Ничего нет лучше того, что предлагает нам Бог
Ничего нет лучше того, что предлагает нам Бог
В пятьсот двадцать третьем году на поместном Соборе Узиценском был епископ по имени Божехот (что Бог хочет), и другой там же был епископ Халкидонский того же имени, муж святой. Он был, по повелению царя-арианина Гензерика, посажен вместе с его клиром (причтом) в старую лодку без кормила и весел и пущен в море на произвол судьбы. Но лодка с пассажирами благополучно прибыла в пристань Неаполя, где, находясь в изгнании, Божехотвпоследствии благоугодно скончался.
Да будет же у всех христиан это одно имя "что Бог хочет" и единственное о том же попечение. Злонравный же человек тогда только говорит: будь, что Бог хочет, когда ему встретится в жизни его все угодное ему, нетрудное и бесскорбное. Напротив, все случающееся в жизни с благодарностью принимает от Бога тот, который, нищета ли тяготит его, болезнь ли сокрушает, терпит ли он невинно бесчестие, лежит ли на смертном одре, всегда, во всяком приключении с ним постоянно от доброхотного сердца произносит: "да будет мне то, что Бог хочет"! Он не отказывается ни от несправедливого порицания, ни от потери имения, здоровья или самой жизни, всегда говоря: "будь со мной, что Бог хочет, что Ему угодно," не спрашивая: "зачем это? Почему в это время? Почему именно такой смертью приходится умереть"; но всегда и на все готов он, повторяя одно и то же: "будь то, чего хочет Бог."
Оратор Сенека предложил вопрос: "что тебе необходимо для того, чтоб быть добрым?" и отвечает благоразумно: — "хотеть быть добрым." А что добрее и лучше того, чего желает и требует от нас Премудрость Божья?
Для мудрствующего (думающего) иначе, и воле Божьей сопротивляющегося предлагаю вразумление словами Сенеки: "Ты негодуешь и огорчаешься случившимся приключением, но ты не понимаешь, что в нем нет ничего злого, кроме зла, содержащегося в твоем негодовании и твоей нетерпеливости. Говоришь: я изнемогаю в тот день, когда скорблю, когда приключится мне какое-либо несчастье — вот домашние мои болеют, потерпел убытки по имуществу, сгорел дом, — а тут настают труды и заботы от страха разных бедствий, моровой язвы, войны и т. п.
Чего же тут скорбеть? Все это не ново, всегда бывает так, оно само собой проходит и забывается. Значит, должно было этому случиться, ибо все совершается по совету и воле Божьей, но не по какому-либо слепому случаю или року. Если ты мне веришь, я открою тебе тайну моего сердца, а именно: во всех противных мне и неприятных так называемых приключениях я так устроен, что не только несомненно верю и во всем повинуюсь Богу, но и во всем согласен с Ним, что так должно быть, и не по необходимости, а добровольно следую Его святой, премудрой Божественной воле (стыдно нам, христиане, перед язычником, ах, как стыдно!), никогда мне (продолжает Сенека) не встретится такого приключения, которым бы я оскорбился, или смутился, нет жертвы, которую бы приносил я не добровольно. Все то, о чем жалеем и вздыхаем, чего страшимся и ужасаемся — все это — жертвы в жизни нашей, от которых быть свободным (изъятым) не надейся, и даже не молись об освобождении от них; к ним должно быть благорасположено сердце наше."
Все, что есть и бывает в мире, существует по воле Божьей, это же разумей и о нравственном нашем мире, все в нем бывает по воле или допущению Божью — следовательно должно быть, и мы не должны противоречить в том Богу, но быть Ему покорным, и не дерзать порицать существующего (Бытия). Весьма хорошее дело — не противиться установленному Богом порядку общего течения мировой жизни, и следовать законам Божьим беспрекословно, и охотно покоряться воле Божьей во всем. Неспособный и презренный трус тот солдат, который неохотно, с боязнью и со вздохами идет в сражение. А потому и мы охотно должны идти на брань с вожделениями и противными Богу стремлениями своей собственной испорченной воли.
Тот мужествен, кто совершенно предал себя Богу; напротив малодушен тот и глуп (отродный, юродивый), кто хочет противодействовать событиям происходящим по воле или по допущению Божиему, считая их злом и неустройством течения жизни, и хочет исправлять лучше дела Божьего промысла, чем самого себя. Он порицает (осуждает) Дела Всевышнего и Его Божественный промысел и желал бы лучше, чтобы все устроено было иначе, чем самого себя вразумить и исправить. Все это поставило нас в ненормальное положение: мы не хотим жить, не хотим и умирать: жизнью скучаем, а от смерти страх удерживает, и все в наших желаниях непостоянно, изменчиво. Никакая самая благополучная жизнь не в состоялии вполне нас удовлетворить.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.