«Я буду верным рабом Твоим!»
«Я буду верным рабом Твоим!»
В Москве я был знаком с сенатором Штыровым. Это был честнейший и благороднейший человек, и подозревать его в обмане было бы неуместно и неблагородно. Вот что он рассказал мне:
— Двадцать лет назад я был губернатором в Ставрополе, но из-за ложного доноса лишился своей должности и был отдан под суд. Мне пришлось уехать в Петербург, где я дожидался решения суда. В то время у меня настали тяжелые времена.
К счастью, я нашел дешевую гостиницу и, уплачивая ежедневно двадцать копеек за постой, донашивал свое последнюю одежду и обувь. Признаюсь, было стыдно показаться людям на глаза в заштопанной одежде и дырявых сапогах бывшему начальнику губернии. Но делать было нечего. Горестна бедность рожденному в нищете, но как она ужасна для жившего в достатке.
Пролетали дни, а с ними уходили из моего кармана последние копейки. Каково же, наконец, мне было встретить тот страшный день, когда в моем опустевшем кармане осталось десять копеек!
Проснулся как-то рано утром и подумал: «Что же будет завтра? Неужели пойду просить милостыню?»
Ах, как мне было тяжко, как мне было больно! Не усидел в гостинице и вышел на улицу. Среди людей все же легче сердцу. Иду по Невскому, словно тень, вокруг народ, а сам думаю: «У кого попросить помощи?»
Вот навстречу идет скромно одетый, почтенный старичок, но кто знает — может быть, это подобный мне бедняк?
Встретился со знакомым вельможей, но как посметь заикнуться перед его превосходительством? Под судом — значит негодяй! И страшно, и стыдно! Иду дальше. Вот идет известный в городе богач, но я лучше умру с голоду, чем побеспокою этого скрягу! Много людей, а помочь мне некому.
Вдруг я вспомнил притчу Спасителя о самарянине. «Да, — думаю, — в одном Христе надо искать спасения и от нравственных, и от физических страданий!» Погруженный в такие размышления, подошел к Казанскому собору. Он был открыт.
Я слышал, что в этом соборе есть чудотворная Казанская икона Божией Матери, что многие к ней обращаются с молитвой. Но я был лютеранин и, следовательно, считал это суеверием и приписывал невежеству русских. Несмотря на это, я почти машинально вошел в храм и увидел, что сотни богомольцев благоговейно встают на колени перед Казанской иконой Богородицы. Как ни горд я был в своем протестантском вольномыслии, но, наверное, бедность и горе смирили меня.
Вместе с православными я встал перед чудотворной иконой и, осеняя себя по-русски крестным знамением, стал молиться Божией Матери:
— Царица Небесная, Тебя почитают Заступницей и Помощницей бедствующим, но кто теперь бедствует больше меня? Помоги мне, несчастному! Сотвори и надо мной чудо Твоей благодатной помощи! И, видит Бог, я буду самым верным Твоим рабом всю мою жизнь!
Так я молился от души, и слезы градом лились по моему лицу. Потом я подошел к иконе, приложился к ней и, достав из кармана последние копейки, опустил их в кружку.
«Ну все, теперь у меня нет ни копейки в кармане!» — и я побрел в гостиницу.
Только странное дело — из церкви я возвращался совсем в другом настроении: словно гора спала с плеч! Домой пришел в полном спокойствии. И что же вы думаете? Вечером ко мне приехал курьер и сообщил, что мое дело неожиданно закончилось, меня признали невиновным и велели выплатить потерянное жалованье и повысить по службе.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.