Поповцы и беспоповцы
Поповцы и беспоповцы
Два основных направления в старообрядческом сектантстве. Отличаются наличием или отсутствием священников.
Я бы и уверовал в Бога, да смущает толпа посредников.
Э. Иваницкий
В XVII–XVIII веках в России происходят события грандиозного масштаба. Меняются общественные устои, законы, государственный строй. Реформы Петра I в значительной мере изменили Россию. В немалой степени это касается и церкви. Она была полностью подчинена самодержавной власти.
Но это было лишь второе потрясение Русской православной церкви. Первым стал раскол в конце XVII века, связанный с нововведениями патриарха Никона. Раскол вызвал к жизни явление дотоле не такое распространенное в России сектантство. С тех пор христианство в России обладает тысячами лиц.
* * *
Проведенные Никоном реформы заключались в исправлении многочисленных неточностей, допущенных ранее при переводе религиозных книг с греческого языка. Исправления эти, как правило, не имели существенного значения. Например, имя сына Божьего стали писать «Иисус» вместо «Исус». Также произошли некоторые изменения в обрядности — сокращалась продолжительность церковных служб, вводилось почитание шестиконечного креста (до этого почитали восьмиконечный), креститься стали тремя, а не двумя пальцами.
Однако эти расхождения сами по себе вряд ли могли бы вызвать столь мощное оппозиционное движение, каким стало раскольничество. В расколе приняли участие представители самых разных слоев и сословий — влиятельные дворяне, церковники и крепостные крестьяне. Шла борьба против усиления центральной государственной (а следовательно и церковной) власти с одной стороны и борьба против усиления экономического и социального гнета — с другой. Во главе раскола стал протопоп Аввакум — человек тяжелый, неординарный и фанатично преданный идее.
На соборе 1666 г. реформы Никона были окончательно утверждены, а раскольники преданы анафеме.
Таким образом, если западноевропейские секты, как правило, выступали за обновление религии, русские сектанты представляли собой несколько парадоксальное течение — они были консерваторами в вопросах веры, но часто демократами по сути. Так, лозунг старой веры выдвигался Степаном Разиным, Кондратием Булавиным и Емельяном Пугачевым.
В связи с тем, что старообрядчество представляли феодалы, чиновники, священники, купцы, крестьяне, солдаты и т. д., оно быстро распалось на сотни мелких или крупных формаций. Этому способствовало и географический фактор. Сектанты не всегда могли контактировать со своими «товарищами по борьбе».
Можно говорить о двух главных направлениях в старообрядчестве — поповском и беспоповском. Само название говорит за себя. К поповской ветви относят те секты, которые признали необходимость духовных лиц для совершения таинств и обрядов. Поповцы были более богаты и родовиты и через некоторое время уже готовы были идти на контакт с официальной православной церковью и государством.
Среди беспоповцев было гораздо больше крестьян. Их духовными делами ведали миряне, а с государством и тем более с Русской православной церковью (РПЦ) они вели подчас очень жестокую борьбу.
* * *
Как уже было сказано, ближе всех к православию среди старообрядцев были поповцы. Здесь оказались представители торгового и промышленного капитала, искавшие компромисса с церковью и государством.
Изначально поповство развивалось в форме «беглопоповщины». Священниками здесь становились бывшие служители Русской православной церкви, сбежавшие от преследований Никона, затем просто священники, которых не устраивало их материальное или служебное положенияе в Русской православной церкви. Им было несложно приспособиться к раскольничьим порядкам. Ведь изначально расхождения в обрядах между староверами и никонианцами были крайне незначительны. Центрами беглопоповщины были Ветка в Могилевской губернии, Стародубье на Черниговщине и приток Волги Керженец.
К концу XVII века насчитывалось около 100 беглопоповских обителей. Беглопоповские секты имели свою церковную иерархию (такую же, как в официальном православии). Службы совершались в церкви и отличались некоторыми деталями — двуперстное сложение для крестного знамения, сугубая аллилуйя, посолонное хождение, чтение «образованная» вместо «благодатная» и т. п.
Беглопоповство делилось на ряд согласий: дьяконово согласие, перемазанцы, лужковское согласие и др. Дьяконово согласие (основано Лысениным и Дьяконом) было умеренным течением, готовым к диалогу с никонианцами; перемазанцы принимали беглых попов через новое помазание; лужковское согласие принимало только «тайнобегствующих» попов, отказывалось молиться за царя, принимать присягу и нести военную службу.
Сейчас беглопоповцы имеют двух епископов и 18 священников в 20 приходах. Некоторые беглопоповцы сохранили свое неприятие всего нового, поэтому избегают театров, телевидения, прессы, не бреют бороды. Их общины можно было встретить еще в прошлом веке в Забайкалье, на Среднем Поволжье, в Брянской области.
Поповцы стремились создать в конце концов собственную церковную иерархию и не зависеть от священников, рукоположенных в РПЦ. Однако это удалось сделать далеко не сразу. Лишь в 1846 г. поповцы уговорили боснийского епископа Амвросия, недавно лишенного кафедры из-за разногласий с турецкими властями, стать главой поповской иерархии. Босниец поспособствовал созданию новой иерархии с центром в городе Белая Криница (на Буковине — тогда на территории Австрии). Эта иерархия так и стала называться — Бе-локриничной, или Австрийской.
Позже центр движения переместился в Москву. Управлением делами церкви занималась община Московского Рогожского кладбища.
Долгое время белокриничники не шли на контакт с официальной церковью, но в 1862 г. некоторые из них («окружники») в специальном «Окружном послании» отказались от ряда положений, наиболее осуждаемых православной церковью. Небольшая часть сектантов, не согласившихся с подобными уступками, составила группу «противоокружников», или «раздорников».
Во главе Белокриницкой иерархии в XX веке стоял архиепископ Московский и всея Руси. «Окружники» проживали в Московской и Калужской областях, на Дону, Волго-Вятском районе, на Северном Урале, в Западной Сибири, на Черниговщине и в Молдавии. А «раздорников» можно было встретить в Москве, Кировской области, Татарстане, на юге Украины.
В 1923 г. в Саратове под руководством обновленческого архиепископа Николы (П. А. Позднева) поповцы, не признавшие Белокриницкую иерархию, создали Русскую Древлеправославную церковь. Ее духовный центр находится в г. Новозыбкове Брянской области.
В 80-е годы XVIII века с разрешения российских властей сформировалось еще одно течение в поповщине — единоверческое. Основателем его стал архиепископ Никифор Феотоний, соорудивший в с. Знаменском Елисаветградского уезда церковь для старообрядцев. В основе единоверства была идея принятия священников из официальной церкви, поиск компромисса с Русской православной церковью.
Официальное признание единоверцы получили в царствование императора Павла I, утвердившего 16 пунктов, при соблюдении которых старообрядцы-единоверцы согласились присоединиться к православию.
Благодаря официальному признанию властями в период репрессий Николая I против старообрядцев единоверцы, наоборот, получили ряд преимуществ. В 1851 г. в России насчитывалось 179 единоверческих церквей. Многие старообрядцы, в частности московские федосеевцы, перешли в единоверие. Очевидно, что светские и церковные власти ставили целью полный перевод всего старообрядчества в единоверие. В Москве центром единоверия стал Никольский монастырь.
Единоверцы и сегодня сохраняют свою обрядность, совершают службы по старым книгам. Но священники в этой церкви назначаются официальными православными иерархами.
На конец XX века незначительное число единоверцев находилось в Москве и Подмосковье, в Иванове, Нижнем Новгороде и в Латвии.
* * *
Более радикальные беспоповцы, поняв, что священников для совершения таинств, чтения проповедей и т. д. по старому обряду не хватит, решили отказаться от церковной иерархии — с реформами Никона для них истинная церковь прекратила свое существование, таинства и священство исчезли.
Богу сектанты предпочитали молиться без попов. Их место в общинах заняли уставщики и начетчики. Беспоповство разделилось на множество толков, отличающихся отношением к государству, церкви, синоду[83], обрядам. Среди этих толков наиболее крупные — новгородские беспоповцы, поморцы (даниловцы), федосеевцы, филипповцы, бегуны и странники, спасово согласие, акулиновцы.
Каждое из этих течений имело внутри несколько более мелких сект. Их список напоминает описание богатой ярмарки, где чего только нет: брачники, полубрачники и небрачники; новожены, польские и рижские; чадородные и нечадородные; неплательщики, лучинковцы и голбешники; глухая нетовщина, левшаки, рябиновцы, немоляки, дырники, часовенники и т. д. и т. п.
Петровские и последующие реформы в религиозной сфере оказали сильное влияние на старообрядчество. Оно значительно пополнилось за счет людей, бежавших от усиливавшейся феодальной эксплуатации, растущих государственных повинностей. Лишившиеся мест священнослужители создавали идеологию старообрядчества, распространяя слухи о «пришествии антихриста». К концу XVIII века в старообрядческих общинах оказалось свыше трети (!) православного населения страны.
Беспоповцы часто очень резко выступали против государства и Русской православной церкви. Для них было также характерно повышенное внимание к мотивам «конца света», разговоры об антихристе, постоянное перемещение по стране.
Наиболее ранний толк беспоповщины — даниловцы, или поморцы. Они занимали довольно умеренные позиции. Спор о допустимости или недопустимости брака вызвал дробление поморцев на несколько согласий. Сторонники поморского толка живут в Западной Сибири, на Урале, в Среднем Поволжье, на Дону, в Беларуси и Литве.
Стремление поморцев прийти к компромиссу с властью привело к тому, что от них отделились федосеевцы — более радикальная группа. Основано новое течение в конце XVII века Феодосием Васильевым. Его последователи строго придерживались аскетизма и безбрачия. Впоследствии отдельные группы (согласия) от этого отказались. В 1771 г. сектанты основали в Москве Преображенскую общину, которая стала крупнейшим центром беспоповщины. Со временем требования федосеевцев значительно смягчились. Еще недавно общины федосеевцев существовали в Беларуси, Прибалтике, Псковской, Новгородской областях.
В начале XVIII века от поморцев отделилась группа филипповцев. Члены секты решительно боролись с государственной властью, проявляя при этом крайний фанатизм и иногда подвергали себя самосожжению. Так поступали, кстати, не только филипповцы. Например, в 1675–1695 гг. было зафиксировано 37 самосожжений (их еще называли «гарями»), во время которых погибло не менее 20 тысяч человек. Затем фанатизм иссяк и остался только традиционный вопрос о браке, который и расколол филипповцев. Сейчас они в основном проживают на севере России.
В 1692 и 1694 гг. под руководством Харитона Карпова и других сторонников старой веры прошли соборы новгородских старообрядцев, на которых были выработаны основные положения этого течения: окончательное воцарение Антихриста в мире, исчезновение благодати, отсутствие священства, не дающее возможности совершать таинства причащения и брака.
Спасовцы появились в конце XVII века в Керженских лесах. Отказавшись от священства и таинств, все свои надежды эти сектанты связывали с Христом (Спасом). По количеству согласий, образовавшихся в рамках этого течения, спасовство превосходит любой другой толк в старообрядчестве. Последователи этих согласий проживали до последнего времени в Верхнем и Среднем Поволжье, Владимирской области.
Из беспоповской среды вышли так называемые бегуны, или странники. Это одни из наиболее радикальных, фанатичных беспоповцев.
Идея «ухода» давно витала в русском обществе. Первые сторонники бегства в далекие «пустыни и веси», в глухие леса и болота стремились обосновать свои действия указаниями пророка Даниила на то, что когда «наступит мерзость запустения — бегите в горы», и ссылками на протопопа Аввакума. Собственно, к бегству вынуждало тяжелое экономическое положение, крепостной гнет, преследование старообрядцев со стороны властей.
Первые проповедники странничества появились в Поморье еще в XVII веке. Это были те монахи, которым удалось бежать при занятии царскими войсками Соловецкого монастыря — цитадели старообрядцев.
Однако секта бегунов оформилась лишь во второй половине XVIII века. Его основателем часто называют беглого солдата Евфимия из Переяславля. Сами сторонники движения взяли себе название «истинно православных христиан странствующих». С самого начала своего существования ряды секты пополняли люди из низов общества — беглые крестьяне и солдаты.
Ученики Евфимия старались копировать пустынножительство «страдальцев за веру» из первых поколений раскола. Однако в идеях, которыми они доказывали необходимость вернуться к подобному образу жизни, было довольно много нового.
Основное учение Евфимия сводилось к протесту против примирения с миром, отрицанию существующего порядка.
По мнению Евфимия, с установлением власти Петра миром правил «чувственный антихрист». Основатель секты выступал против неравенства, царя и православной церкви. Евфимий говорил и писал, что уход от мира сатаны — единственная возможность сохранить непорочность перед Богом. «Не имети града, ни села, ни дому», — таково средство избежать сетей антихриста.
Вероучение секты излагаются в книге странников «Цветник». В ней содержатся мистические стихи «О временах», «О бегстве при антихристе» и т. д. Есть и «Нравственный цветник». Там предлагается быть кротким, страннолюбивым, а также ни коем случае не общаться с «еретиками».
Бегуны требовали разрыва с обществом, нетерпимого отношения к инакомыслящим, постоянно твердили о грядущем Пришествии. Вначале последователи толка укрывались в безлюдных местах и тайниках, однако позже часть бегунов («благодетели» и «жиловые») стали выполнять обет странничества лишь символически. Зато они давали приют «настоящим странникам» и имели право принять соответствующее посвящение уже на смертном одре.
Истинно православные христиане странствующие проживают в Ярославской и Саратовской областях, на Северном Урале.
Наряду с беглопоповцами, поповцами и беспоповцами, в то же время возникло еще немало сект, обрядность и догматика которых уже вообще имели весьма мало общего с православием и старообрядчеством. В первую очередь — это духовные христиане, искавшие более тесного общения с Богом. Для духовных христиан характерна вера в воплощение Святого Духа в живых людей.
Своеобразное вероучение и культовую практику разработали хлысты, скопцы, молокане и духоборы.
* * *
Старообрядцы стали выделяться в православной среде своим стремлением сохранить не только религию, но и обычаи, быт допетровской Руси. До сих пор есть старообрядческие села, где можно увидеть сарафаны, окладистые мужские бороды. Деревянные церкви старообрядцев не отличаются, как правило, пышностью, долгое время иконописцы-староверы продолжали древнерусские традиции.
Старообрядцы (не только бегуны) основывали поселения в самых глухих местах — на Севере, в Сибири, на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Порядки в старообрядческой среде выглядят для современного человека поразительным в наше время атавизмом. Вся страна узнала о семье Лыковых, которых обнаружили в тайге в начале 80-х годов прошлого века. Конечно, их случай уникален, но именно старообрядческое настроение могло толкнуть главу семейства то, что ради сохранения своей веры он с семьей поселился вдали от цивилизации.
И сейчас с представителями староверских толков у представителей власти могут возникать проблемы. Например, недавно после продолжительной борьбы женщинам-старообряд-кам Тувы было позволено фотографироваться на паспорт в платках.
Однако староверы известны и еще кое-чем. Это строгое соблюдение правил трезвости, трудолюбие, традиции общинной взаимопомощи[84]. Один из депутатов Государственной Думы граф Уваров в свое время говорил так: «Я должен засвидетельствовать пред высокой палатой, что когда вы проезжаете где-нибудь в деревне, далекой, глухой, и вы видите хорошие дома, богатые постройки, людей непьяных, занятых работой, людей нравственных и трезвых, вы всегда можете сказать вперед (спросите, и вам всегда скажут): это — старообрядцы».
Старообрядцы были среди самых богатых людей в России. Им принадлежали мануфактуры, торговые предприятия, большие наделы земли. (Владения эти особенно увеличились после реформы 1861 г., когда крестьяне смогли более свободно покупать землю.)
Староверы внесли свой вклад в хозяйственное освоение обширных малонаселенных территорий и в экономическое развитие страны. Например, одна из наиболее ярких страниц хозяйственной деятельности беспоповского старообрядчества связана с Выговским монашеским общежительством в Северном Заонежье, ведущим свою историю с 1691 г. В самом начале XVIII века Петр I очень нуждался в железе. В Олонецком краю один за другим возникают железные заводы. Однако в столь удаленных местах их было трудно обеспечить рабочими. Тут-то и вспомнили вновь о выговских пустынниках, и на Выге был получен указ, чтобы «разных городов собравшимся в Выговской пустыни» «в работы к Повенецким заводам были послушны и чинили бы всякое споможение по возможности своей». А за такую услугу государству — по обычаю Петра — им обещалась свобода «жити в той Выговской пустыни и по старопечатным книгам службы свои к Богу отправляти».
На Волге «раскольники» поднимали хлебную торговлю, а, например, на Аляске появилось занимавшееся рыбным промыслом Русское Морское товарищество, основанное выехавшими в свое время из России старообрядцами, в Орегоне до сих пор есть целые поселки и фермы, принадлежащие русским староверам.
По данным, опубликованным в старообрядском журнале «Церковь», к 1917 г. более половины всех торгово-промышленных капиталов находилось в руках сторонников дониконовского православия.
* * *
Начиная со времени Петра I, правительство разрешало некоторым старообрядцам свободно исповедовать веру и отправлять обряды при условии уплаты двойной подушной подати и ограничения в правах (запрет занимать общественные и государственные должности, получать дворянство). Старообрядцы должны были зарегистрироваться, вписавшись в «раскольническое вероисповедание». Большинство поморских старообрядцев приняли условия Петра и составили основу русского старообрядческого купечества, впоследствии прославившегося такими фамилиями, как Бугровы, Рукавишниковы, Башкировы и др. Уклонявшиеся от регистрации (тайные) раскольники подвергались государственным преследованиям. Священникам вменялось в обязанность следить за старообрядцами. Нередки были случаи злоупотреблений, когда священники за деньги записывали тайных старообрядцев в число причащающихся в Православной церкви.
Но возможности православной церкви в отношении старообрядцев были ограничены. Петр I передал ведение репрессивными мерами против «тайных раскольников» особой «раскольнической конторе», созданной в 1711 г. Впоследствии контроль за старообрядческим населением был возложен на Министерство внутренних дел (1802). В руках церкви осталась лишь возможность пропагандистской работы. Священнослужители разных рангов писали полемические[85] сочинения против старообрядцев, организовывали публичные диспуты. Старообрядческие лидеры писали ответные сочинения. Со стороны староверов видными полемистами были братья Денисовы, их сочинение «Поморские ответы» является одним из основных литературных трудов беспоповского старообрядчества.
Императрица Анна Иоанновна предписала старообрядцам получить паспорта и молиться о ее «богоугодном правлении». Значительная часть сектантов отказалась от этого и подверглась преследованиям, в акциях против старообрядцев участвовала и армия. Так было в Стародубье и на реке Ветке. Этот период и отмечен массовыми самосожжениями.
Екатерина II, провозгласившая принцип веротерпимости, освободила старообрядцев от двойной подушной подати и записи в паспорте: «раскольник». Впредь их было предписано именовать старообрядцами. Они получили право на получение дворянства, занятие выборных должностей.
С 1905 г., когда был официально провозглашен принцип веротерпимости, старообрядцы получили права наравне с другими жителями страны. В годы Советской власти старообрядцев, как и большинство русских сектантов, тоже не жаловали. Крестьяне вполне резонно зачислялись в кулаки (хозяйства у них были крепкие), пострадали, конечно, и купцы с промышленниками. Многие выехали за границу.
* * *
Если христиане первых веков нашей эры спорили из-за одной йоты[86], то спор раскольников с никонианцами велся, как могло показаться, из-за одной буквы «и», да одного пальца.
На самом же деле раскол отразил сложную ситуацию в российском обществе — все проблемы, какие только могли быть у богатых и бедных, русских и украинцев, священников и мирян; все их недовольство светской и церковной властью и жизнью вообще. Все нашло себе отражение в движении старообрядцев. И насколько же серьезными были расхождения, каким ожесточенным было противостояние, если до сих пор тысячи наших современников бережно хранят веру своих прапрадедушек.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.