Любовь вне семьи

Любовь вне семьи

На своей земле, за свои деньги вы построили фабрику, в топках которой горит уголь из близлежащего рудника. Уголь содержит изрядную примесь серы, и над фабричной трубой день за днем колышется мощный темно-бурый султан. Этот факт – если события разворачиваются в цивилизованной стране – непременно приведет вас к самым прискорбным последствиям, вплоть до скамьи подсудимых. И если вы начнете взывать к судье: «Кому какое дело до дыма? Чьи интересы нарушены?» – вас могут лишить слова, но облегчения своей участи не ждите.

Не торопитесь цитировать учебники, что сернистые выбросы в атмосферу причиняют людям явный и бесспорный вред, а переведите стрелки часов лет на двести назад. Тогда огни ваших топок горели бы беспрепятственно, принося доход вам и благополучие вашим рабочим, а если бы кто-то заявил вам претензии, подтверждая их с патологоанатомическими данными или химическими формулами, то вы с чистой совестью указали бы ему на дверь: мало ли что там напридумают…

Вот, это была присказка: она не касается нравственности, а всего лишь напоминает о том, что наши суждения об охране и нарушении интересов людей, во-первых, переменчивы и, во-вторых, далеко не всегда очевидны. В самом деле, кому бы могло прийти в голову двести лет назад, что дым из фабричной трубы – это прямой вред здоровью?.. А сегодня в тех же цивилизованных странах – к числу которых, надеюсь, в ближайшее время присоединится и Россия – вас оштрафуют на далеко не символическую сумму за курение в общественных местах. И жалобы на ограничение личной свободы не помогут.

А теперь переходим к самой сути дела. Допустим, я очень стеснен в средствах и мои близкие, которых я искренне люблю, страдают от тяжкой нужды. Планов, идей, способностей у меня в избытке, а реализовать их не могу: нет денег. И тут вдруг встречается мне некто, ничтожный видом и образом жизни, но владеющий изрядным богатством. Тогда я беру топорик и, проломив этому ничтожеству череп, разом поправляю свое материальное положение.

Не забывайте, что в той системе взглядов, откуда Родион Раскольников черпал свои идеи, «я» – сверхчеловек, Uber-mensch, властелин мира, который «имеет право перешагнуть», а старушка и прочие – вши, тараканы, прах земной, не более того. Когда весенним вечером вы прихлопнете комара, вам не приходит в голову, что вы «причиняете зло» невинному насекомому? А даже и возникни такая мысль – что за беда, комаров кругом тучи, еще выведутся, а мне он так и впился в щеку…

Это вовсе не заумь, не бесплодные софизмы, как может кому-то показаться. Фридрих Ницше, младший современник Достоевского, возвел их в стройную философскую систему, и вскоре «просвещенный» европеец-колонизатор ввел в обычай испытывать эффективность пулеметного огня на представителях «низшей расы»… Какие это принесло плоды в XX веке, и какую цену за них заплатили – думаю, напоминать не надо.

Что возразить Раскольникову? Если человек – продукт эволюции обезьяны, то возразить нечего: в самом деле, есть же разные породы животных, в том числе и лошадей. На одних гарцуют генералы, на других возят нечистоты… И только если достоинство человека – это образ Божий, запечатленный в нем Создателем, если каждый из нас создан для Неба и за каждого пролита Кровь Спасителя на Голгофе – только тогда со всей страшной ясностью открывается ложь расизма, нацизма и подобных им «теорий».

Точно так же, слово в слово, открывается ложь об отношениях двух взрослых, свободных, любящих друг друга людей, не связанных супружескими узами.

Любая мораль основана на религиозных убеждениях. Опровергнуть этот тезис атеисты-философы пытались двести с чем-то лет, и только сейчас, похоже, выдохлись. Удалите религиозную основу – получите Раскольникова, Шигалева, а вслед за ними – триумфальный марш эсэсовских дивизий по дорогам Европы. И посмотрите теперь, добавляется ли от этого в нашей жизни терпимости, добра и любви!

Здоровью какого конкретного человека будет нанесен ущерб дымом данной отдельно взятой фабричной трубы или сигареты? Неизвестно, главное другое: отравление среды обитания в той или иной мере вредоносно для всех. Точно так же преступление против нравственного закона губительно само по себе : оно поражает и губит душу самого преступника, его сообщников, жертв и всех окружающих. Если отморозок-рецидивист вырос в среде воров и убийц, его преступления не становятся менее губительными для него самого. И если те, кто называют себя «подавляющим большинством», не видят зла в ворованной любви (внебрачной связи) и убийстве брака, эти преступления не становятся менее губительными для них самих — как бы ни утешались они своей численностью.

«Какое самое страшное время суток? – говорила однажды женщина, вполне устроенная и благополучная, но с тоской и болью вспоминавшая прожитые годы, – Конечно, раннее утро… Просыпаешься, и первая мысль: почему этот человек у меня в постели? Зачем он здесь? Зачем я здесь? Бежать… куда?» Одно из самых сильных, пронзительных стихотворений Блока, «Последний день», начиная с описания этого безысходного, непереносимого, хорошо знакомого «подавляющему большинству», но тщательно скрываемого от самих себя чувства:

Ранним утром, когда люди ленились шевелиться,

Серый сон предчувствуя последних дней зимы ,

Пробудились в комнате мужчина и блудница,

Медленно очнулись среди угарной тьмы… —

переводит его в реальность Страшного суда:

…Бился колокол. Гудели крики, лай и ржанье.

Там, на грязной улице, где люди собрались,

Женщина-блудница – от ложа пьяного желанья —

На коленях, в рубашке, поднимала руки ввысь…

Высоко – над домами – в тумане снежной бури,

На месте полуденных туч и полунощных звезд,

Розовым зигзагом в разверстой лазури

Тонкая рука распластала тонкий крест.

Наказание за преступление настигает далеко не только тех, кто ради утверждения своего «права» проламывает череп старушке-процентщице; и совсем не обязательно впадать в бездны разврата – клинические или уголовные, – чтобы испытать тяжесть расплаты за преступления против любви. Достаточно пьяной горечи бесстыдства от нескольких «легких романов» или одного-двух «пробных браков», когда по утрам наседают неотвязные мысли о дальнейших пробах… Потом люди женятся, выходят замуж, «сохраняют семью», «терпят мужа (жену)», «живут как все», но ночною порой дает о себе знать застарелая рана:

Я дважды пробуждался этой ночью

и брел к окну, и фонари в окне,

обрывок фразы, сказанной во сне,

сводя на нет, подобно многоточью,

не приносили утешенья мне.

Ты снилась мне, беременной, и вот,

проживши столько лет с тобой в разлуке,

я чувствовал вину свою, и руки,

ощупывая с радостью живот,

на практике нашаривали брюки

и выключатель. И, бредя к окну,

я знал, что оставлял тебя одну…

И. Бродский. Любовь

Или вот это жало, острое и мучительное, вонзенное в плоть коллективной памяти российских поколений:

…Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,

Теснится тяжких дум избыток;

Воспоминание безмолвно предо мной

Свой длинный развивает свиток;

И с отвращением читая жизнь мою,

Я трепещу и проклинаю,

И горько жалуюсь , и горько слезы лью,

Но строк печальных не смываю.

А. С. Пушкин. Воспоминание

Повнимательнее прочтите последнюю фразу: я хотел бы смыть слезами давние строки своей жизни, но, увы, не способен. Их, эти печальные строки наших преступлений, смывает только Кровь Самого Бога, Который стал ради нас Человеком, – если мы ответим любовью на Его любовь и взойдем вместе с Ним на крест (Гал. 2: 19–20; 1Пет. 4:1–2). Но вы, вместе с «подавляющим большинством» (кого и зачем оно подавляет? и зачем мы уступаем такому давлению?), имеете другое понятие о любви, смотрите на нее «шире, проще и естественнее»…

И когда предрассветный ветерок тронет штору, за окном грянет птичий хор, прошелестит первый троллейбус и прогремит первый трамвай, затеплит узоры обоев золотистый отсвет зари и сделает различимым каждый волосок в рассыпанных на подушке прядях, – тогда вы, случайно проснувшись и взглянув на икону в углу, где огонек лампады уже почти не виден в свете нового дня, не скажете почти беззвучно: «Благодарю…», прошептав вслед за именем Божиим какое-нибудь нежное, только двоим известное имя. Вам не понять, не испытать, что раннее утро – это несравненно и непередаваемо прекрасное время, когда, не открыв еще глаз, чувствуешь рядом с собою самого близкого, любимого и единственного в этом мире человека, и со слезами благодаришь Бога за любовь – цельную и чистую, прошлую, настоящую и будущую.

– Почему греховны естественные потребности человека, такие как секс? Зачем Бог создал людей разнополыми, дал им влечение друг к другу, а секс не разрешает?

– Сначала о самом слове. Слово «секс» пришло к нам из английского языка, в русском языке оно воспринимается как варваризм. Вообще-то сами по себе слова, пришедшие из других языков, никому не вредят, однако сегодняшнее вторжение в нашу речь варваризмов наподобие пресловутого «секса» имеет вполне определенную цель. Разве мы не способны по-русски говорить о половой близости? Но нет, слова-агрессоры, проникая в сознание наших не слишком вдумчивых сограждан, исподволь диктуют им: нормы христианской нравственности устарели и заменяются новыми, голливудскими…

Теперь о деле. Половая близость не греховна, а, наоборот, благодатна и радостна, когда мужчина и женщина находятся в определенном состоянии – в браке. Когда же половая близость становится надругательством над браком, нынешним или будущим, разрушением и гибелью брака и личности, – тогда она, разумеется, греховна.

– Почему Церковь против внебрачных связей, а в женских журналах, которые я читаю, говорится, что это ненормально, если у женщины нет мужчины? Большинство моих подруг с кем-нибудь встречаются, и я им завидую. Хоть я и скрываю, что у меня никогда не было мужчины, так как стыжусь этого, все равно все догадываются.

– Подруги ваши «с кем-нибудь» не встречаются, а «с кем-нибудь» «спят». И это их большая-большая беда. Сохранить девство до брака хорошо, потому что потерять его – тяжелый грех, преступление, измена Господу и вашему будущему мужу (или жене). С помощью журналов, пропагандирующих этот грех, сатана достигает своей цели: оторвать вас от Христа. Завидовать греху и стыдиться добродетели – не предательство ли это по отношению к Спасителю?..

След от этого греха остается на вашем теле и в вашей душе, портит вашу жизнь. Конечно, мы надеемся, что Спаситель через покаяние простит наши грехи, но беды, скорби и страдания от них приходится нести и нам, и нашим близким. Чтобы этого избежать, нужно любить Господа и исполнять Его святую волю.

А вот обет девства – совсем другой вопрос. Обет девства, то есть безбрачия на всю жизнь, человек приносит только при пострижении в монашество, в зрелом возрасте, после длительного, серьезного испытания.

– Я не вижу никакого вреда в том, что встречаюсь с девушкой… Что в этом дурного, кому от этого плохо?

– Вы с ней не встречаетесь, а имеете блудную связь. Не надо себе лгать.

Такая же ложь – утверждать, что вы не видите вреда, который приносит разврат. Половина браков распадается; вы пишете, что разведены ваши собственные родители; девушка, с которой вы раньше «встречались», сидит на игле. И вы, если вам доведется вступить в брак, еще не раз обнаружите острие этого страшного зла – в своей супружеской спальне, в сердцах ваших детей, в собственном сердце.

– Она играет со мной, как кошка с полузадушенной мышью. Уберет когти, отпустит, улыбнется – и будто снова у нас все прекрасно и она любит меня. А то отвернется, замолчит, смотрит как на чужого, окатит насмешкой, грубостью – и я просто гибну от сердечной боли… Что делать?

– Из вашего короткого письма неясно, о ком идет речь, а именно от этого зависит разумный ответ на ваш вопрос. Но делать что-то необходимо, в таком состоянии нельзя оставаться ни вам, ни ей. (Заметьте при этом, что в подобные ловушки попадают женщины наравне с мужчинами, и им точно так же приходится искать выход.) Если это ваша жена (или невеста, брак с которой – решенное дело), то надо как можно быстрее прибегнуть к чьей-то посторонней помощи: необходима внешняя сила, чтобы помочь вам, вытащить ваш брак из западни. Это должен быть некто, имеющий в ее глазах высокий авторитет, желательно старше по возрасту, желательно мужчина. В идеале – приходской священник, но может быть и кто-то другой.

Разговор с нею он начнет с того, что выслушает ее, узнает, как она оценивает ситуацию, а затем расскажет, как губительно для вас обоих ее поведение. Хорошо будет после этого поговорить вам втроем, и вы должны будете смело принять на себя часть вины за происходящее (даже если такой вины нет или она крайне мала) ради того, чтобы помочь ей в ее покаянии и исправлении. Возможно, таким образом надо будет побеседовать неоднократно, и это только укрепит ваше взаимопонимание и взаимную ответственность.

И совсем другое дело, если о браке речь не идет (по крайней мере, на сегодняшний день). Здесь третий – скорее лишний: вы должны самостоятельно решить это дело. Попробуйте выбрать удачное время и поговорить с нею примерно так же, как сказано выше; многое зависит от того спокойствия и достоинства, с каким вы поведете разговор.

– Она играет со мной, как кошка с полузадушенной мышью. Уберет когти, отпустит, улыбнется – и будто снова у нас все прекрасно и она любит меня. А то отвернется, замолчит, смотрит как на чужого, окатит насмешкой, грубостью – и я просто гибну от сердечной боли… Что делать?

– Прежде всего понять, что ситуация, о которой вы пишете, – один из самых значительных конфликтов всего нашего нравственного строя. И разрешение его не может быть ни простым, ни однозначным.

Но, кроме того, надо признать и понять, что при всей своей остроте конфликт этот очень распространен; почти каждый в той или иной мере, в тот или иной момент бывает вовлечен в него, а иные и по много раз… Причем главное здесь не в природе этого конфликта и даже не в остроте и интенсивности сопровождающих его чувств, а в том, как люди реагируют на него, как преодолевают или, наоборот, капитулируют перед ним.

…А у меня к тебе влеченье, род недуга,

Любовь какая-то и страсть,

Готов я душу прозакласть,

Что в мире не найдешь себе такого друга,

Такого верного, ей-ей;

Пускай лишусь жены, детей,

Оставлен буду целым светом,

Пускай умру на месте этом,

Да разразит меня Господь…

– Да полно вздор молоть!

– Не любишь ты меня, естественное дело:

С другими я и так и сяк,

С тобою говорю несмело,

Я жалок, я смешон, я неуч, я дурак…

Конечно, это комедия. Но, как и во всяком подлинном произведении искусства, здесь очень точно отражена реальность жизни, когда людям становится далеко не до смеха.

В нормальных условиях, впрочем, болезнь влюбленности приводит к доброму и радостному событию – браку. И весь тот эмоциональный заряд, который наполнял влюбленные души, становится мощной созидательной силой в строительстве здания супружеской любви. Но бывает и по-иному, как в вашем случае, когда она несет с собой разрушение и смерть.

И здесь на первый план выходит то самое качество души, та самая жизненная сила, которая на словах у нас пользуется немалой популярностью, а на деле сплошь и рядом находится в пренебрежении: смирение. Как ни странно, именно смирение помогает преодолеть конфликт, выйти из него победителем, а его отсутствие гарантирует позорную капитуляцию. И недаром ведь преподобный Антоний Великий говорил, что избежать сетей сатаны позволяет одно только смирение.

Далеко не каждый влюбленный ощущает болезненность своего состояния, наоборот – как правило, оно представляется нам неким взлетом, кульминацией жизненной энергии. Но сути дела это не меняет. Итак, первый шаг – вместо гордого упоения смиренно признаем болезненное состояние нашей души. Признаем, что мы больны и что болезнь наша нуждается в лечении, – и будем искать исцеления у Небесного Врача и у Его земных помощников.

– Мы живем в так называемом гражданском браке, собираемся в будущем пожениться. Оба верующие, крещеные. Очень хочу забеременеть, но не получается. Можем ли мы обращаться к Богу и святым с молитвами о даровании деток, посещать святые места?..

Данный текст является ознакомительным фрагментом.