Устремление чувств

Устремление чувств

Желание разгадать прообраз своей личности и судьбы помогает соединению наших чувств в цельную внутреннюю структуру. И чувство веры может оказаться здесь главным соединителем.

Ориентиры любого другого чувства находятся ближе к человеку (чтобы не сказать "ниже"), чем ориентиры чувства веры. Но для дальнего пути, объединяющего чувства в едином жизненном русле, далёкие ориентиры важнее ближних. Чтобы жить, как живётся, достаточно уметь оглядываться вокруг. Чтобы совершить великое путешествие, которым на самом деле является наша жизнь, нужно иметь представление о полюсе и о том, как движутся звёзды.

Чувство веры с его наиболее дальними ориентирами, указывающими на Высшее, может собрать остальные наши чувства воедино. Это важно. Ведь необходима какая-то внутренняя цельность, чтобы начать приближение к прообразу личности, чтобы раскрыть свою жизнь прообразу судьбы.

Чувство призвания, близкое по своей соединительной силе к чувству веры, тоже работает на прообраз личности. Но по масштабу ориентирования оно уступает чувству веры. Поэтому и оно нуждается в том, чтобы это чувство поддерживало и укрепляло его.

Выступая соединителем других чувств, чувство веры не имеет права угнетать их и подавлять, не может позволить себе стать деспотичным. Напротив, осознание прообраза личности ведёт к выявлению роли каждого из чувств. Помощь веры в ориентации чувств влияет на них, делает их свободнее и светлее, размыкая границы, очерченные их собственными ориентирами. Самозацикленным чувствам, сосредоточенным на достижении мелких целей, такое преображение даётся труднее, а иногда вызывает у них сопротивление. Тогда нам предстоит трудная внутренняя работа по согласованию чувств и их ориентиров друг с другом. Если же какое-то чувство в результате угасает, то это означает, может быть, что оно оказалось не совсем нашим.

Идеальное соединение чувств в прообразе личности, скорее всего, недостижимо как итог сознательной деятельности. Но внутренняя устремлённость к этому состоянию вполне реальна для нас, она-то и может задавать основную тональность жизни. Если мы не можем полностью осуществить свой прообраз, то можем всё-таки дать ему проявляться в том образе личности, который для нас достижим.

Эта устремлённость приближает нас и к прообразу судьбы, побуждая иначе воспринимать тот поток поступков и обстоятельств, который составляет нашу житейскую реальность. Эта устремлённость помогает нам догадываться и осуществлять свои догадки.

Догадываться о себе или о происходящем вокруг – очень взаимосвязанные свойства. Через одно мы приходим к другому.

Приближают ли все эти усилия к главному ориентиру – к Высшему?… Вряд ли возможно ответить на этот вопрос в буквальном, пространственном смысле. Но при этом устанавливается наша связь с этим ориентиром. Из самой своей жизни мы выплетаем путеводную нить. Она уже соединяет нас с Высшим.

Даже острее: мы связаны с Высшим и верой, и неверием. И пониманием этой связи, и непониманием. Но эта связь может и соединять, и разъединять.

С нашей веры, с направленности к Высшему начинается наша соединённость с ним. Надежда на эту соединённость, на смысл осуществления личности, на содержательность судьбы создаёт ткань нашей религиозной жизни. Любовь ко всему, в чём светится Высшее, может стать нашим образом существования. И нужно ли нам тогда подсчитывать степень близости?…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.