4.8.1. Поцелуй Иуды и взятие Христа под стражу

4.8.1. Поцелуй Иуды и взятие Христа под стражу

Окончив молитву, Христос подошел к спящим ученикам: «Вы все спите и почиваете! Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня» (Мк. 14: 41). Спаситель вышел навстречу приближающейся толпе. Люди были вооружены: одни из них держали палки и колья, другие – мечи и копья; среди народа были воины из отрядов храмовой стражи, а также старейшины.

Евангелист Иоанн говорит, что Господь не только пошел навстречу толпе, но и спросил их: «Кого ищете?» – и после ответа: «Иисуса Назарея», – предал Себя им, сказав: «Это Я» (Ин. 18: 3–5). Толпа, услышав это, упала на землю, пораженная силой слова Христова. Эта ситуация, уже в трагических обстоятельствах Гефсиманского ареста, показывает, что все произошедшее – это не несчастный случай. Господь добровольно передает Себя в руки грешников. «Сила Его была неизреченна, что не могли бы и распять Его, если бы Он Сам не предался добровольно. Господь не только ослепил глаза их, но и поверг их на землю одним только вопросом Своим. То, что пришедшие на Иисуса пали, было знаком всеобщего ниспадения этого народа, которое и постигло его впоследствии, после смерти Христовой, как и Иеремия предсказал: дом Израиля пал, и нет восстановляющего»[427].

С ними шел Иуда, который быстро приблизился к Спасителю, чтобы поздороваться с Ним и этим указать воинам, Кого нужно схватить. Господь кротко спросил Иуду: «Друг, для чего ты пришел?» (Мф. 26: 50). Трижды в Евангелии используется это обращение «друг»[428], и каждый раз оно имеет уважительное, но не собственно дружеское значение (в притче о брачном пире так обращается царь к дурному человеку, не пожелавшему надеть брачную одежду – см. Мф. 22: 12: «Друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал», а в притче о работниках в винограднике так обращается хозяин к человеку, недовольному уравнением заработка – см. Мф. 20: 13: «Друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною?»). Вопрос Христа можно назвать риторическим, потому что и для Спрашивающего, и для человека спрашиваемого был очевиден ответ. Это обращение Христа к Иуде напоминает вопросы Бога Адаму после грехопадения (Быт. 3: 9, 11) и показывает, что можно через покаяние уклониться от погибельного пути, как бы далеко по нему человек ни зашел. Но Иуда отверг и эту возможность и, наклонившись к Иисусу, сказал: «Радуйся, Равви!» – и поцеловал Его, дав условленный знак воинам. Христос, показывая Иуде, что знает цену этого поцелуя, спросил: «Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (Лк. 22: 48).

Митр. Антоний (Храповицкий) предполагает, что целование Иудино нужно было не только для того, чтобы в темноте не произошло ошибки и взяли Того, Кого хотели, но и в соответствии с нормами Закона. Иуда выступает в роли официально предающего (передающего) Христа в руки Синедриона, как ответственный свидетель вины, но не решается, как требовалось, сам возложить руки на Христа и препоручает это другим: «Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его и ведите осторожно. И, придя, тотчас подошел к Нему и говорит: Равви! Равви! и поцеловал Его. А они возложили на Него руки свои и взяли Его» (Мк. 14: 44, 46)[429].

Этот арест – первый шаг последующего незаконного осуждения, и Господь сразу указывает на это. Арест был произведен без предварительного следствия. А его не было, что видно из судорожного ночного поиска начальниками хоть каких-нибудь свидетелей, готовых выступить с обвинением против Иисуса из Назарета. Следствие по делу Спасителя велось не обычным порядком (см.: Втор. 19: 15–21): донос свидетелей (не менее двух-трех) – публичное слушание обвиняющих и обвиняемого – тщательная проверка судом свидетельств – суд (при наличии оснований для суда). Арест производился в случае предполагаемого сопротивления или бегства обвиняемого (см., например: Втор. 19: 11–12); в большей же части случаев, пока вина не доказана, человек считался невиновным и даже необвиняемым[430]. В данном случае причин для ареста, тем более ночного, не было, на что и указывает Спаситель, когда говорит схватившим Его: «Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня. Каждый день бывал Я с вами в храме и учил, и вы не брали Меня, но теперь ваше время и власть тьмы» (Лк. 22: 52–53).

Суд над Христом был устроен по замыслу (заговору) Синедриона и тем самым совершенно выпал из законных границ по содержанию[431], при этом внешнюю форму легитимности начальники попытались хотя бы отчасти соблюсти, что мы увидим далее.

Порывистый апостол Петр, желая защитить Христа, вынул меч и отсек ухо рабу (Мф. 26: 51; Мк. 14: 47; Лк. 22: 50; Ин. 18: 10). Христос сразу же исцелил раба и запретил Петру вмешиваться, напоминая о добровольности Своих страданий: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26: 52–53). В словах Спасителя есть и напоминание известной ветхозаветной нормы: «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию» (Быт. 9: 6). Иудеи, желавшие смерти Христовой и предавшие Его в руки римлян, во время Иудейской войны сами были истреблены мечом римлян.

Стража связала Христа, вывела из Гефсиманского сада и повела в Иерусалим. Ученики, опасаясь за свою жизнь, разбежались, как и было предсказано: «Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь, ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада» (Мф. 26: 31). Из Двенадцати только апостолы Петр и Иоанн последовали за Христом на расстоянии вплоть до дома первосвященника. Ап. Иоанн, будучи знаком первосвященнику, имел возможность пройти во внутренний двор, а ап. Петр, по просьбе Иоанна, был впущен служанкой во двор внешний (см.: Ин. 18: 15–16).