. У вашего дяди целая банда охранников, что ему стоит со мной справиться, с безработным человеком. Если он решил меня пристрелить, как кота. Всех предупрежу, что мне угрожали и хотят меня убрать. Все будут знать.

— Никто вас не собирается пристреливать, не несите ахинею. Пора остановиться, слишком вы разыгрались.

— Нанимайте киллера, у вас денег много, — он закричал. — Меня хотят убить! Пусть все знают, — он достал тряпку из брюк и высморкался, а потом заплакал. — Бедный я человек, всякий со мной может расправиться, помоги мне Господи. Коты, коты, идите вы со своими котами, куда-нибудь.

Максим направился к калитке, у него вид человека, которого оскорбили. Он быстро удалялся, почти бежал. Сыроежкин со страхом смотрел ему вслед, не стоило ему второй раз шутить. Не думал он, что у них на дачах водится так много котов. Откуда только взялось это полчище животных? Он-то думал, что прибежит три-четыре кота, а их понабежало целое стадо. Просчитался печник.

Хорош Открытый: сам не пришел, а прислал родственника. Здорово их проняло! Они люди гордые, задели их самолюбие. Надо понимать, что Открытый скоро заведет собаку, чтобы коты не водились. Купит самого злого пса. Тот на километр никого не подпустит. Нехай думают, что Сыроежкин котов нагнал. Это их дело. А доказательства отсутствуют. Где факты, свидетелей нет! Сашка обязательно расскажет Алке про котов, та станет добиваться, его ли это рук дело. Надо твердо держаться и упираться изо всех сил, что не имеет к данному вопросу никакого отношения. Придется выдержать натиск. Жена вмешается. Но правду сказать нельзя! Иначе все на него набросятся. Открытый может в суд подать. Хотя за такие дела не сажают.

* * *

— Отец, зачем ты устроил это дурацкий базар с котами? Все только об этом и говорят, — накинулась на отца, приехавшая Алла. — Как не стыдно, все смеются над тобой.

— Понятно, — хладнокровно ответил. — Тебе уже доложил твой любимый дружок, позвонил. Ты на отца набрасываешься, как на разбойника, не разобравшись. Это Открытый слухи распускает, чтобы меня опозорить перед людьми. Он сам с котами эту канитель устроил и на меня сваливает, кричит на всю округу, что я с ума сошел. У него из печки какой-то запах пошел, а я виноват. Было дело с яйцом, я признался. Как ты поверила про котов?

— Отец, скажи правду, что ты это сделал? — не унималась дочь.

— Еще раз говорю, что не моих это дел рук. Брось ты это донжуана, Сашку, и все встанет на свои места. Он пустой и никчемный. Ты лучше вглядись в их семью: мать у Сашки — змея, она тебя со света сживет. Если ты мечтаешь с Сашкой счастливую жизнь построить, не даст она вам такой жизни. Она тебя загрызет, ты сделаешься больной. Я о тебе пекусь, потому что прожил жизнь и разбираюсь в положении дел, в людях. Я даже понимаю, что у тебя это первая любовь. Почитать книги да посмотреть фильмы, все это красиво. А жизнь — она трезвит. Пройдет три, пять лет, куда любовь подевалась? Начинаются скандалы и ругань. Родственники сашкины будут защищать его, если он загуляет, мы с матерью станем на твою сторону. И никаких чувств. Он весь в свою мать, характер тяжелый, злой. Как ты можешь встречаться с человеком, который позорит твоего отца? — последняя фразу ему очень понравилась, он сделал на ней акцент.

— Он не пустой, — возмутилась Алла и покраснела. — Ты с ним ни разу не разговаривал. У нас с ним хорошие отношения, мы не ругались.

— Все еще впереди, ты очумела от него, не замечаешь его недостатков. Он тебя ослепил! Где твоя девичья гордость? У девушки должна быть гордость, она должна знать себе цену. А ты знаешь себе цену?

— Какую цену? Ты очумел. У нас серьезные отношения. Оставь нас в покое. Мы сами разберемся, без тебя, если бы ты мне желал добра, то не устраивал всякие ужасы с яйцами и котами.

— Прекрати! — закричал Сыроежкин. — Это Открытый орет на все улицы про меня. Я ничего не говорю, молчу, что он вытворяет. На тебя показывают, что ты дочь печника и тоже хороша. Я подложил яйцо, это невинная шутка. Подумаешь, посмеялись бы все и разошлись. Ты и не поверишь, если узнаешь, как он мне отомстил за эту шутку. О его мести никто не знает. Я не кричу повсюду, что он мне натворил. Человека прислал, чтобы меня напугать. Он сильный, у него охрана, вооружение. Что ему стоит со мной разделаться? У меня нет оружия. Так и знай, если со мной что случиться, то это, прямо скажу, его месть. Я начал всего бояться. Ты подумай, останетесь вы одни с матерью.

— Брось! — не поддержала его дочь. — Кому ты нужен? Кто станет за тобой следить?

— Ах, какая ты! Не жалеешь отца, пока он жив. Посмотри, что делается, сколько заказных убийств, поджогов, краж. Часто ли находят воров и убийц? А со мной легко справиться. Никто и искать не станет убийцу. У вас с матерью денег не будет на мои розыски.

— Так я тебе и поверила, нафантазировал, раскаркался, — Алла ему не верила, захотел ее разжалобить.

— Вот, вот, отец раскаркался. Дочь мне не верит.

— Я, пожалуй, уеду, — заявила Алла, — живи здесь один. Не хочу слышать, как ты о Саше отзываешься. Он тебе ничего плохого не сделал.

— Что ж! Покидай отца, буду жить один, всеми покинутый. Мое дело — огород, нет у меня помощников.

— Надоел ты мне со своим огородом. Ухаживай, тебе делать нечего, я хочу отдыхать.

— Ты рассуждаешь, как богатая. У них денег много, они все купят. Вы, молодежь, не любите на земле трудиться, которая нас кормит. Отец у тебя бездельник, много не зарабатывал, не такой, как у твоего Сашки. Они огород не сажают. Мне приходится браться за любую работу, мать получает немного. А ты у нас белоручка.

— Хватит меня учить, живи спокойно, никому ты не нужен, — Алла тяжело вздохнула.

— Какая ты грубая. Раньше ты такой не была. Я знаю, что с тобой происходит, во всем виноват отец.

— Не хочешь ты ни в чем признаваться, — с сожалением сказала Алла. — Как жаль.

На этом их разговор окончился, на следующий день Алла уехала.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.