Хлеб, вино и вода

Хлеб, вино и вода

Порой проблема таится как раз там, где всё выглядит ясным и понятным. Что может быть проще, чем перевести такие слова, как хлеб, вода и вино! Они встречаются в Библии очень часто, с тех пор они мало изменились, и каждый человек с ними прекрасно знаком. Но на самом деле и тут всё не так просто…

Начнем с того, что хлеб мог быть двух видов: пресный и квасной, обозначались они обычно разными словами. Квасной хлеб отличается от пресного наличием закваски, то есть дрожжей… но самих дрожжей, какие использует в наши дни каждая хозяйка, в те времена еще не знали. В качестве закваски выступал небольшой комочек теста от предыдущего замеса, уже вполне сквашенный. При необходимости можно было обойтись и без него: дрожжевые бактерии есть и в воздухе, и если тесто просто оставить в теплом месте, оно вскиснет само, только это займет намного больше времени. Закваска, как мы помним, в Евангелии часто употребляется в метафорическом смысле: это нечто такое, что способно постепенно и необратимо изменить всё вокруг. Метафора может употребляться как в положительном смысле (Царство Небесное подобно закваске), так и в отрицательном (закваска фарисейская и саддукейская), так что в каждом таком случае надо смотреть, хороша или плоха эта «закваска».

Во многих языках России и сопредельных стран эти два вида хлеба обозначаются разными словами, так что каждый раз надо уточнять, какая разновидность имелась в виду. Например, после Пасхи у израильтян наступал праздник Опресноков, когда квасной хлеб есть было запрещено. А вот какой именно хлеб был на Тайной вечери? С одной стороны, она была похожа на пасхальную трапезу (значит, пресный), а с другой – евангелист Иоанн ясно указывает, что Пасха наступала на следующий день, когда Христос был распят (значит, мог быть и квасной). Ученые до сих пор не пришли к единому мнению на этот счет…

С водой, казалось бы, никаких проблем – она-то уж точно во все века остается одинаковой. Да, но не одинакова для разных народов ее доступность, а следовательно – значение, которое ей придается. Всем известно выражение живая вода, в Библии оно обычно обозначает Божию благодать, изобильно даруемую людям. Но что конкретно имеется в виду? Народы Сибири, живущие среди великих рек и обильных снегов, не оценят этого так, как народы Средней Азии, где от наличия воды порой зависит жизнь. Так это было и в библейских землях: воды всегда не хватало, и родники, дающие чистую, вкусную, свежую воду, которую называли «живой», были величайшей ценностью.

А там, где не было родников, приходилось копать глубокие и часто пересыхающие колодцы или собирать зимой дождевую воду в специальные резервуары, высеченные в камне. В русском переводе Библии эти резервуары называются «колодцами» или «водоемами», и то, и другое название не точны, но точного у нас просто нет. Естественно, что вода в таких водоемах была не слишком-то чистой, а к концу сухого сезона (дождь идет в Палестине только зимой) и вовсе становилась затхлой. Пить ее было совсем не так приятно, как чистую воду из источника, к тому же малейшая трещина в камне приводила к тому, что вода утекала из резервуара. Пророк Иеремия использует именно этот образ, когда говорит от имени

Бога: «Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды» (2:13). С таким разбитым резервуаром сравниваются здесь языческие божества, а Единый Бог – с чистым источником.

При таком положении дел не удивительно, что питьевую воду часто требовалось обеззараживать, и для этого ее смешивали с вином. Вином в Библии называется сухое виноградное вино, более крепких напитков в те времена изготавливать не умели, да и такое вино пили, как правило, разведенным: три-четыре части воды на часть вина. Народы Средиземноморья всегда включали вино в небольших количествах в свое повседневное меню, и к алкоголизму это обычно не приводило.

Но в языках многих народов нет отдельного слова для сухого вина, есть только общее понятие для спиртных напитков, и люди употребляют его в основном в значении «водка» (еще сто лет назад и в русских трактирах ее называли «хлебным вином»). Если употребить такое слово, получится совершенно неверная картина повального водочного пьянства, к сожалению, слишком хорошо знакомого многим из нас.

Поэтому некоторые протестантские проповедники настаивают, что нельзя говорить тут о вине, надо переводить «виноградный сок». Но это будет фактически неточно: в те времена не было ни холодильников, ни консервантов, а виноградный сок немедленно начинает бродить. Пить его можно было только свежевыжатым, так что доступен он мог быть только осенью, во время сбора урожая. И следовательно, там, где говорится о вине, речь идет именно об алкогольном напитке, тем более что Библия не раз предостерегает об опасности пьянства и призывает к умеренности – значит, всё-таки пили не сок.

Употреблять ли алкоголь, и если да, то в каком виде, в каких дозах, как часто – всё это важные вопросы, но к переводу Библии они не имеют никакого отношения. Мы должны передать то, что сказано в тексте; а как люди соотнесут текст с собственным поведением, как станут применять библейские заповеди на практике – это уже вопрос не к переводчикам.

Ну а что же можно сделать для решения собственно переводческих проблем? Тут единого рецепта нет. Иногда можно добавлять уточнения: «хлеб без закваски», «свежая вода из источника», «виноградное вино». А там, где эти выражения употреблены метафорически, они могут быть переданы несколько иначе: «дающая жизнь вода», «опьяняющий напиток». Иногда приходится соглашаться с тем, что читатель всё же не поймет некоторых тонкостей: так, добавлять в текст подробное описание высеченного в камне резервуара для сбора дождевой воды просто бессмысленно, оно слишком утяжелит перевод и переключит внимание читателя на несущественные технические подробности. Вот и приходится, как в Синодальном переводе, говорить «колодец» или «водоем», хотя и то, и другое слово означают не совсем то, что требуется.

Самый интересный случай – это, конечно же, «культурная замена». Например, все мы знаем выражение «хлеб наш насущный». Сейчас не будем вдаваться в разбор слова насущный, с ним не всё просто, но вот хлеб в нашем языке обозначает главную, самую необходимую пищу. А если подставить конкретные названия хлебобулочных изделий? «Батон насущный» или «буханка насущная» звучит уже нелепо, но именно так прозвучит это выражение в языках тех народов, основой питания которых традиционно был вовсе не хлеб. Они знают, что такое хлеб, но не называют хлебом еду вообще. В таком случае, например, в китайском переводе появился «рис наш насущный», а в переводе на язык алеутов, жителей островов на севере Тихого океана, – «рыба наша насущная». Это самая основная пища в этих культурах, та, без которой просто нельзя прожить (в отличие от хлеба).

Перевод Библии – это не всегда просто. Но это всегда творческий процесс, всегда диалог личностей, народов и эпох.