Появление евангелий

Появление евангелий

В различных христианских общинах вероучение сначала передавалось путем устной проповеди или при помощи случайно попадавших в данную общину рукописей Апокалипсиса или других раннехристианских сочинений. Надо принять во внимание относительную редкость рукописных книг в то время и их дороговизну; далеко не всегда можно было пользоваться священными книгами, заимствованными из других общин. Устная же традиция оказывалась слишком ненадежным средством для того, чтобы воспитывать в верующих приверженность к определенным, отлившимся в обязательные формы религиозным догмам. Требовался к тому же материал для богослужения более или менее устойчивый, постоянный, к которому можно было бы привыкнуть так, чтобы соответствующие тексты произносились наизусть, как заклинание. Все эти обстоятельства способствовали тому, чтобы в христианских общинах начался процесс создания религиозных книг, закреплявших основы вероучения.

Крупные общины находили возможность создавать свои произведения, в которых фиксировались основы христианского вероучения так, как представлялось членам этих общин. Чаще всего в создаваемых, таким образом, книгах рассказывалось о том, как мессия приходил на землю, как выполнил свою миссию и чего требовал от верующих. Материалом для этих произведений было, во?первых, устное предание; во?вторых, имевшие хождение книги, созданные в других общинах. Некоторые из них до нас не дошли, и можно только по косвенным признакам догадываться, что они послужили источником для тех книг, которые мы теперь знаем. Так, известно, что существовала книга «Изречения Иисуса», существовали «Воспоминания апостолов». Была также в ходу книга «Акты Пилата», содержавшая мифические распоряжения прокуратора Иудеи Понтия Пилата, отдавшего будто бы Христа на распятие. Видимо, значительная часть материала этих книг вошла впоследствии в евангелия.

Само слово «евангелие» означает благая весть. Действительно, в сознании верующих евангелия должны были представлять собой доброе известие о том, что долгожданный мессия приходил на землю. Вполне понятно, что для людей, которые уверовали в небесного спасителя, сообщение о том, что он уже начал свою деятельность, было утешительным и «благим». Но это сообщение должно было быть конкретным, здесь уже нельзя было ограничиваться туманными намеками и аллегориями. Для того, чтобы убедить верующих, нужны были факты или, по меньшей мере, сообщения о них, более или менее связное изложение того, что было и как было. И в евангелиях делается шаг к историзации образа Иисуса Христа: рассказывается довольно подробно о его земной жизни, о творившихся им чудесах, излагается история его ареста, казни, воскресения, явления людям после воскресения, вознесения на небо. В некоторых евангелиях рассказывается и чудесная история его рождения.

Как было уже сказано, этих евангелий было много, значительно больше, чем те четыре, которые теперь числятся в составе новозаветного канона. Так как они возникали в разных общинах, расположенных в различных местах христианской периферии, то не удивительно, что они очень сильно различались между собой. Некоторые из них имели своими основными источниками указанные выше не дошедшие до нас книги. Но, помимо того, на каждое из евангелий оказывали влияние местные верования и прежние религиозные представления членов данной христианской общины. Нет ничего удивительного в том, что религиозная фантазия египетских христиан насыщала легенду о Христе подробностями, заимствованными из египетского культа Осириса и Исиды, что для сирийских христиан Иисус в значительной мере напоминал Адониса, а у малоазийцев Иисус и Мария имели много общего с Аттисом и Кибелой.

И действительно, многие евангельские повествования о жизни и смерти Иисуса Христа совпадают с легендами и мифами самых различных народов древности. Возьмем, например, легенду о непорочном зачатии и рождении Иисуса. Философ Платон, как считали его ученики, родился от бога Аполлона, который оплодотворил его мать Периктиону до того, как она вступила в супружеские отношения со своим мужем. То же самое рассказывается о рождении Александра Македонского.

Большое сходство обнаруживается между евангельским рассказом о рождении Христа и мифами о рождении бога Будды. Царица Майя увидела во сне, как в ее тело вошел белый слон, от этого она зачала и родила Будду. Рождение бога ознаменовалось чудесами: тряслась земля, с неба слышалась музыка и лился свет, наполнявший всю землю, больные выздоравливали, глупые и безумные мгновенно обретали мудрость, на поклонение божественному младенцу явились многочисленные сонмы духов и ангелов. Евангельский рассказ о тех опасностях, которым подвергся Иисус после рождения, тоже имеет массу параллелей в религиозных и других сказаниях многочисленных народов. Еще Моисей чуть якобы не погиб в младенчестве оттого, что фараон, по Ветхому Завету, приказал убивать всех еврейских младенцев мужского пола. Известны подобные легенды о первых днях жизни персидского царя Кира, основателя Рима Ромула, римского императора Августа. По поводу последнего, например, существовала легенда, что римский сенат, заранее получив предсказание о том, что в ближайшем году родится человек, который уничтожит республику и захватит власть, отдал распоряжение убивать всех младенцев мужского пола, которые родятся в этом году. Вспомним, что, по евангелиям, Ирод отдает точно такое же приказание с целью убийства младенца Иисуса.

Действительных фактов жизни Иисуса в распоряжении авторов евангелий, естественно, не было, и они должны были либо выдумывать их, либо заимствовать. Поэтому шли в дело всевозможные легенды и мифы, бытовавшие у тех народов, из которых вербовались члены раннехристианских общин. Заимствования делались и у отдаленных народов ? это мы видим на примере заимствования индийских сказаний о Будде.

Как было уже сказано выше, при написании евангелий использовались и некоторые письменные источники, такие, как «Изречения Иисуса» и др. Большую роль играла также устная традиция ? всевозможные слухи, рассказы, пересказы, сообщения людей о том, что они слышали в других общинах и т. д. Содержание всех этих сообщений не может считаться исторически достоверным.

Ни одно из канонических евангелий не отмечено определенной зафиксированной датой. Церковь, правда, считает, что они появились во второй половине I века, но это совершенно невероятно.

Евангелия написаны на греческом языке. Это значит, что они были рассчитаны не на палестинских евреев, а на широкие круги населения Римской империи, для которых греческий язык был чем-то вроде интернационального литературного языка. Следовательно, они относятся к тому времени, когда уже не евреи составляли основной костяк христианских общин, а представители других национальностей. Но это более поздний период, чем тот, к которому церковь относит появление евангелий.

Авторами евангелий были совсем не те люди, которым церковь их приписывает. В греческом подлиннике они называются: евангелие по Матфею, по Марку и т. д., а не от Матфея, от Марка. Сами составители евангелий сообщают, таким образом, по каким источникам они писали. К тому же, если бы авторами евангелий были палестинские евреи, как считает церковная традиция, они писали бы не по-гречески, а по-древнееврейски.

В посланиях нет ни слова, ни намека, ни упоминания о евангельских книгах. Могли ли проповедники и апостолы христианства не использовать основных вероисповедных документов его? Могли ли авторы посланий не знать их? Оба эти предположения совершенно исключаются. Ясно, что в тот период, когда сочинялись послания, евангелий или не было вовсе, или они были настолько неавторитетны, что авторы посланий даже не считали нужным говорить о них.

Чрезвычайно занимателен тот факт, что вообще в литературе того времени указания на евангелия появляются очень поздно. Самое раннее упоминание мы находим у епископа гиерапольской христианской общины Папия, написавшего около 150 г. сочинение «Изъяснение речений господа». Это сочинение до нас не дошло, но о нем подробно говорится в «Церковной истории» христианского писателя Евсевия, жившего в IV веке. Как говорит Евсевий, Папий писал, что сведения об изречениях Иисуса он брал преимущественно из устных источников, расспрашивая живых людей, которые в свою очередь могли получить соответствующие сведения от других людей; о письменных же источниках он отзывается не особенно почтительно, считая, что им не следует доверять. Что же Папий в середине II века говорит о евангелиях?

Он не знает ни евангелия Луки, ни евангелия Иоанна и упоминает лишь о евангелиях Матфея и Марка. Подчеркнем, что это первое сообщение о евангелиях относится ко времени, отстоящему больше чем на сто лет от событий, о которых рассказывается в евангелиях. О Матфее Папий говорит, что он был апостолом Христа и записывал на еврейском языке его изречения, а потом «использовал как умел». Что же касается Марка, то он был, как считает Папий, учеником апостола Петра и записывал, «не заботясь о порядке», то, что он от него слышал.

Выводы, которые вытекают из сообщений Папия, довольно поучительны. В середине II века евангелия еще не пользовались серьезным авторитетом среди верующих и отнюдь не считались богодухновенными книгами. Очевидно, в это время уже существовало много письменных рассказов о жизни Христа, но они были весьма противоречивы и не внушали доверия. Евангелия Марка и Матфея существовали в это время не в том виде, в каком они дошли до нас и в каком считаются каноническими. Папий говорит о древнееврейском языке евангелия Матфея, но теперь есть только греческое евангелие Матфея. К тому же, по свидетельству Папия, в евангелии Матфея должны содержаться только изречения, проповеди Иисуса, а в современном евангелии Матфея главное место занимает повествовательная часть ? рассказ о рождении Иисуса и вообще вся биография человекобога. Что касается евангелия Марка, то никак нельзя сказать, что оно написано без «заботы о порядке» ? там есть известная система расположения материала. Значит, современные евангелия Матфея и Марка ? это не совсем то, что знал Папий.

Следующее историческое свидетельство о евангелиях мы находим у христианского писателя конца II века Иринея. В своем сочинении «Против ересей», написанном не раньше 80?х годов II века, он уже обнаруживает знакомство со всеми четырьмя новозаветными евангелиями. Отсюда можно действительно сделать вывод, что именно во второй половине II века стали действительно известными четыре современных канонических евангелия. Это не означает, что они были написаны только во второй половине II века. Основа их могла быть создана и даже, вероятно, была создана раньше, но в дальнейшем она все время изменялась, пока не вылилась в ту форму, в которой была закреплена церковным каноном и в которой дошла до нашего времени.

И, наконец, третье из наиболее ранних свидетельств о евангелиях принадлежит римскому писателю Цельсу. В своем сочинении «Правдивое слово», направленном против христианства и написанном в 70-х годах II века, Цельс уже обнаруживает знание всех элементов евангельского повествования о Христе и, между прочим, обращается к христианам с упреком, что они «трижды, четырежды и многократно переделывают и перерабатывают первую запись евангелия, чтобы иметь возможность отвергнуть изобличения»[См. А. Ранович, Античные критики христианства, М. 1935, стр.42?43.]. Свидетельство Цельса лишний раз убеждает нас в том, что евангелия до их канонизации подверглись многочисленным переделкам.

В общем, все известные материалы позволяют сделать вывод: те евангелия Матфея, Марка, Луки и Иоанна, которые теперь входят в новозаветный канон, являются продуктом второй половины II века.

Несколько десятков других евангелий постигла иная судьба. Они были признаны апокрифическими, ложными, не священными и не были включены в канон. Эти же четыре были выделены из всех и признаны богодухновенными. Почему именно эти, а не другие? Вокруг вопроса о том, какие из евангелий признать каноническими, а какие апокрифическими, долго шла ожесточенная борьба. Выделились и потом были включены в канон те евангелия, которые были приняты в наиболее сильных и влиятельных христианских общинах.

Во всяком случае, в IV веке состав новозаветного канона был окончательно закреплен и в нем фигурировали те четыре евангелия, которые мы сейчас знаем как канонические.

Первые три евангелия по материалу своему довольно близки друг к другу. Между ними есть много противоречий, но в общем ход изложения совпадает. Это дало основание именовать их синоптическими, т. е. совпадающими, сводящимися воедино. Четвертое же евангелие, приписываемое Иоанну, стоит особняком и по ходу изложения, по освещению фактов, по литературной манере резко отличается от синоптических.

У синоптиков Иисус ? человек с определенной земной биографией. Он родился, правда, необычным путем, но в жизни ведет себя, как человек: страдает, испытывает голод и жажду, подвергается искушениям, иногда пугается, впадает в уныние, обращается к богу с мольбами и просьбами. В евангелии Иоанна Христос ? это логос, слово божье, существовавшее предвечно и только таинственным путем воплотившееся в человека. Синоптики уделяют главное внимание биографии Иисуса, Иоанн же преимущественно передает его проповеди, длинные и туманно-мистические. Даже церковь не может ничего извлечь из евангелия Иоанна для обоснования факта исторического существования Христа. Другое дело синоптические евангелия. Здесь дается как бы подробная биография человека Иисуса, причем говорится об определенных исторических датах, о царствовании императоров, в действительности занимавших римский престол, об иудейских царях, действительно существовавших и царствовавших, о римских чиновниках, которых история знает по вполне достоверным сообщениям ряда исторических памятников. Казалось бы, чего больше ? вот источник, по которому мы можем судить о жизни и деятельности Христа.

На самом деле, это совсем не так. Биографии Иисуса, данные в евангелиях, представляют собой продукт религиозной фантазии. В них нет ни единого сообщения человека, который видел бы Христа собственными глазами, т. е. ни одного свидетельского показания. Таких свидетельств нет и в нехристианской литературе. Буквально ни в одном историческом или каком?либо другом произведении того времени мы не находим высказываний современника Иисуса о том, что, мол, в мое время в Иудее происходили такие-то события, связанные с деятельностью человека по имени Иисус Христос.

В науке много спорили и продолжают спорить по вопросу о том, следует ли считать подлинными известные тексты римского писателя Тацита, еврейского историка Иосифа Флавия, римского политического деятеля и писателя Плиния Младшего. Тексты Тацита и Иосифа Флавия, безусловно, являются позднейшими вставками, письмо Плиния, о котором в этой связи идет речь, сомнительно со стороны его достоверности. Но для вопроса о достоверности биографии Иисуса и даже для самого решения вопроса о том, существовал ли Иисус как человек, это не имеет значения. Книга Иосифа Флавия написана около 90 г., книга Тацита ? в 117 г., письмо Плиния датируется 112 г.; ни один из этих документов не оперирует свидетельскими показаниями современников описанных в евангелиях событий. Другие нехристианские тексты, говорящие о Христе, относятся к еще более позднему времени; например, соответствующие тексты Талмуда ? ко времени не раньше III века.

Биографии Иисуса, излагаемые в евангелиях, вымышленные. Вполне понятно, зачем был нужен этот вымысел и какова его, если можно так выразится, внутренняя логика.

Развитие христианского вероучения шло в направлении, которое делало неизбежным превращение Иисуса в сознании верующих из бога в богочеловека. Первые стадии формирования образа Иисуса связаны с представлением о нем как боге, агнце, таинственном потустороннем существе. Они отразились в Апокалипсисе и современных ему сочинениях. В посланиях мы видим начавшийся процесс историзации Иисуса. Наконец, евангелия завершают историзацию образа Иисуса: здесь устанавливаются даты его жизни и смерти, место и обстоятельства рождения, жизни и смерти. Евангелия впервые помещают Христа во времени и пространстве, но это происходит только через столетие после тех событий, о которых в евангелиях говорится.

В истории бывали такие случаи, когда человека после его смерти обожествляли. Для рассказов и легенд о нем в этих случаях характерна такая особенность: в ранних из них он фигурирует как человек, потом все больше усиливается сверхъестественный, божественный элемент. Здесь мы видим обратную картину. Сначала на протяжении ряда десятилетий идет речь о боге, потом образ начинает приобретать человеческие черты. Значит, в основе его лежит миф, который в процессе своего развития оброс плотью и кровью. Принимать его за историческую истину нет никаких оснований.

В евангелии дана историзация мифа о боге Иисусе, ставшем человеком. Более ранний вариант содержится в евангелии Марка, где еще не говорится ни о рождении, ни о детстве Иисуса. Почти весь текст этого евангелия включен с некоторыми изменениями в евангелия Матфея и Луки, так что последние явно пользовались евангелием Марка как источником. Что же касается евангелия Иоанна, то оно явилось результатом приспособления религиозно-философского учения гностиков к христианству: Иисус изображен в нем, как логос, слово, ставшее плотью, а биографическая сторона подчинена пропаганде этого богословско-мистического учения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.