Глава 1. О почитании Святой Троицы

Глава 1. О почитании Святой Троицы

Главным и вместе с тем таинственнейшим догматом (т. е. вероучительной истиной) Православной Церкви является учение о Пресвятой Троице. Классическая формулировка говорит нам о том, что Бог един по существу, но троичен в Лицах (Ипостасях): Отец, Сын и Святой Дух, Троица единосущная и нераздельная[1]. Это не три бога, но один Бог в трех Испостасях, то есть в трех самостоятельных персональных (личностных) существованиях. Это тот единственный случай, когда 1 = 3 и 3 = 1. То, что было бы абсурдом для математики и логики, является краеугольным камнем веры. Объясняя эту трудность, свт. Василий Великий использовал аналогию из нашей повседневной жизни. Так, все мы люди, хотя и отличаемся друг от друга характерами, привычками, внешним обликом и т. п., но в тоже время всех нас объединяет некая общность, которую принято называть «человечество». Поэтому совершенно неуместными и нелепыми являются выражения типа: Павел более человек, нежели Иоанн, так как оба они являются в равной степени представителями одной природы (класса) – человеческой. Так и в Пресвятой Троице: Лиц (Ипостасей) – три, а Божественная природа – одна, поэтому одно действование, воля, свойства у трех Божеских Лиц. Однако существуют и индивидуальные (ипостасные) особенности каждого Лица Пресвятой Троицы. Свт. Григорий Богослов их сформулировал следующим образом: Бог Отец не рождается и не исходит от другого Лица, Бог Сын (Логос, или Слово) предвечно (т. е. всегда) рождается от Отца, а Бог Дух Святой предвечно исходит от Отца.

Образ Пресвятой Троицы

Существовали и другие попытки объяснения троичной тайны. Так, например, Троицу сравнивали с солнцем: когда мы говорим «солнце», мы имеем в виду само небесное тело, а также солнечный свет и солнечное тепло. Свет и тепло являются самостоятельными «ипостасями», однако они не существуют изолированно от солнца. Но также и солнце не существует без тепла и света. Другая аналогия: вода, источник и поток: одно не бывает без другого. В человеке есть ум, душа и слово: ум не может быть без души и слова, иначе он был бы без-душным и бес-словесным, но и душа и слово не могут быть без-умными.

Но подобного рода аналогии, конечно, тоже не могут ничего объяснить по существу: солнечный свет, например, не является ни личностью, ни самостоятельным бытием. Проще всего было бы объяснить тайну Троицы, как это сделал святитель Спиридон Тримифунтский, участник Никейского Собора (325 г.). По преданию, будучи спрошен о том, как это может быть, чтобы Три одновременно являлись Одним, он вместо ответа взял в руки кирпич и сжал его. Из размякшей в руках святителя глины вверх вырвалось пламя, а вниз потекла вода. «Как в этом кирпиче есть огонь и вода, – сказал святитель, – так и в едином Боге есть три Лица». Другая версия того же рассказа (а может быть, рассказ о другом подобном событии) содержится в деяниях Никейского Собора. Один философ долго спорил с отцами этого Собора, пытаясь логически доказать, что Сын не может быть единосущным Отцу. Утомленные долгими дебатами, все уже хотели разойтись, как вдруг вошел в зал некий простой старец-пастух (отождествляемый со святым Спиридоном) и заявил, что он готов спорить с философом и опровергнуть все его доводы. После чего, обратившись к философу и строго посмотрев на него, сказал: «Слушай, философ, один есть Бог, Создатель неба и земли, сотворивший все силою Сына и содействием Святого Духа. Этот Сын Божий воплотился, жил среди людей, умер за нас и воскрес. Не трудись напрасно отыскивать доказательства того, что постигается только верой, но отвечай: веруешь ли ты в Сына Божьего?» Пораженный этими словами, философ только и нашел что промолвить: «Верую». Старец сказал: «Если веруешь, тогда пойдем со мною в церковь, и там я приобщу тебя к этой истинной вере». Философ тотчас встал и последовал за старцем. Выходя, он сказал присутствовавшим: «Пока мне доказывали на словах, я словам противопоставлял слова, но когда из уст этого старца явилась божественная сила, то слова не могли противостоять силе, потому что человек не может противостоять Богу».

Учение о Троице не является изобретением богословов – это Богооткровенная истина, основания которой находятся в Св. Писании. Следует отметить, что в Ветхом Завете учение о Троице не было выражено с достаточной ясностью. Свт. Григорий Богослов писал: «Небезопасно было прежде, нежели исповедано Божество Отца, ясно проповедывать Сына, и прежде, нежели признан Сын, обременять нас проповедью о Духе Святом и подвергать опасности утратить последние силы, как бывает с людьми, которые обременены пищею, принятою не в меру… надлежало же, чтоб Троичный свет озарял просветляемых постепенными прибавлениями…»

Сообщение древним евреям учения о Пресвятой Троице во всей полноте не было бы полезно, ибо явилось бы для них ничем иным, как возвращением к многобожию. Несомненно, Ветхий Завет создавался в контексте определенной теологии, причем стержнем этой теологии являлся строжайший монотеизм. Тем более удивительно обнаружить в тексте Ветхого Завета достаточное число указаний на множественность или троичность Лиц в Боге.

Указание на множественность Лиц содержится уже в первом стихе Библии: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1). Сказуемое «бара» (сотворил) стоит в единственном числе, а подлежащее «Элогим» – во множественном и буквально означает «Боги». Свт. Филарет Московский замечает: «В сем месте еврейского текста слово “Элогим”, собственно Боги, выражает некоторую множественность, между тем как речение “сотворил” показывает единство Творца. Догадка об указании сим образом выражения на таинство Святой Троицы заслуживает уважения».

Аналогичные указания на множественность Лиц содержатся и в других местах Ветхого Завета: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1, 26); «И сказал Бог: вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло» (Быт. 3, 22); «И сказал Господь: …сойдем же и смешаем там язык их» (Быт. 11, 6–7).

Свт. Василий Великий так комментирует эти слова Священного Писания: «Подлинно странное пустословие – утверждать, что кто-нибудь сидит и сам себе приказывает, сам над собою надзирает, сам себя понуждает властительно и настоятельно». Когда патриарху Аврааму явился Бог в виде трех странников, Авраам, выйдя им навстречу, поклонился и обратился к ним со словом «Господь» (евр. Адонаи) (Быт. 18, 1–3), то есть в единственном числе. Большинство святых отцов считают, что это первое откровение человеку о Триединстве Божества. Блж. Августин пишет: «Авраам встречает трех, поклоняется единому. Узрев трех, он уразумел таинство Троицы, а поклонившись как бы единому, исповедал Единого Бога в Трех Лицах».

Косвенным указанием на троичность Лиц в Боге является и ветхозаветное священническое благословение: «Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! Да призрит на тебя Господь светлым лицем Своим и помилует тебя! Да обратит Господь лице Свое на тебя и даст тебе мир!» (Числ. 6, 24–25). Троекратное обращение ко Господу можно рассматривать как прикровенное указание на троичность Божественных Лиц.

Пророк Исайя в Иерусалимском храме видел, как Серафимы, окружая престол Бога, взывали: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф». При этом пророк услышал глас Божий: «Кого Мне послать, и Кто пойдет для Нас?» (Ис. 6, 3, 8). Таким образом, Бог говорит о Себе одновременно и в единственном, и во множественном числе[2].

В Новом Завете указаний на троичность Божественных Лиц значительно больше. Таким указанием могут служить события Крещения и Преображения Господня. Они в равной степени являются явным Откровением человечеству о Троичности Божества. Известный православный специалист в области догматического богословия В. Н. Лосский пишет: «Поэтому и празднуется так торжественно Богоявление и Преображение. Мы празднуем Откровение Пресвятой Троицы, ибо слышен был голос Отца и присутствовал Святый Дух. В первом случае под видом голубя, во втором – как сияющее облако, осенившее апостолов»[3].

На единство трех Божественных Лиц указывает заповедь о крещении, данная Господом ученикам по Воскресении: «Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28, 19). Этот стих комментирует свт. Амвросий Медиоланский: «сказал Господь: во имя, а не во имена, потому что один Бог; не многие имена: потому что не два Бога, не три Бога».

Другое место из послания апостола Иоанна Богослова наиболее ясно свидетельствует о тайне Пресвятой Троицы: «Три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и сии три суть едино» (1 Ин. 5, 7).

Кроме того, во многих местах Нового Завета говорится о единстве и равном достоинстве Отца и Сына (Мф. 11, 27; Ин. 5, 17, 21, 26; Ин. 10, 15, 30, 38; Ин. 17, 10), а также о единстве и равном достоинстве Святого Духа с Отцом и Сыном (Мф. 28, 19; 1 Кор. 2, 10; 2 Кор. 13, 13)[4].

Христианин приобщается к тайне Пресвятой Троицы не через рассудочное познание и простое чтение Св. Писания, а через покаяние, то есть всецелое изменение и обновление ума, сердца, чувств и всего нашего существа. Невозможно приобщиться к Троице, пока ум не сделается просветленным и преображенным, для чего надежными средствами служат церковные таинства.