Письмо къ св. Григорію, просветителю Арменіи, о посте

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Письмо къ св. Григорію, просветителю Арменіи, о посте

1. Святые посты пріятны Богу, сокровенны, подобно сокровищу, на небе сокрытому, и составляютъ оружіе противъ лукаваго и щитъ противъ острыхъ, раскаленныхъ стрелъ врага. Говоря такъ о постахъ, говорю не отъ себя самаго, но съ наставническаго голоса Св. Писанія, которое свидетельствуеть, что посты всегда оказывали важную помощь благочестиво и свято постившимся. Но, возлюбленный мой, посты не состоятъ въ одномъ только употребленіи хлеба и воды, даже въ той мере, сколько нужно это для поддержанія нашей жизни, а соблюдаются еще многими другими способами. По сей причине и постники различны. Такъ, иной ограничиваетъ свой постъ воздержаніемъ отъ хлеба и воды только до техъ поръ, пока не почувствуетъ голода и жажды, а другой доводитъ свой постъ до полной, совершенной чистоты, и хоть алчетъ, но не естъ, жаждетъ, но не пьетъ; а потому последній несравненно выше перваго. У некоторыхъ постъ состоитъ въ воздержаніи отъ мяса, вина, вообще отъ различныхъ родовъ пищи, а у другихъ въ воздержаніи отъ словъ, — въ запечатленіи своихъ устъ молчаніемъ, чтобы они не произносили вредныхъ словъ. Нельзя также отказать въ имени постниковъ темъ, которые воздерживаются или отъ сообщенія съ людьми порочными, опасаясь заразиться отъ нихъ; или оть обладанія имуществомъ, съ тою целію, чтобы самимъ не оставаться праздными, не испортиться отъ лености, не впасть въ пороки, свойственные богачамъ; или отъ спанья на мягкой постели, съ темъ намереніемъ, чтобы скорее и охотнее вставать на молитву и быть бодрее при самомъ ея совершеніи; или отъ мірскихъ радостей, заменяя ихъ слезами, чтобы подвигомъ самоотреченія угодить Господу. И уже, безспорно, именемъ постника долженъ быть почтенъ тотъ, кто совмещаетъ все эти виды поста и делаетъ изъ нихъ одинъ постъ. Впрочемъ, кто постится до возчувствованія позыва на пищу, тому имя постящагося принадлежитъ только до техъ поръ, пока воздерживается онъ отъ пищи и питья; потому — что, какъ скоро онъ хоть немного чего — нибудь съестъ и выпьетъ, въ такомъ случае уже нарушаетъ свой постъ. Но никакъ не должно называть постникомъ того, кто какимъ бы то ни было образомъ снова начинаетъ употреблять то, отъ чего онъ далъ зарокъ воздерживаться. Сверхъ того, постящійся безъ зарока воздерживаться отъ техъ или другихъ вещей не делаетъ большаго греха, нарушая свой постъ, по причине голода; напротивъ, давшій зарокъ воздерживаться отъ известныхъ вещей, впадаетъ въ большой и тяжкій грехъ, когда нарушаетъ свой постъ; потому — что онъ изменяетъ тогда обещанію, которое далъ Богу, а потому удаляется отъ Бога.

2. Воть тебе, возлюбленный, примеры святыхъ постовъ. Святый постъ соблюдали Авель, Енохъ, Ной, Авраамъ, Исаакъ, Іаковъ, Іосифъ, и притомъ Енохъ потому, что угодилъ Богу; Ной потому, что сохранилъ чистоту среди развращенныхъ своихъ современниковъ; Авраамъ потому, что имелъ веру; Исаакъ потому, что сохранилъ заповеди Божіи; Іаковъ потому, что сподобился получить отъ Исаака благословенія и виделъ и позналъ Бога; Іосифъ потому, что былъ веренъ. Святость всехъ этихъ мужей была наилучшимъ, совершеннымъ ихъ постомъ предъ очами Божіими. Безъ сердечной святости постъ не благоугоденъ Богу. Поэтому прошу тебя, возлюбленный, заметь и запечатлей въ памяти, что внутренняя, сердечная святость, обузданіе языка и воздержаніе отъ худыхъ делъ — это такіе посты, которые далеко превосходнее поста, состоящаго въ воздержаніи отъ пищи. Въ самомъ деле, никто не смешиваетъ меда съ желчью. Такъ точно и воздерживающійся отъ хлеба и воды не долженъ къ этому воздержанію примешивать злословія, ругательствъ, хулы. Еще: у твоего, человекъ, дома, который есть вместе и храмъ Божій, одна только дверь. Поэтому ни съ чемъ несообразно, невежливо и нечестиво ты поступилъ бы, если бы чрезъ ту — же дверь, въ которую входитъ Царь, сталъ выносить соръ и другія нечистоты. Итакъ, когда ты намереваешся приступить къ причащенію: то напередъ очистись, и тогда уже принимай тело и кровь Господа, а также и после сего храни въ чистоте твои уста; потому — что чрезъ нихъ вошелъ къ тебе Царь. И вообще, чрезъ твои, человекъ, уста никогда не должны проходить слова нечистыя; потому — что, по непреложному слову Жизни нашей — Господа Іисуса, не то, что входитъ въ уста, оскверняетъ человека; но то, что изъ устъ исходитъ, оскверняетъ человека (Матф. 15:11).

Моисей, соблюдая постъ на горе Синайской, также соблюдалъ его вместе со святостью, — и за то принесъ съ горы законъ своему народу. Пропостившись на горе дважды по сорока сутокъ, онъ, возвратившись оттуда, блисталъ великою славою, потому — что слава Господня, такъ сказать, почивала на лице его. Ставши посредствомь святаго поста другомъ Божіимъ, онъ умилостивилъ Бога, готоваго въ гневе своемъ истребить іудеевъ за ихъ нечестіе, и темъ спасъ отъ погибели этотъ непокорный народъ. Подобно Моисею, постился мужественный поборникъ славы Божіей, Илія Пророкъ, когда преследовала его Іезавель. Избегая угрожавшей ему смерти, онъ, во время пути своего къ горе Хориву, въ томъ месте, где говорилъ Господь съ Моисеемъ, постился сорокъ сутокъ. За то, достигши горы Хорива, онъ сподобился видеть тамъ Господа, повелевшаго ему возвратиться. Иди, возвратися путемъ своимъ, сказалъ ему Господь, и помажеши Азаила на царство Сирійское, и Іиуя сына Намессіина помажеши на царство надъ Израилемъ, и Елисея сына Сафатова помажеши вместо себе пророка (3 Цар. 19:15–16). Смотри же, возлюбленный, какую силу имеетъ постъ! Можетъ ли быть что — нибудь выше той славы, чище той радости, которыя получаетъ человекъ, сподобляясь еще здесь, на земле, видеть Господа своего? Но и эту славу, превосходящую все мірскія славы, и эту радость, чистейшую всехъ земныхъ радостей, Илія заслужилъ постомъ, точно также какъ и Моисей, который, пропостившись на Синае два раза по сорока сутокъ, возвратился оттуда съ скрижалями завета, перстомъ Божіимъ начертанными. Только надобно помнить, что оба эти великіе мужи во время постовъ своихъ были святы и совершенны.

3. А для поясненія того, какое значеніе имеетъ постъ, не подкрепляемый святостію, я покажу тебе постъ, который заповеданъ былъ Іезавелью. Поститеся, такъ предписала она нечестивымъ старейшинамъ Израильскимъ и жителямъ Іезраеля, — поститеся постомъ, и посадите Навуфея въ начале людей: и посадите два мужа сыны законопреступныхъ противу ему, и да засвидетельствуютъ о немъ, глаголюще, яко не благослови Бога и Царя: и да изведутъ его, и побіютъ каменіемъ, и да умретъ (3 Цар. 21:9–10). Здесь прежде всего открывается, возлюбленный, лукавство Іезевели, именно: въ законе постановлено: «смертію должно наказывать по свидетельству не одного, а по крайней мере двухъ свидетелей» (Втор. 17:6; 19:15); и еще: «руки свидетелей первыя должны бросить камень въ осужденнаго, и затемъ уже руки народа» (Втор. 13:9; 17:7). Посему и Іезавель предписала употребить противъ Навуфея двухъ свидетелей и побить его камнями, которые были бы брошены въ него руками свидетелей, и потомъ руками другихъ людей. Законъ также говоритъ: «всякой, кто дерзаетъ хулить имя Господне, смертію да умретъ»(Лев. 21:15–16). Посему и Іезавель приказала обвинить Навуфея въ хуле на Бога, и вместе на Царя. Такимъ образомъ, приказавъ выставить Навуфея богохульникомъ и оскорбителемъ царскаго величія, Іезавель хотела темъ показать, по крайней мере людямъ, не знавшимъ дела, что она осудила его на смерть по ревности къ славе Божіей и къ соблюденію закона. Съ этимъ — то намереніемъ заповедала она и постъ. Установленіемъ поста она какбы говорила: «надобно умилостивить Бога, прогневаннаго дерзкимъ нечестіемъ Навуфеевымъ». Въ самомъ же деле, кровь Навуфеева была пролита Іезавелью за то, что онъ, дорожа своимъ виноградникомъ, какъ наследіемъ своихъ предковъ, не хотелъ уступить его Ахаву, потому — что Ахавъ, забывъ заповедь Божію: не пожелай, елика суть ближняго твоего (Исх. 20:17), слишкомъ горячо желалъ присвоить себе этотъ виноградникъ (3 Цар. 21:1–6); и следовательно кровь Навуфеева была пролита Іезавелью въ угоду любостяжанію Ахавову. А слава имена Божія и законъ — это на языке Іезавели были одни только слова, которыми она старалась прикрыть черноту своихъ намереній, беззаконность своего поступка въ отношеніи къ Навуфею. Да и могла ли она, служительница Ваала, ревновать о славе Господа Вседержителя? Разве не засвидетельствовала она этой ревности, разрушивъ алтари Божіи и избивъ Его Пророковъ? О, лукавая законница! ты гораздо лучше сделала бы, если бы вместо того, чтобъ подчинять законъ своимъ страстямъ и делать его орудіемъ для приведенія въ исполненіе самыхъ беззаконныхъ желаній, подчинила свои страсти закону, сделала себя его орудіемъ и научила другахъ не нарушать его, а исполнять. Слушаясь закона, ты не преклоняла бы своихъ коленъ предъ Вааломъ; потому — что самая первая заповедь закона говорить: да не будутъ тебе бози иніи (Исх. 20:3), т. е. не служи чужимъ, языческимъ богамъ. Подчиняясь власти закона, уважая его постановленія, ты удержалась бы отъ написанія смертнаго приговора Навуфею; потому — что законъ запрещаетъ проливать невинную кровь. Да не проліется кровь, говоритъ онъ, кровь безвинна въ земли твоей, юже Господь Богъ твой дастъ тебе (Втор. 19:10). Если бы твой слухъ открытъ былъ для страшныхъ угрозъ закона, то ты оцепенела бы при мысли пролить невинную Навуфееву кровь. Тогда ты услышала бы грозное, карательное слово закона: «кто проливаетъ кровь, собственная кровь того прольется» (Быт. 9:6) Следовало бы и тебе, Ахавъ, вспомнить это слово законное. Тогда бы ты не поверилъ коварному обещанію Іезавели одарить тебя Навуфеевымъ виноградникомъ, и не заплатилъ бы за свое слепое, безразсудное доверіе позднимъ раскаяніемъ (3 Цар. 21:7, 16). И вамъ, нечестивые старейшины Израильскіе, надлежало бы привесть себе на память ту — же законную угрозу, когда получили вы беззаконное, хотя и на законе основанное, предписаніе Іезавелино. И почему вы привели въ исполненіе, а не отвергли такое повеленіе, которымъ требовалось отъ васъ свидетельство неправды, и въ которомъ заповедывался вамъ постъ беззаконный? Когда и где вы слышали, чтобы, для пролитія крови праведной, были учреждаемы посты? Но никто изъ васъ не хотелъ слушать спасительныхъ угрозъ закона, и потому кара его всехъ васъ постигла, — кровь Нувуфеева пала на всехъ васъ, — все вы заплатили за сіе своею кровью. Такъ, надъ Ахавомъ исполнилось предсказаніе славнаго Иліи: понеже ты убилъ еси Навуфея и пріялъ еси въ наследіе виноградъ его: сего ради на месте, идеже полизаша свиніи и пси кровь его, тамо полижутъ и кровь твою, и блудницы измыются въ крови твоей (3 Цар. 21:19; 22:38). И Іезавель также постигло наказаніе, предвозвещенное ей устами того — же поборника славы Божіей. Выброшенная изъ окошка дома своего, она съедена была собаками въ томъ — же месте, где пролила, съ соблюденіемъ установленнаго ею беззаконнаго поста, праведную кровь никогда не богохульствовавшаго, но обвиненнаго ею въ богохульстве, Навуфея (3 Цар. 21:23; 4 Цар. 9:30–37). Вместе съ темъ пали жертвою этого беззаконнаго ея поступка семьдесять сыновъ Ахавовыхъ. Наконецъ весь домъ Ахавовъ, все близкіе его вельможи и все жрецы сделались добычею меча также за кровь Навуфея (3 Цар. 21:22; 4 Цар. 10:1–11). Іиуй, уполномоченный Богомъ, мститель за невинно пролитую кровь Навуфееву, приступая къ отмщенію за нее сказалъ: «вчера, говоритъ Господь, Я виделъ кровь Навуфея и сыновъ его: да будетъ за нее отмщеніе» (4 Цар. 9:26). И онъ — то, умертвивъ Іезавель, погубилъ домъ Ахавовъ, поразилъ, истребилъ, пожралъ устами меча своего въ самомъ капище Вааловомъ всехъ техъ Израильтянъ, которые преклоняли предъ Вааломъ свои колена (4 Цар. 9:10). А такимъ образомъ постъ, который соблюдаемъ былъ Израильтянами, по распоряженію Іезавели, — постъ, который можетъ бытъ названъ постомъ неправды и пролитія крови, не спасъ ихъ отъ осужденія на погибель и отъ самой погибели.

4. Не таковъ былъ постъ, который учредили ниневитяне, узнавъ отъ Пророка Іоны, что рука Господня уже простерта на истребленіе города. Въ книге Пророка Іоны мы читаемъ: Іона проповеда: еще три дни, и Ниневія превратится. И вероваша мужіе Ниневійстіи Богови, и заповедаша постъ, и облекошася во вретища отъ велика ихъ даже до мала ихъ. Затемъ следуетъ, что какъ скоро дошло это до сведенія Царя Ниневитскаго, то онъ воста со престола своего, и сверже ризы своя съ себе, и облечеся во вретище, и седе на пепеле, и, не ограничиваясь собственнымъ своимъ уничиженіемъ и раскаяніемъ предъ Богомъ, отъ своего имени и отъ имени своихъ вельможъ отдалъ такое приказаніе житеіямъ Ниневіи: человецы и скоти, волове и овцы да не вкусятъ ничесоже, ни да пасутся, ниже воды да піютъ. И да облекутся во вретища человецы и скоти, и да воззопятъ прилежно къ Богу. Кто весть, аще (быть можетъ) раскается и умоленъ будетъ Богъ, и обратится отъ гнева ярости своея, и не погибнемъ. И чтожъ? Ниневитяне не обманулись въ своей надежде. Виде Богъ дела ихъ, яко обратишася отъ путей своихъ лукавыхъ: и раскаяся Богъ о зле, еже глаголаше сотворити, и не сотвори (Іон. гл. 3). Но заметь, возлюбленный, не сказано: Богъ, призревъ на ниневитянъ, обратилъ свое благоволительное око на ихъ пость, на то, что они воздерживались отъ хлеба и воды, что оделись они въ власяницы и сидели на пепле; а говорится: виде Богъ дела ихъ, яко обратишася отъ путей своихъ лукавыхъ. Притомъ, и Ниневитскій Царь, въ своемъ повеленіи, сказавъ: да облекутся во вретища человецы и скоти, и да воззопятъ прилежно къ Богу, присовокупилъ: и да возвратится кійждо отъ пути своего лукаваго, и отъ неправды сущія въ руку его. Значитъ, постъ ниневитянъ былъ благоугоденъ Богу, потому — что они соблюдали его со святостію, что онъ былъ постомъ истиннаго, сердечнаго покаянія, и темъ самымъ отличался отъ поста Израильтянъ, обагреннаго кровью, беззаконно пролитою.

5. Во всехъ постахъ, возлюбленный, воздержаніе отъ хлеба и воды не принесетъ пользы, если не будетъ сопутствуемо воздержаніемъ отъ греховъ: потому — что Богъ такъ говоритъ іудеямъ устами Исаіи: аще въ судехъ и сварехъ поститеся, и біете пястьми смиреннаго, вскую Мне поститеся, якоже днесь, еже услышану быти съ воплемъ гласу вашему? Не сицеваго поста Азъ избрахъ, и дне, еже смирити человеку душу свою. Ниже аще слячеши яко серпъ выю твою, и вретище и пепелъ постелеши, ниже тако наречете постъ пріятенъ. Не таковаго поста Азъ избрахъ, глаголетъ Господь: но разрешай всякъ соузъ неправды, разрушай обдолженія насильныхъ писаній, отпусти сокрушенныя въ свободу и всякое писаніе неправедное раздери. Раздробляй алчущимъ хлебъ твой, и нищія безкровныя введи въ домъ твой (Ис. 58:4–7). Кто постится только телесно, безъ соблюденія вместе съ темъ внутренняго поста, — безъ воздержанія отъ греховъ, тотъ постится подобно лицемерамъ, которые, постясь только внешне, любили принимать на себя унылый видъ и делать свои лица мрачными, дабы все видели, что они постятся (Матф. 6:16).

6. Вотъ такимъ постомъ, — постомъ лицемеровъ, постятся ересеначальники, лукавые изобретатели золъ; потому — что, соблюдая посты, они не оставляютъ своихъ греховъ. Да впрочемъ, это такъ и должно быть, потому — что у нихъ нетъ Бога мздовоздаятеля. Такъ, кто будетъ вознаграждать последователей еретика Маркіона, когда они, въ следъ за своимъ главою, не признаютъ всеблагаго нашего Творца? Кого будетъ иметь своимъ мздовоздаятелемъ секта Валентиніанъ, когда основатель ихъ секты утверждаетъ, что душа его одолжена своимъ бытіемъ многимъ творцамъ, что Богъ всесовершенный никогда ничьими устами не говорилъ, и что никто и никогда не возвышался до Него своими мыслями? Также, кого будетъ иметь своимъ вознаградителемъ рабская секта Манихеевъ, которые, подобно ехиднамъ и василискамъ, любятъ бытъ во мраке и служатъ Халдейской астрологіи и магіи, — этимъ бреднямъ земли Вавилонской? После этого могутъ ли ихъ посты быть угодными Богу?

7. Но лучше, возлюбленный, я еще покажу тебе постъ, который былъ благоугоденъ Богу, — постъ Мардохея и Есфири. Постъ Мардохея и Есфири былъ щитомъ спасенія всего іудейскаго народа. Ихъ постомъ стерта надменная гордость притеснителя Амана, беззаконные замыслы Амановы обратились на собственную его голову, — ему отмерено тою — же мерою, какою онъ хотелъ мерить; его хитрость не спасла его; не смотря на его ловкость и искусство во зле, онъ пойманъ въ немъ; онъ палъ, разбился, потерялъ всю свою славу и лишился всехъ почестей въ то время, какъ въ безмерной гордости своей считалъ себя непоколебимымъ и всесильнымъ; онъ пораженъ теми же ударами, какими хотелъ поражать, — ему нанесены те — же раны, какія онъ готовился наносить. Онъ хотелъ истребить всехъ іудеевъ; но постъ Мардохея и Есфири сделалъ то, что собственный его мечъ вошелъ въ его сердце, и лукъ, который онъ натягивалъ съ беззаконнымъ намереніемъ, сокрушился въ его рукахъ. Здесь невольно приходятъ на память слова Псалмопевца: мечь нечестивыхъ да внидетъ въ сердца ихъ, и луцы ихъ да сокрушатся (Псал. 36:15). Все это исполнилось на Амане, когда онъ приготовилъ виселицу для Мардохея и детей его. На виселице этой онъ самъ повисъ съ детьми своими, — онъ попалъ въ яму, которую самъ же вырылъ, — его собственныя ноги завязли въ капкане, который онъ самъ же тайно поставилъ, — въ петлю, имъ приготовленную, попала его же собственная шея, — онъ наказанъ орудіемъ, имъ — же самимъ вымышленнымъ, и погибель его есть погибель вечная (см. кн. Есфирь).

8. Почему же, возлюбленный, Аманъ просилъ у Царя Артаксеркса, какъ милости, дозволенія погубить всехъ іудеевъ, находившихся въ его царстве? Чтобы дать надлежащій ответъ на этотъ вопросъ, надобно, по моему мненію, принять во вниманіе вотъ какія обстоятельства: 1) Известно, что Саулъ, по повеленію Божію, ополчившійся противъ амалекитянъ, разбилъ, истребилъ, уничтожилъ ихъ, и, взявъ въ пленъ Царя ихъ, Агага, отдалъ его Самуилу, а Самуилъ принесъ его въ жертву Богу (1 Цар. 15:2) Аманъ былъ амалекитянинъ; отецъ его, Амадафуй (Есф. 3:1), происходилъ изъ рода Агагова; а Мардохей, напротивъ, состоялъ въ родственной связи съ родомъ Саула: оба они происходили изъ одного колена Веніаминова, отъ общаго родоначальника Киса (Есф. 2:5; 1 Цар. 9:1–2). 3) Когда Аманъ былъ первымъ лицемъ по Царе и пользовался уваженіемъ и славою въ целомъ царстве, то все, служившіе при царскомъ дворце, по повеленію самаго Царя, кланялись ему, уважали его. Только Мардохей одинъ, также состоявшій на службе при царскомъ дворе, ему не кланялся. Узнавъ объ этомъ, Аманъ разгневался и принялъ твердое намереніе погубить всехъ іудеевъ, находившихся въ то время въ Персіи, подъ властью Государя его, Артаксеркса (Есф. 3:1–6; 2:19). Почему же всехъ, а не одного Мардохея? Это темъ только можно объяснить, что Аманъ питалъ къ іудеямъ племенную, или народную ненависть, давно искалъ случая отмстить имъ за единоплеменный ему народъ и за родственника своего Царя, истребленныхъ Сауломъ, и наконецъ нашелъ этотъ случай въ неуваженіи, какое оказывалъ ему Мардохей. Такимъ образомъ изъ соображенія всехъ этихъ обстоятельствъ открывается, что искать погибели іудеевъ и погибели Мардохея заставляло Амана желаніе — кровью первыхъ смыть позоръ съ своихъ предковъ амалекитянъ, разбитыхъ и истребленныхъ Сауломъ, а смертью втораго, какъ родственника Саулова, отмстить за смерть Агага, — желаніе искоренить имя сыновъ Израилевыхъ, по крайней мере въ Персіи, точно также, какъ уничтожена была въ подсолнечной стране память объ Амалике. Но, видно, онъ, безумная голова, не зналъ того, что, задолго до самаго истребленія амалекитянъ. истребленіе ихъ было определено Богомъ. Еще въ древнія, святыя времена, Моисей, по повеленію Божію, сказалъ Іисусу Навину: избери себе мужи сильны, и изшедъ ополчися на Амалика. Іисусь Навинъ ополчился, и Амаликъ былъ побежденъ и истребленъ с?мволомъ креста, который изображалъ Моисей, молясь во время сраженія съ распростертыми руками: въ живыхъ остались только те амалекитяне, которые не были на войне; изъ воиновъ же ихъ не спасся ни одинъ. После этой победы Израиля надъ Амаликомъ, Господь сказалъ Моисею: впиши сіе на память въ книги, и вдай во уши Іисусу, яко пагубою погублю память Амалика отъ поднебесныя (Исх. гл. 17). Не смотря однакожъ на такое определеніе, Богъ, по своему долготерпенію, щадилъ амалекитянъ, ожидая, что они, узнавъ написанное объ нихъ въ святыхъ книгахъ, обратятся къ Нему и истиннымъ раскаяніемъ заслужатъ Его милость. Ибо покаялись ниневитяне, — и Господь отвратилъ отъ нихъ ярость гнева своего, хотя уже рука Его была подъята на ихъ пораженіе. Попросили гаваонитяне мира у Іисуса Навина во имя Господа Бога Израилева, — и имъ даровань былъ миръ: они не были истреблены вместе съ другими народами, населявшими Хананейскую землю (Нав. гл. 9). Уверовала въ Господа Раавъ, — и ей оказана была милость (Нав. 2:6). Такъ точно и покаяніе амалекитянъ было бы принято Богомъ, если бы они поверили Ему. Въ продолженіе четырехъ сотъ летъ Онъ щадилъ ихъ. По прошествіи же этого времени, видя, что они не обратились къ Нему, Онъ, чрезъ Пророка Самуила, сказалъ царствовавшему тогда надъ Израилемъ Саулу: ныне отмщу, яже сотвори Амаликъ Израилю, егда срете его на пути, восходящу ему отъ Египта: и ныне ты иди, и поразиши Амалика. Саулъ пошелъ и, какъ я уже прежде сказалъ, разбилъ, истребилъ, уничтожилъ амалекитянъ. Не смотря, впрочемъ, на самое опустошительное истребленіе, какое нанесъ Саулъ амалекитянамъ, некоторые изъ нихъ, и между ними даже родственники Агага, остались, какъ колосья после жатвы, произведенной неискусною рукою, — были пощажены Сауломъ. Отъ этихъ — то уцелевшихъ тогда амалекитянъ изъ рода Агагова и происходилъ Аманъ. Но Саулъ, за оказанную имъ пощаду, дорого заплатилъ: за это именно отнято было у него царство (1 Цар. гл. 15).

9. Некоторые, въ обвиненіе Мардохея, говорятъ: «почему онъ не кланялся Аману, тогда какъ Аманъ стоялъ выше всехъ въ целомъ царстве и пользовался, по воле Царя своего, особенною славою и особенными почестями? Какой вредъ могъ произойти для него отъ изъявленія Аману должнаго уваженія? Даже, если бы онъ отдавалъ Аману должную честь: то Аманъ не замыслилъ бы зла ни противъ него самаго, ни противъ его народа». — Такъ говоритъ тотъ, кто не знаетъ хорошо всего дела. Мардохей, какъ мужъ праведный и основательно знавшій законъ, велъ себя, въ отношеніи къ Аману, такъ, а не иначе, потому — что имелъ въ виду родоначальника своего Саула, который лишился царства и подвергся гневу Божію за то, что пощадилъ Агага, родоначальника Аманова. Поэтому и Мардохей испыталъ бы на себе, подобію Саулу, гневъ Божій, если бы оказывалъ уваженіе Аману. Но, чтобы надлежащимъ образомъ объяснить причину гнева Божія и на Амалика и на Саула за оказанную имъ пощаду Амалику, а вместе съ темъ и причину неуваженія Мардохеева къ Аману, для этого надобно, возлюбленный, обратиться къ Исторіи. Еще Ной, огорченный Хамомъ, произнесъ проклятіе на сына его Ханаана: проклятъ, сказалъ Ной, проклятъ (буди) Ханаанъ отрокъ: рабъ будетъ братіямъ своимъ (Быт. 9:25). Поэтому Авраамъ и Исаакъ не брали женъ ни себе, ни детямъ своимъ изъ племени Ханаанова, опасаясь смешать такимъ образомъ благословенное Ноемъ семя Симово (Быт. 9:26), съ проклятымъ отъ него семенемъ Ханаановымъ. Но Исавъ, не смотря на то, взялъ за себя женъ изъ дочерей Ханаанскихъ (Быт. 36:2), и за это именно лишился правъ первородства, отданъ въ рабство меньшему своему брату Іакову. Мечемъ твоимъ, сказалъ Исаакъ, благословляя Исава, мечемъ твоимъ жити будеши, и брату твоему поработаеши: будетъ же (время), егда низложиши и отрешиши яремъ его отъ выи твоея (Быт. 27:40), т. е. когда обратишься къ Богу. Въ лице же Исава этимъ приговоромъ была решена и участь Амалика; потому — что Амаликъ былъ внукомъ Исава: онъ рожденъ наложницею Елифаза, сына Исавова (Быт. 36:10, 12). Посему — то, когда Израиль шелъ изъ Египта, Амаликъ, прежде всехъ другихъ народовъ, встретилъ его съ вооруженною рукою, имея твердое намереніе вступить съ нимъ въ войну и въ — конецъ истребить его: истребивъ детей Іакова, Амаликъ хотелъ вместе съ темъ уничтожить проклятія Ноевы и благословенія Исааковы, и следовательно избежать того ярма, которое имели возложить на него, по благословенію Исаакову, дети Іакова. По этой — же причине и въ последствіи времени Амаликъ, преимущественно предъ всеми детьми Исава, ополчался противъ Израиля. Но дерзкіе замыслы Амалика, истребить Израиля, явно были противны и планамъ и обетованіямъ Божіимъ относительно избраннаго Богомъ народа. Итакъ, вотъ причина, почему Богъ положилъ истребить Амалика, и притомъ рукою сыновъ Рахили, и почему Саулъ, пощадившій амалекитянъ, лишенъ за то царства! Отсюда же видно и то, почему Мардохей не долженъ былъ кланяться Аману: Аманъ, по силе благословенія Исаакова, былъ его рабомъ; а какъ нечестивый потомокъ нечествваго племени, всегда враждебнаго Израилю, явно шедшаго противъ намереній Божественнаго Промысла, былъ также врагомъ Бога Израилева; и потому действительно, изъявленіемъ уваженія Аману, Мардохей навлекъ бы на себя гневъ Божій. После сего, кстати замечу, что определеніе воли Божіей, относительно истребленія Амалика рукою сыновъ Рахили, исполнилось. Іисусъ Навинъ, потомокъ Іосифа, первый сражался съ Амаликомъ и победилъ его; потомъ поразилъ его Саулъ, потомокъ сыновъ Веніаминовыхъ; наконецъ остатки его уничтожилъ своимъ постомъ Мардохей, тоже потомокъ Веніаминовъ. И вотъ, наконецъ, мы опять пришли къ главному своему предмету. Итакъ, заметь, возлюбленный, что постъ Мардохея и Есфири низвергъ Амана съ высоты его славы и могущества, истребилъ и уничтожилъ остатки амалекитянъ, славу и почести Амана передалъ Мардохею, и, наконецъ, на главу Есфири положилъ царскій венецъ, отдавъ ей место Астини, прежней супруги Артаксерксовой.

10. Обратимъ еще вниманіе на Даніиловъ постъ, продолжавшійся ровно три седьмицы (Дан. 10:2–3). Пророкъ Даніилъ постился, и во время поста своего молился за народъ свой, чтобы Богъ не продолжилъ рабства іудеевъ въ земле Вавилонской долее семидесяти летъ. Ибо Богъ иногда уменьшаетъ, а иногда увеличиваетъ предопределенныя времена. Такъ, время, предназначенное допотопнымъ современникамъ Ноевымъ, для истребленія ихъ, было уменьшено (Быт. 5:32; 6:3; 7:6); напротивъ, время, предопределенное на пребываніе Израильтянъ въ земле Египетской, было распространено, увеличено (Быт. 15:13; Исх. 12:41). Посему Даніилъ опасался, какъ бы и время плена Вавилонскаго не было, за грехи іудеевъ, продолжено далее срока, предвозвещеннаго Пророкомъ Іереміею. Къ тому — же заключенію ведетъ и то обстоятельство, что Даніилъ постился столь продолжительнымъ постомъ въ семьдесятый годъ по разрушеніи Іерусалима, и что исторія молчитъ о томъ, постился ли онъ когда — нибудь подобнымъ образомъ прежде этого времени. Итакъ надобно полагать, что Даніилъ, постясь въ продолженіе трехъ седьмицъ, просилъ Бога именно о томъ, чтобы іудеи не были оставлены въ плену Вавилонскомъ на время, больше семидесяти летъ. Но здесь вотъ что замечательно: по прошествіи трехъ седьмицъ, проведенныхъ Даніиломъ въ посте и молитве, явился къ нему небесный вестникъ, который, укрепляя и ободряя его, сказалъ ему: не бойся, Даніиле, яко отъ перваго дне, въ оньже подалъ еси сердце твое, еже разумети, и трудитися предъ Господемъ Богомъ твоимъ, услышана быша словеса твоя, азъ же пріидохъ въ словесехъ твоихъ. Князь же царства Персскаго стояше противу мне двадесятъ и единъ день: и се Михаилъ, единъ отъ старейшихъ первый пріиде помощи мне (Дан. 10:12–13). Этимъ вестникомъ, являвшимся Даніилу, былъ Архангелъ Гавріилъ: потому — что принимать и представлять Богу наши молитвы дело Гавріила. Такъ Гавріилъ приходилъ къ Захаріи возвестить ему рожденіе Іоанна. И Захаріи, какъ Даніилу, онъ сказалъ: не бойся, Захарія; ибо услышана молитва твоя (Лук. 1:13, 19). Онъ же молитвы Маріи возносилъ къ Богу, и возвестилъ ей, что она родитъ Христа, сказавъ: не бойся, Маріамь, обрела бо еси благодать у Бога. И се зачнеши во чреве, и родиши Сына, и наречеши имя Ему Іисусъ (Лук. 1:26, 30–31). А какимъ образомъ обрела Марія благодать у Бога, если не постомъ и молитвою? — Михаилъ же Архангелъ былъ княземъ и вождемъ Израильскаго народа (Дан. 10:21). Онъ есть тотъ Ангелъ, о которомъ Богъ сказалъ Моисею: се Ангелъ Мой предъидетъ предъ лицемъ твоимъ, и истребитъ обитателей земли Ханаанской (Исх. 22:23; 32:34; 33:2). Онъ остановилъ ослицу Валаамову, когда Валаамъ ехалъ къ Царю Моавитскому Валаку, чтобы произнесть проклятіе на Израиля (Числ. гл. 22). Онъ, въ виде человека съ обнаженнымъ мечемъ въ руке, являлся Іисусу Навину близъ Іерихона (Іис. 5:13–14). Онъ предъ Іисусомъ же Навиномъ разрушилъ стену Іерихонскую и умертвилъ тридцать одного Царя (Нав. 6:12). Онъ предъ Царемъ Асою истребилъ тысячу тысячъ Ефіоплянъ (2 Пар. гл. 14). Онъ же, по молитвамъ Царя Езекіи и Пророка Исаіи, поразилъ и умертвилъ окола ста восьмидесяти тысячъ воиновъ въ стане Царя Ассирійскаго (4 Цар. 19:35; 2 Пар. 32:20–21). Такъ вотъ какихъ помощниковъ пріобрелъ себе Даніилъ постомъ своимъ! Постъ и молитва, которыми Даніилъ испрашивалъ у Бога возвращенія іудеевъ изъ плена Вавилонскаго, возвысили его желанія до желаній небожителей, Архангеловъ Гавріила и Михаила; потому что и Михаилъ и Гавріилъ также желали возвращенія іудеевъ въ собственную ихъ землю: Михаилъ, ихъ князь и вождь, для того, чтобы успокоиться отъ бранныхъ за нихъ подвиговъ, — отъ пролитія крови человеческой; а Гавріилъ для того, чтобы плоды ихъ молитвы въ земле святой, въ храме Божіемъ, который имелъ воздвигнуться, умножились и жертвоприношенія участились, были каждодневны. Князь же Персидскій, тоже одинъ изъ небесныхъ вождей, не хотелъ отделить святаго семени Израилева отъ идолопоклонническаго царства, ему ввереннаго, потому — что, удерживая въ своемъ царстве Израильтянъ, онъ вместе съ темъ удерживалъ и святыхъ, между ними находившихся, мужей, которые радовали и утешали его своею святостію. Смотри же, возлюбленный, какую силу имелъ святой постъ Даніиловъ! Онъ снискалъ ему небесныхъ помощниковъ и, вопреки желанію небеснаго князя Персидскаго, вывелъ іудеевъ изъ плена Вавилонскаго, по исполненіи семидесяти летъ, предназначенныхъ Пророкомъ Іереміею на рабство ихъ въ земле Вавилонской. Но вождь нашего Христіанскаго воинства больше Гавріила, превосходнее Михаила и могущественнее князя Персидскаго, потому — что нашъ вождь есть Жизнь наша — Іисусъ Христосъ, который ради насъ сшелъ съ неба, принялъ на себя естество наше, былъ искушаемъ, нося нашу человеческую плоть, а потому и искушаемымъ можетъ помочь. Онъ постился за насъ, победилъ нашего врага и заповедалъ намъ непрестанно молиться и поститься, чтобы мы, при содействіи святаго поста, сопровождаемаго молитвою, достигли покоя святыхъ.