XVII.

XVII.

Этот маленький фрагмент, следующий в рукописи сразу за трактатом XVI, содержит конец диалога между Татом и царем, возможно Аммоном. Айнарсон замечает, что по стилю он напоминает диалог между Аполлонием Тианским и индийским царем.

– Если ты поразмыслишь, о царь, ты увидишь, что среди тел существуют также и бесплотные.

– Какие? – спросил царь.

– Тела, появляющиеся в зеркалах, – не кажутся ли они тебе бесплотными? – Воистину, о Тат, твоя мысль чудесна, – ответил царь.

– Но есть и иные бесплотные. Например, формы: не кажется ли тебе, что они действительно существуют, хотя и бесплотные, формы существ не только одушевленных, но и неодушевленных?

– Ты глаголишь Истину, о Тат.

– Таким образом, бестелесные[2] отражаются в телах, а тела – в бестелесных[3], то есть мир чувственный отражается в мире умопостигаемом, а мир умопостигаемый – в мире чувственном. Посему почитай изваяния, о царь, ибо они также содержат в себе формы из мира сверхчувственного. Тогда царь встал и сказал:

– Пришло время, о пророк, чтобы я уделил внимание своим гостям. Но завтра мы продолжим нашу теологическую беседу на эту тему.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.