От истории к структуре

От истории к структуре

Мир интересен только одной стоящей вещью: способностью свободно творить в полном осознании того, как функционирует сотворение действительности.

Дипак Чопра

Недавно одна женщина описывала мне конфликт с подругой. Эта подруга рассказывала ей о проблемах, которые испытывала в общении со своим зятем. Он неплохой человек и даже заботится о том, чтобы ее дочери, его жене, хорошо жилось. Разлад между этой женщиной и той подругой случился, когда та намекнула, что ей нечего сказать ни по поводу ее зятя, так как с ним она не знакома, ни, следовательно, по поводу всех этих проблем. Иными словами, подруга поняла, что желаемой поддержки от этой женщины она не имеет. К самому конфликту, в итоге, привело доброжелательное замечание, что подруга, очевидно, помнит о своей старой проблеме с бывшим мужем, которую, возможно, до сих пор не переосмыслила.

Этот небольшой эпизод является типичным примером того, как мы снова и снова создаем в нашей жизни страдания. Мы ждем от друзей, что они поддержат нашу историю, в тисках которой мы сами оказались, – и при этом не играет роли, как выглядит эта история. Мы ждем от наших друзей осуждения виновника и признания нас жертвами и, таким образом, поддержки во всех отношениях. А если они этого не делают и не держат нашу сторону в повествуемой истории, то они нам и не друзья вовсе. К сожалению, это широко распространенная точка зрения. Друг или подруга – это тот, кто готов последовать за нами в транс, выбранный нами же самими, и своим признанием сделать этот транс еще глубже. Для этого он нас жалеет, утешает и как бы помогает облегчить наше существование в роли жертвы, с какими бы условиями это ни было связано.

Такую игру мы называем гипнозом, или трансовой индукцией. В этой игре нет победителей – только проигравшие, даже если мы питаем несколько другие надежды. Эта игра относится к совершенно обычной повседневной практике и проявляется во всех возможных вариантах, пронизывая все слои общества. При этом все участники все больше погрязают в «раскручиваемом» ими же трансе. В нашем эпизоде, например, добавляется еще один вариант, потому что подруга получила в дополнение к своей проблеме с зятем еще и проблему с уже знакомой нам женщиной, которая отказалась предоставить ей свое внимание в той форме, в которой той хотелось. А женщина, которая все это мне рассказала, нежданно-негаданно также обрела проблему в отношениях со своей подругой. И так все продолжается дальше и дальше. Цена, которую мы за это платим, слишком высока и не компенсируется пользой от небольшой порции утешения или внимания. Мы платим за этот спектакль нашей исконной жизненной энергией и ограничением нашей свободы. Действительно ли такая игра стоит того?

Как часто ты ожидаешь от «друзей» следования твоему трансу и его поддержания…

Ведь неважно, как именно мы реагируем на какую-либо проблему или историю, – соглашаемся или нет, идем навстречу или ведем себя сдержанно, выражаем или подавляем связанные с некой ситуацией чувства… В любом случае наша реакция – это уже признак того, что мы угодили в глубокий транс. Этот транс вызывается тем, что мы создаем дистанцию между непосредственным переживанием Самости и нашим опытом. Проделываем мы это, когда даем название, высказываем суждение, придаем значение и эмоционально реагируем, создавая затем очередной эпизод личной истории. Но при наличии этой дистанции мы чувствуем себя отделенными, неполноценными и запертыми в клетке внешних обстоятельств.

Непосредственное переживание – это самый подходящий медикамент от такого транса. Слово медикамент происходит от латинского изречения «Medica mente!», что можно перевести как: «Исцелись духом!» И в ключе этого совета можно проследовать от некой истории назад по лестнице развития транса к самому его истоку, исследуя, каким образом мы выстроили этот транс. Распознавая структуру транса, мы переходим от содержания истории к структуре нашего с ней взаимодействия. Вместо того чтобы беречь и лелеять эту историю, мы можем выяснить, какой действительный чувственный опыт, специфический для каждого органа восприятия, мы имеем и что мы испытываем непосредственно. Отвлекая свое внимание от истории, мы выявляем наши физические ощущения, приходящие, когда мы думаем о соответствующей истории. И, конечно же, мы можем направить наше восприятие на эмоциональное тело и там непосредственно испытать это чувство, не избегая его с помощью создания связанной с ним личной истории. Наконец, мы можем обратить внимание на ментальное тело и распознать процессы, которые там происходят.

Я заметил, что многим людям непросто дается различение чувств и ощущений в физическом, ментальном и эмоциональном телах. Часто на вопрос об эмоции, которая воспринимается в данный момент, поступает в ответ нечто, указывающее на ментальные или физические ощущения, например: «Я думаю, что я чувствую…» или: «Я чувствую себя сбитым с толку», или еще: «Я чувствую тепло». Поэтому неудивительно, что мы на протяжении всей нашей жизни отождествляем непосредственное переживание с каким-то именем, значениями и историями. Если мы подвергнем сомнению их иллюзорный характер и обратим внимание на то, что движет этой историей и поддерживает ее жизнь в нас, то это станет прямым выходом к Самости. Так в эпизоде с женщиной и ее подругой история о злом зяте движима и поддерживается в активном состоянии с помощью одной негативной эмоции и одного физического ощущения. Они находят свое выражение в истории и отождествляются с ней. Что касается эмоции, определенно, подруга чувствует, что за ней есть нечто, сохраняющее движение выстроенной ею мысленной цепочки. Однако вряд ли она осознает возможность обрести свободу и счастье, которые скрыты в непосредственном, прямом переживании переполняющей ее эмоции. Вместо этого она идентифицирует себя с психологическим механизмом, реагирующим на эту эмоцию, диссоциирующим себя с ней, а затем проецирующим ее во внешний мир (на зятя) и таким образом дающим возможность этой эмоции выплеснуться вовне. Так внутренняя проблема становится проблемой внешнего мира. Что бы ни происходило на этом уровне: получит она поддержку своей подруги или нет, превратится ее зять в святого или нет, – ничто не потревожит то, что приводит проблему в движение, – саму эту эмоцию. А если проблема во внешнем мире будет решена, то исчезает даже шанс непосредственно испытать единение с этой эмоцией. Так стены темницы становятся еще выше. В непосредственном переживании того, что мы действительно воспринимаем, у нас есть возможность взглянуть сквозь завесу всей этой истории, сквозь завесу душевной травмы и своего транса – прямо на первопричину Бытия, на природу своей сущности. Нам нужно только быть готовыми взглянуть на то, что мы воспринимаем.

Вспомни ситуацию, несущую определенный эмоциональный заряд для тебя, которую ты, возможно, считаешь болезненной или горестной, но в любом случае такую, которая тебя действительно задевает.

На листе бумаги, разделенном на три колонки, в первой колонке ключевыми словами опиши ситуацию.

Во вторую колонку напиши все ощущения, которые возникают у тебя относительно этой ситуации. Напиши также, что воспринимают органы чувств твоего тела, и какие эмоции ты при этом в себе ощущаешь.

В третью колонку напиши, как ты реагируешь на ощущения из второй колонки, (такая реакция обычно представляет собой то, с чем мы идентифицируем себя в жизни, что является основой нашего транса).

Теперь все свое внимание сосредоточь на одном из ощущений, которые ты записал во второй колонке. На одну минуту убери в сторону ситуацию и историю, которая с ней связана, испытай непосредственно это ощущение, двигаясь прямо к самому центру, – как будто заходишь в озеро, в озеро этого ощущения. Погрузись в него, но не так, чтобы ты наблюдал со стороны за своим погружением. Тот, кто наблюдает, – тот должен войти в озеро. Стань этим ощущением. Что ты испытываешь?

Передвигайся с сосредоточенным вниманием в центр всех возникающих ощущений до тех пор, пока больше не будет возникать ничего другого и пока не сотрутся границы того, что ты испытываешь.

Что именно ты переживаешь? Кто ты? Может ли исчезнуть тот, кем ты являешься? Ты отделен от того, что ты непосредственно переживаешь здесь и сейчас? Требуется ли что-либо тому, что ты переживаешь?

Что будет, если ты обернешься и взглянешь отсюда на твою первоначальную проблему?

В небольшом эпизоде с женщиной и ее подругой между ними возник конфликт. Так как эта женщина не захотела поддержать историю своей подруги, она не привела доказательств дружбы.

Что будет, если мы все прекратим поддерживать истории наших друзей, знакомых и окружающих нас людей, а вместо этого станем поддерживать то, чем мы являемся на самом деле, что всегда здесь, что не приходит и не уходит?

Это – настоящая дружба! И вообще: должно же хоть что-нибудь измениться, чтобы мы смогли быть счастливыми и свободными?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.