Смерть: кладезь иллюзий

Смерть: кладезь иллюзий

Мы живем в мире, где все вещи, как хорошие, так и плохие, в итоге исчезают из-за постоянных перемен. Похоже, мир нас питает только для того, чтобы на досуге нас поглотить. Родители теряют детей, дети теряют родителей. Супружеские пары мгновенно распадаются, и бывшие муж с женой уже никогда не видят друг друга. Друзья покидают свою компанию, не зная, что они туда уже никогда не вернутся. Эта жизнь, если окинуть ее взглядом с достаточного расстояния, похожа на драму, где постоянно совершаются потери.

Но, похоже, существует выход из этой трагичной ситуации. Если мы будем жить правильно — не обязательно в нравственном смысле, но просто в системе древних представлений и предписаний относительно поведения, — мы получим все то, чего хотим, после смерти. Когда наши тела откажутся нам служить, мы стряхнем с себя этот материальный груз и отправимся в иную страну, где нас ждет встреча со всеми теми, кого мы любили при жизни. Разумеется, люди, которые слишком полагались на свой разум, и всякий сброд не попадут в это прекрасное место, но те, кто хранил свою веру при жизни, смогут блаженствовать здесь вечно.

Мы живем в мире, где нас окружает масса поразительных вещей — от термоядерной энергии, которая зажигает солнце, до генетических и эволюционных последствий того, что этот свет на протяжении миллиардов лет изливался на землю, — и тем не менее рай соответствует нашим неглубоким чаяниям, как мечта о путешествии на Карибские острова. Это совершенно удивительно. Если бы у нас уже не было на этот счет заранее заготовленных представлений, мы могли бы предположить, что человек, одержимый боязнью потерять тех, кого он любит, сотворил небеса вместе с Богом, который охраняет их врата, по своему образу и подобию.

Представьте себе, что вы пришли к врачу для обычного осмотра, и он сообщает вам кошмарную новость: вы подцепили вирус, который в 100 процентах случаев убивает зараженных. Этот вирус быстро мутирует, так что предсказать течение болезни невозможно. Он может никак себя не проявлять долгие годы или даже десятилетия, а может убить вас за один час. Он может вызвать сердечный приступ, инсульт, всевозможные формы рака, слабоумие или даже самоубийство; никто не может сказать, чем кончится это заболевание. Вам не помогут никакие меры — ни диета, ни здоровый образ жизни, ни даже постельный режим. Даже если вы посвятите всю свою жизнь исключительно наблюдению над развитием болезни, вирус убьет вас, потому что излечению он не поддается, а ваше тело уже начало разрушаться.

Несомненно, для большинства людей это было бы кошмарной новостью — только разве это новость на самом деле? Разве мы и без того не знаем, что обречены умереть? Разве сама жизнь не несет в себе все свойства этого гипотетического вируса?

Вы можете умереть в любой момент. Вы можете даже не успеть дочитать этот абзац. И это еще не все. Вы непременно умрете в какой-то момент в будущем. Если подготовка к смерти означает, что вы знаете, когда и где это произойдет, то, вероятнее всего, вам не удастся к ней подготовиться. Вы обречены умереть и покинуть этот мир. Более того, это произойдет столь стремительно, что вещи, которые сегодня для вас что-то значат — взаимоотношения, планы на будущее, хобби, ваше имущество, — покажутся вам никчемными. Когда мы воображением помещаем эти вещи в неопределенное будущее, они кажутся важным приобретением, но смерть показывает, что это вовсе не так. Когда невидимая рука остановит течение этой жизни, в итоге окажется, что человек ничего не приобрел.

Кроме этой достаточно ужасной вещи, большинство из нас уже сейчас тихо мучаются беспокойством, если мы не откровенно несчастны, из-за наших неврозов. Мы любим своих родных и друзей и отчаянно боимся их потерять, и все равно не способны просто любить их, пока наши жизни пересекаются. В конце концов, мы поглощены заботой о себе. Фрейд и его последователи неустанно напоминают нам об одной истине: каждого из нас раздирают и тащат в разные стороны два противоположных желания — мы хотим смешаться с миром и исчезнуть и одновременно хотим удалиться в цитадель нашей самостоятельности и уникальности. Оба эти желания, если они чрезмерны, порождают несчастье. Нас пугает наше собственное ничтожество, и многие наши дела скрывают за собой прозрачную попытку отогнать от себя этот страх. Мы пытаемся не думать об этом, но точно знаем о своей жизни лишь одну вещь: что однажды мы умрем и все покинем, а в то же время странным образом мы почти неспособны поверить, что это так. Наше чувство реальности как будто не включает нашу смерть в общую картину. Мы испытываем сомнения именно там, где совершенно нет места для сомнений.

Представления человека о том, что его ждет после смерти, во многом определяют его представления о жизни. Именно поэтому религии, которые заполняют пробелы в наших представлениях о потустороннем, снимают тяжесть с тех, кто подпадает под их власть. Достаточно принять на веру одно простое утверждение: «ты не умрешь», — и это коренным образом меняет отношение к жизни.

Представьте себе, что ваш единственный ребенок внезапно умер от пневмонии. Ваша реакция на это событие во многом зависит от ваших представлений о том, что ожидает человека после смерти. Если вы говорите себе: «Он был ангелочком Бога, и Бог быстро забрал его к себе, потому что хотел, чтобы он был рядом с Иисусом. Он будет ждать встречи с нами на небесах», — это, несомненно, дает вам великое утешение. А если вы последователь Христианской науки и обязаны избегать любых медицинских процедур, вы можете даже думать, что сотрудничали с Богом, когда отказывались давать ребенку антибиотики.

Или представьте себе, что вы услышали такую новость: между Израилем и соседними странами началась ядерная война за обладание Храмовой горой. Если вы принадлежите к христианам, которые верят в тысячелетнее царство, вы увидите в этом знак скорого возвращения Христа на землю. Даже сведения о количестве погибших не помешают вам думать, что это хорошее известие. Представления человека о загробной жизни прямо влияют на его отношение к событиям в мире, в этом не стоит сомневаться.

Разумеется, «умеренные» верующие не станут утверждать, что точно знают все о загробной участи людей. Это разумный подход, если учитывать недостаток доказательств в этой сфере. Тем не менее «умеренные» все равно отказываются от критичного отношения к неразумной (и опасной) уверенности других людей. Вследствие того, что данный предмет окружен молчанием, мы живем в такой стране, где человек не может стать президентом, если он публично выражает сомнения в существовании рая и ада. Это еще удивительнее потому, что мы не требуем от политических вождей компетентности в какой-либо еще области «знания». Даже парикмахер в США не может приступить к своей работе, если не сдаст экзамен и не получит лицензии, но люди, которым вручают власть объявлять войны и определять политику страны — те, чьи решения влияют на судьбы людей на протяжении нескольких поколений, — не обязаны обладать каким-то необходимым набором знаний на момент своего избрания на пост. Мы не требуем от президента, чтобы он разбирался в политических науках, в экономике или даже в законах, ему не нужно изучать международные отношения, военную историю, управление ресурсами, гражданское строительство или еще какой-то предмет, который нужен для управления нынешней сверхдержавой. Ему достаточно умения собирать средства, уверенно держаться перед телекамерой и снисходительно относиться к некоторым мифам. На следующих президентских выборах актер, который любит читать Библию, несомненно, оставит далеко позади себя специалиста по ракетам, который Библию не открывает. Это красноречиво свидетельствует о том, что мы позволяем управлять всеми нашими делами не самым разумным людям, которые интересуются потусторонним миром.

Если бы не смерть, религии начисто утратили бы свое влияние. Мы не в силах принять тот факт, что мы умрем, и вера, несомненно, дает нам тень надежды на лучшую жизнь за гробом.