Разрыв с миром: отношение к семье

Разрыв с миром: отношение к семье

Многие особенности учения Спасителя по-человечески тяжелы для восприятия – и для слушавших Его иудеев, и для нас. Вместо ожидаемой иудеями общей победы Израиля над врагами Господь обещал неизбежное разделение даже родных людей: «Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех: отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей» (Лк. 12: 51–53). Разделение внутри семьи обычно воспринимается как зло, но оно может оказаться и «неким божественным деянием»[216]. Слова Христа: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14: 26) – кажутся отменой родственных чувств и семейных обязанностей, но это не так, потому что из них не следует, что любовь к Богу может быть выражена только разрывом отношений с родственниками. Господь предупреждает, что любовь к Богу и сохранение верности иногда с необходимостью требуют от человека подобного разрыва: Бога надо любить больше, чем кого бы то ни было из людей, а о своем вечном спасении надо заботиться больше, чем о чем-то еще. «Смотри же, в простоте своей и неопытности не соблазнись сим изречением. Ибо человеколюбец не бесчеловечию учит, не самоубийство внушает, но хочет, чтоб искренний Его ученик ненавидел своих родных тогда, когда они препятствуют ему в деле богопочитания и когда он при отношениях к ним находит затруднения в совершении добра… Итак, кому родные вредят в деле богопочтения, и он однако ж с удовольствием продолжает расположение к ним, ставит оное выше благоугождения Богу, а иногда из любви к жизни, в случае угрозы мучения, склоняется к отречению от веры, – тот не может быть учеником Христовым»[217].

В истории Русской Церкви есть два знаменитых примера, иллюстрирующих и помогающих понять эту проблему разрыва: двое святых – прп. Сергий Радонежский и прп. Феодосий Киево-Печерский – почему-то по-разному вели себя с родителями. Прп. Сергий не уходил в монастырь, пока об этом просили родители и, почитая их, оставался в миру. А прп. Феодосий, как будто в нарушение заповеди о почитании родителей, убежал в монастырь вопреки воле своей матери и скрывался от нее. Ответ прост: родители Варфоломея, будущего радонежского подвижника, не препятствовали ему в благочестии, а мать будущего устроителя «колыбели русского монашества» как раз мешала сыну подвизаться «добрым подвигом веры» (1 Тим. 6: 12), хотела его оставить в миру, женить и отлучить от желания совершенной жизни во Христе.

Но притом что долг следования за Христом выше родственного долга, сам этот долг не только не отвергается, но и ставится высоко в церковном учении; довольно посмотреть, например, Первое послание ап. Павла к Тимофею: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5: 8).