Бесконечная и бессмысленная тяжба о существовании
Бесконечная и бессмысленная тяжба о существовании
Я не пытался доказать вам, что Бог существует. Моя цель – показать вам, что о существовании Бога вы уже знаете. В каком-то смысле к отсутствию Бога я отношусь как к интеллектуальной задаче, но этим мое отношение к ней не исчерпывается. Она делает бессмысленным не только любой нравственный выбор, но и всю жизнь. Драматург Артур Миллер наглядно демонстрирует это в образе Квентина из пьесы «После грехопадения». Квентин говорит:
Много лет я воспринимал жизнь как предмет судебного разбирательства. Она представляла собой ряд доказательств. В молодости доказываешь, насколько ты смел или умен, затем – что ты хороший любовник, затем – что хороший отец, и наконец, что ты мудр, влиятелен и так далее. Но теперь-то я вижу, что за всем этим стоит. Предположение, что движешься вверх, к какому-то возвышению, где… Богвесть, что там… Меня или оправдают, или даже осудят. В любом случае вынесут вердикт. Теперь мне кажется, что мои беды начались в тот день, когда я поднял голову, смотрю – а за столом никого. Нигде ни одного судьи. И все, что остается – это вести бесконечный спор с самим собой, бессмысленную тяжбу существования перед пустым судейским местом… И это, само собой, можно назвать по-другому – «надежды нет»20.
О чем он говорит? Все мы живем так, словно лучше стремиться к миру, а не к войне, говорить правду, а не ложь, заботиться, а не разрушать. Мы верим, что каждый такой выбор не является бессмысленным, что выбранный нами образ жизни имеет значение. Но если место космического Судьи на самом деле не занято, тогда «это кто сказал», что одно решение лучше остальных? Можно поспорить об этом, но получится лишь бессмысленная и бесконечная тяжба. Если за судейским столом и вправду пусто, тогда весь период человеческой цивилизации, даже если он продолжается несколько миллионов лет, покажется бесконечно малым, кратким мигом, по сравнению с океаном потерянного времени до и после него. Никто и ничего не запомнит об этом периоде. Какими бы мы ни оказались в конце, любящими или жестокими, это ничего не изменит21.
Когда мы осознаем это положение, у нас появятся два выхода. Один из них – просто не думать о том, что все это значит. Можно придерживаться интеллектуальной веры в то, что место Судьи пустует, и вместе с тем жить так, словно наш выбор исполнен смысла и что есть разница между любовью и жестокостью. Но зачем нам это? Циник мог бы сказать, что это способ убить одним выстрелом двух зайцев – иначе говоря, получить выгоду от существования Бога, не тратя сил на то, чтобы верить в Него. Но это просто нечестно.
Другой вариант – признать, что намдействительноизвестно, что Бог существует. Можно смириться с тем, что живешь так, словно красота и любовь имеют значение, словно в жизни есть смысл, словно всем людям присуще достоинство – и все это потому, что знаешь: Бог существует. Нечестно жить так, как будто Он есть, и вместе с тем не признавать, что все эти дары достались тебе от Него.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.