Шаг в пропасть

Шаг в пропасть

– Отец Василий, создание организации помощи больным было вашей инициативой?

– Да, это была моя инициатива. Я был хорошо знаком с нуждами больниц и положил начало этой деятельности при участии других священников. Мы начали в 2003 году. Наша цель – организация и координация работы волонтеров, которые хотели бы помогать одиноким людям, находящимся в больницах. Это люди разного возраста: и пожилые, и новорожденные, и средних лет.

Когда мы только делали первые попытки, нас посетил архиепископ Христодул[22] и расспросил о подробностях нашей деятельности: что и как мы делаем, какие меры следует принять, чтобы сделать работу более эффективной. И я сказал ему, что было бы полезно создать волонтерскую организацию. Эта тема стала обсуждаться, и в конце концов к нам стали присоединяться люди, которые хотели быть волонтерами. Таким образом, мы непрерывно работаем уже десять лет согласно европейским и международным нормам. Организуем работу волонтерского движения помощи одиноким людям в больницах.

Помещение, где находится наша «штаб-квартира» и где мы с вами беседуем, принадлежит Церкви. Церковь благословляет нашу деятельность, но организация находится на самофинансировании. В 2011 году с наступлением экономического кризиса ситуация осложнилась. Мы не справлялись и даже хотели закрыть организацию. Обращались к волонтерам с просьбой помогать финансово, насколько они могут. Поначалу большинство этого не одобрило, ведь они и так оказывают помощь больным. Тогда стали думать: вот существуют общества помощи животным. Их финансируют те, кто их организовал, сами участники. Так неужели мы поступим иначе? Если дело, которое ты делаешь, тебе нравится, если оно помогает не только больным, но и тебе самому, – поддержи его. Если мы, люди, которые это организовали, работаем на благо своего дела, говорим другим о том, какое оно достойное, – и не хотим поддержать его, то пусть лучше эта организация закроется.

Итак, мы находились в очень тяжелом положении, дело шло к закрытию. Но к счастью, с Божией помощью, нам удалось решить проблемы, мы продолжаем свое служение. Это настоящее чудо. Бывают моменты, когда нужно сделать шаг в пропасть. И ты либо пропадешь, либо спасешься, оказавшись в руках Божиих. Так было и с нами. Иногда Сам Господь хочет, чтобы мы так поступили, чтобы показать, что на все есть Его воля и Он заботится о нас. Ведь за десять лет работы мы раз пять оказывались на грани закрытия.

– Существуют ли государственные организации, подобные вашей?

– Организаций, полностью соответствующих нашей, нет. Существует организация с аналогичной направленностью. Она находится в митрополии Эгалео, в больнице «Аттико». Мы относимся к Афинской архиепископии. Но какая бы больница ни нуждалась в нас, даже находящаяся за пределами нашей митрополии, мы отправляемся туда – берем благословение у епископа, договариваемся, получаем разрешение приехать.

– Как вы считаете, во главе такой организации, как ваша, должен стоять священнослужитель или мирянин?

– Если честно, я бы побоялся полностью доверить управление мирянину. Так как священник связан с Церковью определенной ответственностью и духовно. Мирянин не имеет такой ответственности и духовного образования. Часто он может не обладать церковным сознанием. Поэтому я никогда не считал правильным доверить руководство мирянину.

Когда я служил в военной авиации, у нас работали как профессиональные военные, так и гражданские сотрудники. Подготовкой самолетов всегда заведовал военный, который мог работать до позднего вечера и делал все, чтобы вылет состоялся. Так же и я. Когда ты чувствуешь личную ответственность за какое-либо дело, ты будешь работать столько, сколько потребуется.

А что сделает профессиональный служащий? Скажет: «Через полчаса я ухожу». Если хочешь сделать что-то на благо мира, прими в этом непосредственное участие. И это стоит труда. Если церковная жизнь, церковное служение оказываются отчужденными от людской повседневности, от людских проблем, то они имеют мало смысла. Церковная деятельность должна социализироваться, должна быть направлена на служение людям, а не сводиться к простой формальности.