Соборное мышление

Соборное мышление

Церковная соборность не означает отказа от собственной мысли. Соборные представления развиваются, и соборное мышление, обеспечивающее это развитие, складывается из достижений личностного мышления. Сюда входит и обобществление индивидуального религиозного опыта, и то, что называется богословием, и проповедничество, и само религиозное поведение каждого члена церкви.

Церковной соборности надо было бы, наверное, уделить гораздо больше внимания, чем соборности расширительной, мистической. Ведь первое и основное выражение соборные переживания находят именно внутри церкви. Но защитников церковной соборности хватает. Каждая церковь умеет защищать своё, и каждая церковь защищает своё по-своему. Вот почему главный акцент сделан здесь на том, о чём церковь говорит редко, неохотно и сдержанно (а иногда и с откровенным осуждением).

Читателю церковному такой "акцент" может затруднить даже его личное восприятие этой главы (не говоря уж о восприятии с точки зрения церкви). Вся надежда на его живое ощущение мистической соборности.

Главная очевидность, с которой трудно согласиться церкви как корпорации, состоит в том, что право человека и человечества на всякое духовное достижение – внеконфессионально. Пророк, основавший церковь, святой, озаривший свою церковь чудом особого жизненного пути, мыслитель, принадлежавший к лону церкви, – каждый из них внёс свой вклад в духовную культуру человечества. Опыт каждого из них обращён к каждому из нас.

Если мы принадлежим к той же церкви, нам повезло. Это означает, что нам доступнее те тонкости мысли и переживаний, через которые открывает нам свой опыт интересующий нас человек. Но это не означает, что за нашей церковью закреплена исключительная прерогатива толковать и уточнять этот опыт.

Осознание, освоение, осмысление духовных находок – это и есть та внеконфессиональная соборность человечества, которая доступна каждому человеку, стремящемуся к осознанию, освоению и осмыслению. Здесь даже не столь обязателен эпитет "мистическая". Но можно и сохранить его, поскольку рациональная сторона соборности – всё-таки лишь одна из её сторон.

Мистическая – значит уходящая корнями в тайну, только и всего. Хотелось бы избежать всякого волшебно-магического привкуса.

Великие мыслители и великие духовидцы во все времена, во всяком культурном и конфессиональном окружении были выше тех стен, среди которых им приходилось жить. Без этого остановилось бы развитие человека и человечества, остановилось бы развитие любой церкви (впрочем, так и бывает в истории с некоторыми из них). Без этого мы не поднимались бы к Высшему, а пытались бы приземлить его в плоскость наших привычек и нашей верности прошлому.

Но не только у великих людей – у обычного человека тоже могут быть пронзительные озарения. Будем ли мы затенять их, пытаясь вместить в устоявшуюся традицию? Отвергнем ли их, если традиция скажет "нет"?… Или примем всё, происходящее с человеком, в опыт человечества и признаем за каждым духовное право вникать в смысл этого опыта?…

Соборное мышление – это и критика, и апологетика, и рациональная аргументация, и опыт внерациональных постижений, и научные труды, и утверждение своих взглядов в образе жизни, и стремление к церковной цельности, и попытки обрести единство с теми, кто близок тебе по духу.

Духовная культура всегда соборна. Духовная мысль всегда соборна. Если мы хотим среди соборной культуры возделывать свой участок – это естественная составляющая соборности. Но если мы хотим обнести этот участок высоким забором, мы повредим прежде всего тому, что нам дорого, незаметно переходя от соборной культуры к культуре заборной, чахнущей в тени тем сильнее, чем выше ограда.

Как соборность уходит корнями в тайну, так отказ от соборности "заборность" – уходит своим основанием в корпоративное мышление. Исключение составляет индивидуальная "заборность": упёртость в свою частную идею.

Широкое понимание соборности не означает стремления соединить все вероисповедания в одну бесформенную мешанину. Идущий своим путём имеет свои ориентиры и своих спутников. Наши с ним взгляды на вершину могут быть принципиально различны, потому что это взгляды с разных сторон – как в смысле конфессиональном, так и личностном. Благодаря своим различиям, наши взгляды и наши ориентиры испытывают друга друга, дополняют и обогащают. Мы начинаем видеть вершину не только так, как она повёрнута к нам: у нас возникает объёмное представление о ней, пусть даже смутное и условное. Эта смутная объёмность во многом надёжнее односторонней чёткости, схематично прорисованной раз и навсегда.

Может быть, это верно не для каждого человека. Может быть, многим нужнее именно односторонняя чёткость, а объёмные очертания только повергают их в смуту. Но соборное мышление не имеет в виду наиболее удобную форму существования. По мере сил и способностей мы стараемся понять или почувствовать, как же оно всё на самом деле, – и каждое свидетельство, каждая мысль участвует в этой работе.

Не забудем и про то, что вершина уходит в облака, в тайну, так что нашим свидетельствам просто необходимо дополнять друг друга. Каждый, кому посчастливилось заглянуть в просвет, может рассказать нам что-то важное.

Наверное, эта книга не всем придётся по вкусу. Она ведь обращена к человеку, а не к авторитету какого-либо вероучения. Корпоративное мышление этого не любит. Но я к нему и не обращаюсь. Если среди читателей найдётся несколько таких, кто скажет: мне эта книга полезна, – всё в порядке. Даже если она окажется полезной не позитивно, а негативно, как предмет опровержения. Своей задачей я считаю более или менее точное отражение представлений, сложившихся у меня за прожитые полвека. И одно из таких представлений состоит в том, что честно сделанная работа всегда является частью соборного мышления, какие бы подтверждения или опровержения ни последовали в ответ.

Впрочем, дело не в том, чтобы признать свой труд частью соборной работы. Человеку необходимо умение признавать эту работу за каждым другим искренне мыслящим человеком. Даже самую жаркую полемику можно вести, руководствуясь идеей сотрудничества, а не противоборства. К этому и располагает нас тональность соборного мышления.