Общее и индивидуальное

Общее и индивидуальное

В общине проблема отношения человека к церкви приобретает обострённый характер. Ведь здесь он имеет дело не просто с традиционной системой взглядов, а с другими людьми, пытающимися применять эти правила к своей жизни. У каждого из этих людей имеются свои сложности. Каждый из них взаимодействует с каждым из остальных. Но, кроме того, все вместе они являются чем-то единым для каждого по отдельности.

Община – это корабль, на котором каждый спасается от своего индивидуализма. Община – это и команда корабля, и его пассажиры. Община – часть того единого флота, который зовётся церковью.

Община, как и церковь в целом, легко становится для человека естественным окружением, если принять её как данность. Но чем глубже мы входим в жизнь церкви или в жизнь общины, тем больше чувствуем свою ответственность за то, какой будет эта данность не сегодня, а завтра, какой эта данность предстанет перед теми, кто впервые подойдёт к её дверям.

Чувствуем не в смысле воображаем, а в смысле осуществляем.

Внутреннее участие в общинной и церковной жизни для самостоятельно мыслящего и чувствующего человека – это постоянная работа, и работа непростая.

С одной стороны, индивидуальный опыт ориентирования может быть существенно усилен общим опытом церкви, и поэтому человек нуждается в её помощи. Кроме того, чувство веры соединяет его с другими членами церкви, и их религиозная жизнь протекает в общем духовном пространстве.

С другой стороны, человеку необходимо ориентироваться не только в религиозной сфере, но и в других сферах жизни. Церковно-религиозная ориентация (и уж тем более ориентация общинная) не всегда помогает в этом, а иногда даже противоречит каким-то внешним или внутренним ориентирам. Нередко возникает и напряжение, вызванное воздействием корпоративного характера церкви на свободную личность.

Но главный парадокс – в том, что тот религиозный опыт, который аккумулирует церковь, и то развитие, в котором церковь нуждается, она получает именно через внутренний опыт и самостоятельное мышление тех, кто в эту церковь входит. То есть участие в жизни церкви – это прежде всего участие в каждодневном воссоздании самой церкви, в её неприметном становлении или обновлении.

Таким образом, личность одновременно и пользуется ориентирующей силой церкви, и в чём-то противостоит ей, и пополняет эту силу за счёт собственного труда по религиозному ориентированию. Полностью переложить его на церковь невозможно.

Исторически любая церковь испытывает всяческие конфликты, связанные с нечуткостью к этой развивающей противоречивости. Но в любом случае нам полезно понимать их природу.

Этот парадокс требует от человека не только принятия церкви как она есть и умения уживаться с общиной, но и более напряжённого, даже более рискованного отношения к тем проблемам, с которыми он встречается в церковной и общинной жизни. Преодолеть свой индивидуализм – не значит отказаться от своей личности. Скорее наоборот: преодоление индивидуализма освобождает личность. И для церкви творческая свобода личности ценнее (хотя, может быть, и труднее), чем безличное покорное подлаживание под то, что есть, потому что было когда-то.