«Прими залог сей»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Прими залог сей»

Меня рукоположили недавно – три года назад. За это время моя жизнь сильно переменилась – и в духовном, и даже просто в бытовом плане. Это не значит, что я стал жить лучше: моя зарплата журналиста была в 2–3 раза больше, чем сейчас. Это значит, что теперь я, как священник, не имею права жить, как раньше. Английский писатель Гилберт Честертон[2] верно заметил: «Самым сильным доводом против христианства являются сами христиане». Но в большей степени эти слова относятся к духовенству. Именно по священнослужителям светское общество судит всю Церковь. Поступив однажды неосторожно, необдуманно, мы можем бросить тень на всю двухтысячелетнюю историю христианства. Именно твой недостойный поступок может отвратить человека от Церкви. И исполнятся страшные евангельские слова: а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской[3].

Время перед рукоположением – особенное. Ты понимаешь, что пройдет еще несколько дней – и твоя жизнь круто изменится. Сегодня ты исповедуешься сам и сам просишь совета у священника. А уже завтра совета будут просить у тебя. Каждому ставленнику запоминается какой-то свой особенный момент службы во время хиротонии. Для меня таким моментом стали слова рукополагавшего меня архиепископа Элистинского и Калмыцкого Зосимы[4]: «Прими залог сей и сохрани его цел и невредим до последнего твоего издыхания, о немже имаши истязан быти во второе и страшное пришествие великого господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа»[5]. Это очень серьезные слова – они делят твою жизнь на до и после. Тебе дают в руки тело Христа – самое ценное, что есть в жизни христианина. Ты получаешь право совершать Божественную литургию и приобщать к святыне других христиан.

После рукоположения меня часто спрашивали, что именно я испытывал в момент хиротонии. И первое время мне было стыдно ответить, что… ничего. Нет, конечно, я волновался, осознавал нереальность происходящего в этот момент. Но в то же время, почитав перед рукоположением воспоминания разных священников об их необычных впечатлениях, мне было стыдно сказать, что у меня все прошло «обычно». Потом я понял, что этого не стоит стыдиться. Главное, что ты годами шел к своей хиротонии, готовился к ней и через апостольское преемство своего архиерея ее получил.

Первые дни и недели – это время привыкания к внешним атрибутам священства. Ты получаешь возможность касаться престола, тебя называют отцом, целуют руку. И для меня важно было понять, что, каждый раз прикасаясь к престолу, ты должен сохранять к нему такое же трепетное отношение, как до рукоположения. Когда тебе целуют руку, ты должен помнить, что целуют ее не тебе, не за твои ничтожные заслуги – целуют руку, благословляющую людей именем Христа. Бывает горько видеть, как молодые священники небрежно, поспешно благословляют прихожан, брезгуют давать поцеловать руку, возлагая ее на голову людей, которые порой намного старше их. Относиться к благословению нужно так же искренне и тепло, как к крестному знамению, которым мы себя осеняем. Конечно, благословение не является обязательным условием для спасения души. Но тем не менее традиция испрашивать благословения очень древняя и правильная.

Беседуя с прихожанами, нужно четко осознавать, что твое слово начинают воспринимать как призыв к действию, задают массу разных вопросов, на которые ты не всегда можешь ответить. Потому важно иметь пример для подражания, опытного духовника, который сможет аккуратно и тактично унять твой юношеский пыл и направить тебя по правильному пути.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.