Снова в Дивеево

Снова в Дивеево

О Дивеево можно говорить бесконечно. Но труднее всего выразить словами главное: преображение человека в святом месте. Сколько слов… а всё об одном: о святости. Хотелось добавить еще о любви. Но ведь любовь — это основа святости. Не случайно Преподобный Серафим Саровский обращался к каждому пришедшему со словами «Радость моя». Он, будто солнце, согревал лучами всех — и до сих пор согревает.

Итак… рождественские каникулы, Дивеево, я и мой сын-подросток. Накануне мы не выспались, покинуть предпраздничную Москву не так-то просто. Признаться, не высыпались уже давно, примерно с октября. Интенсивная работа и учеба подарили нам стойкую бессонницу, которую мы прогоняли только таблетками. А тут сразу после прикосновения к раке с мощами милого батюшки пришли в свою келью, упали на кровати и проспали сутки с половиной. Работницы гостиницы для паломников думали, что мы ушли куда-то, и немало удивились, узнав, что мы уснули тридцатого декабря, а проснулись первого января утром.

— Мама, я видел такой сон, не передать — сказал сын. — Как будто я крошечный, а вокруг столько любви и света. Никогда так не высыпался…

Из нашего окна виднелась Канавка Царицы Небесной, по которой, говорят, Богородица ходит каждое утро. Батюшка Серафим учил так: «Счастлив тот, кто хотя бы сутки проведет в Дивеево, ибо это место каждый день обходит Божья Матерь своими стопочками». По сложившейся традиции на Канавке принято просить о чем-нибудь, мы же помолились о том, чтобы в нашем большом роду были здоровье и мир.

Пока мы там жили — а в Дивеево мы далеко не первый раз, — искупались во всех источниках, посетили дом-музей Паши Саровской, той самой, которая предсказала гибель дома Романовых, приняли участие в церковных службах. А однажды, когда сын ни за что не хотел стоять на вечернем богослужении, я в сердцах попросила батюшку Серафима его остановить. Как сейчас помню, к нам подошла монахиня, представилась матерью Феодорой и разрешила пройти на хоры. Всю оставшуюся службу мы чувствовали себя окрыленными. «Мама, а я и не знал, что здесь так красиво!» — произнес восхищенный сын.

В Дивеево мы и пособоровались. Каждый раз, когда священник нас просил называть свои имена, сын кроме своего произносил также имя бабушки (моей мамы) и моей же подруги Ирины, которая ему ближе многих родных. Представьте, батюшка обращается к пастве: назовите ваши имена. А сынуля: Анна, Ирина, Николай. Потом к нему кто-то обратился из рядом стоящих и попросил называть только свое имя, сын, чтобы не смущать человека, отошел от него подальше. И снова во весь голос произносил: Анна, Ирина, Николай. Мне же сказал просто: «Я хочу, чтобы они тоже были здоровыми и чтобы у них было всех хорошо».

А на следующее утро, мы вместе с другими паломниками, поехали в Санаксарский монастырь, что в Мордовии. Там мощи непобедимого русского флотоводца Федора Ушакова, причисленного к лику святых и его дяди, тоже Федора Ушакова, который в миру был Иоанном. Первый раз я посетила Санаксар в далеком теперь 2004 году. Тогда моего двоюродного брата только что призвали в армию, и мы боялись, что его ушлют в Чечню. Он уже получил направление туда, о чем благоразумно решил родственникам не сообщать, хотя войны в это время не было.

У мощей прославленного воина я просила одного: чтобы Стас благополучно вернулся домой. Купила миниатюрную иконку и в конверте послала ему в часть. Так случилось, что брат в тот же день загремел на гауптвахту, именуемую в армейском обиходе «губой», остальные ребята поехали без него, а в части на следующий день каким-то чудом оказался батюшка и всех, кто не был крещен, но хотел принять это таинство, окрестил. Стас был в их числе. Его православное имя Вячеслав. Спустя два года он благополучно вернулся домой. При случае, помяните его в молитвах.

В этот раз мы с сыном решили принять участие в строительстве часовни над ракой покровителя воинов. И приобрели именной кирпичик. Так мило, нам выдали специальное свидетельство, где крупными буквами выведено: Николай. А значит, сын соучастник большого и хорошего дела, и поминать его будут на всех службах, проводимых в часовне. Я верю, что и с армейской службой у него сложится все удачно. В нашем роду никто и никогда не избегал армии. Ни в военное время, ни в мирное, несмотря на повсеместную моду нашего века — «косить» от армии. Я всегда верила: с Богом нигде не страшно. Не зря сказано в Библии: не бойся, только веруй.

Возвращались мы из Санаксарского монастыря, а затем и из Дивеево с легкой душой. В дороге я обдумывала, что напишу о поездке. «Все хорошо, все слишком хорошо, — рассуждала я, — так не бывает, никто в это не поверит. Сплошное славословие». В голове звучали обрывки песнопения: Слава в Вышних Богу и на земле мир. Прочитала молитву по четкам, и ответ пришел сам: «Богу моему пою дондеже есмь». А значит, так тому и быть.