Предисловие

Предисловие

На что мы надеемся? И что будем делать с нашей надеждой сегодня?

Два этих вопроса лежат в основе моей книги. Во–первых, в ней говорится о конечной надежде, которую нам предлагает христианство. Эта грядущая надежда включает в себя «спасение», «воскресение», «вечную жизнь» и некоторые другие сопутствующие им события. Во–вторых, говорится о надежде для нынешнего мира, о том, как группы и отдельные люди могут обрести реальную надежду, которой им по каким–то причинам не хватает. И наконец, эта книга о том, как грядущая надежда порождает и питает надежду в настоящем.

По моим впечатлениям, большинство людей — в том числе многие христиане — не знают, в чем заключается конечная христианская надежда. Большинство людей — опять–таки, к сожалению, включая многих христиан, — не ожидают, что современные последователи Христа могут сказать решительное слово о надежде в нынешнем мире. Большинство людей просто не могут себе представить, как эти две надежды связаны друг с другом. Вот почему книга получила такое название: надежда рождается неожиданно, причем одновременно на разных уровнях.

Что касается первого уровня, в книге безусловно говорится о смерти и о том, что с христианской точки зрения стоит за смертью. Я не буду разбирать физический или медицинский аспект смерти и ее последствий и говорить о психологической или антропологической стороне связанных со смертью ритуалов и представлений. Обо всем этом написано множество книг. Я буду рассматривать этот вопрос как библеист и богослов, используя данные из других областей, и таким образом попытаюсь восполнить то, чего в них обычно недостает. Я также намерен говорить о том, что снова, как я полагаю, должна понять церковь, — о классическом ответе христиан на вопрос о смерти и посмертии. Нельзя сказать, что этот ответ не принимают (как мир, так и церковь), скорее о его существовании просто никто не подозревает. В 1995 году в Великобритании провели исследование представлений о загробной жизни. Оказалось, что большинство людей верит в продолжение жизни после смерти, но из них лишь ничтожное меньшинство, включая практикующих христиан, придерживается традиционного христианского представления — веры в будущее телесное воскресение. Я нередко наблюдаю, что христиане, все еще толкующие о «воскресении», понимают под этим словом «жизнь после смерти» или «небесное блаженство», но при более тесном общении можно увидеть, что они так же смутно представляют себе то, о чем говорят, как и все, кто далек от религии. А некоторые христианские авторы, которые пишут о смерти, сознательно не касаются воскресения и всего, что с ним связано, не задумываясь о том, какой ущерб наносят их книги.

Я должен предупредить, что в каком–то смысле не слишком компетентен в вопросе смерти. Мне скоро шестьдесят, и для человека моего возраста я пережил на удивление мало потерь. В моей жизни почти не было трагедий, все мои родные, за редким исключением, дожили до глубокой старости. Это вызывает у меня удивление и благодарность, хотя, разумеется, я понимаю, что все может измениться. Кроме того, хотя с момента моего рукоположения прошло более тридцати лет, я, с одной стороны, работал в университетах, с другой — участвовал в работе диоцезии, и поэтому провел меньше погребений и поминальных служб, чем большинство священников совершает за два–три года. Нечасто мне приходилось быть рядом с умирающими людьми. Конечно, мне здесь не хватает непосредственного опыта, но зато, полагаю, я это мог компенсировать тем, что впитал в себя жизнь и мысли первых христиан, — многие не имеют такой счастливой возможности[1]. Изучая первых христиан, я снова и снова сталкивался с одним и тем же ощущением: нельзя сказать, что им не поверили, скорее их просто не расслышали. В книге я хотел снова показать, в чем заключалась их вера, — более того, я надеялся показать, насколько она жива. Я убежден, что эта вера дарит не только самую прекрасную надежду, но и самую укорененную на земле надежду из всех, что мы имеем, причем эта надежда соединяется с иной надеждой, которая питает деяния Бога в этом мире.

На втором уровне излагаются основы прикладного и даже политического богословия — то есть размышления христианина о природе той задачи, с которой он сталкивается, пытаясь привнести царство Божье в реальный страдающий мир, где мы живем. [Приношу свои извинения библиотекарям, понимая, что это может создать для них проблему: к какой категории отнести книгу? Это «эсхатология» (смерть, суд, небо и ад) или «политика»?] И здесь также мне необходимо сделать предупреждение. Я не политик, хотя, в силу моего положения, член палаты лордов Великобритании. Я никогда не пытался занять какой–либо политический пост и не принимал активного участия в предвыборных кампаниях — я мало знаком с публичными выступлениями, заявлениями, с искусством оказывать давление и что–то демонстрировать, чтобы отстоять те принципы, в которые я верю. Если я и участвую в такой борьбе, то — иными средствами. Однако во мне крепнет убеждение, что изучаемые мной проблемы, а также ситуации, с которыми я как пастырь ежедневно сталкиваюсь в своей практике (на жизнь моей диоцезии разрушительно повлияла безликая жестокость последних пятидесяти лет), вынуждают думать, что мы как христиане должны размышлять и обращаться к миру, чтобы помочь ему обрести надежду в социальной и политической сферах. И я все больше замечаю, насколько эти две надежды снова и снова пересекаются. Я добровольно дарю моим потенциальным критикам два этих предупреждения: мой опыт относительно скорби по умершим и политики ограничен, но я, тем не менее, верю, что удивительная христианская надежда может пролить свет на обе эти сферы и дать новые силы тем, кто работает чаще, чем я, как с умирающими, так и с бедными.

И еще одно вводное замечание общего характера. Любые слова, которыми описывают будущее, — просто знаки на столбе, которые указывают в даль, скрытую туманом, — это прекрасно понимает любой экономист или политик. Мы смотрим сквозь тусклое стекло, как говорил апостол Павел, вглядываясь в грядущее. Все наши слова о состоянии мира и людей в будущем — сложные образы, которые могут соответствовать или не соответствовать грядущей реальности. Но это не означает, что перед нами только чьи–то вымыслы или что каждое мнение по–своему не хуже любого другого. Кроме того — представьте, что из этого тумана нам навстречу выходит некто. Именно в этом и заключается суть веры христиан, хотя о том часто забывают.

Эта книга основана на материале лекций, прочитанных в 2001 году в Вестминстерском аббатстве. Часть материала затем была переработана на Стивенсонских лекциях в Шеффилде весной 2003 года; часть — на лекциях Церкви Святой Троицы в Гилфорде, также прочитанных весной 2003 года; часть — на Дидсбэрских лекциях, прочитанных в октябре 2005 года в Нэзерин–Колледже в Манчестере; кроме того, многое было использовано в учебных лекциях в Церкви св. Андрея (Чарльстон, Южная Калифорния) в январе 2005 года; в Епископальной церкви св. Марка (Джексонвиль, Флорида) в марте 2005 года; в Церкви Сити (Ньюкасл) также в 2005 году; в Богословском центре св. Марка (Канберра) в апреле 2006 года; для консорциума церквей в Роаноке (Виржиния) в марте 2007 года и (в виде Фарадеевской лекции) в Кембридже в мае 2007 года. Я от всей души благодарю тех, кто меня приглашал и принимал во всех этих случаях, а особенно тех, чьи вопросы и острые замечания заставили меня продумать затронутые темы полнее и помогли избежать хотя бы некоторых ошибок. Я благодарен редакции сайта Ship of Fools за публикацию отрывка, который я включил в книгу в качестве заключения, и за то, что они позволили мне напечатать здесь слегка измененную версию этого текста. Я также благодарю доктора Ника Перрина, который в Вестминстерском аббатстве работал над рукописью и дал мне массу ценных рекомендаций. И я никогда не перестану благодарить Саймона Кингстона, Джоанну Мориарти и всю энергичную и бдительную команду издательства SPCK.

Том Райт Оклендский замок

Данный текст является ознакомительным фрагментом.