1. Магия в эпоху римских императоров
1. Магия в эпоху римских императоров
В 77 году н. э. Плиний Старший посвятил свой труд «Естественная история» императору Титу. Признавая здесь, что магия оказывала и по-прежнему оказывает мощное влияние на многие народы, Плиний, тем не менее, заявляет, что все маги — либо обманщики, либо глупцы, и что их учение родилось из питаемого ими презрения к человечеству. Магия, по мнению Плиния, — это тщета и бессмыслица; просвещенные люди должны быть благодарны римскому правительству, запретившему столь чудовищный магический обряд, как человеческое жертвоприношение. Плиний утверждает, что основателем магии был перс Зороастр; но игнорируя тот факт, что сам Зороастр считал человеческие жертвы отвратительными, Плиний подрывает собственную аргументацию. Да и вообще, рассуждая на эту тему, он постоянно путается и обнаруживает неуверенность. Несмотря на заявленное презрение к «несостоятельной и пустой» мудрости магов, он то и дело включает в собственный труд элементы магических учений и, следуя традиции, превозносит магические свойства трав, камней, животных, амулетов и т. д.
Возмущенно осуждая магию, Плиний ссылается на императора Нерона, который поставил множество магических опытов, но ни разу не добился успеха. Далее он с удовлетворением отмечает, что император Тиберий подверг гонениям магов в Галлии. Действительно, большинство римских императоров были настроены против магии, и, возможно, Плиний как адмирал римского флота счел нужным из политических соображений разделить эту предубежденность. Всем его нападкам на магию явно недостает объективности, — равно как и его постоянным атакам на греческих философов, которых Плиний винил в тщеславии, легковерности и лживости.
Нерон, которого Плиний изображает скептиком, и впрямь относился к магии враждебно. Ненавидел он и философию и даже запретил ее изучение, объявив, что эта наука слишком легкомысленна, поверхностна и служит прикрытием для тех, кто желает заглянуть в будущее. В магии Нерон видел угрозу государственной власти, — и не без оснований: нетрудно представить себе, что произошло бы, научись граждане в самом деле читать по звездам судьбу своих владык. А вдруг звезды предсказали бы заговор против императора?! Но у жены Нерона, Поппеи, был личный гадатель, и в ее покоях вечно толпились астрологи. Да и сам Нерон, вопреки своей официальной позиции, совещался с магами по политическим вопросам. Астролог Балбилл узнавал по звездам имена врагов Нерона — и император предусмотрительно казнил их.
Тиберий, которого Плиний восхваляет за преследования магов в Галлии, обращался за советами к астрологу Фрасиллу. Фрасилл не только предсказал восхождение Тиберия на трон, но и сумел предвидеть опасность, угрожавшую ему самому. Чтобы испытать мудрость Фрасилла, Тиберий решил убить астролога, как только тот ошибется. А затем он предложил Фрасиллу предсказать свою собственную судьбу. Побледнев, астролог воскликнул, что ему грозит смертельная опасность. «Это верно, — отвечал Тиберий, — и точность этого пророчества подтверждает, что и обо мне ты говорил правду». Успокоив дрожащего пророка, он заключил его в объятия.
«Quod licet Jovi, non licet bovi» — «что позволено Юпитеру, то не позволено быку». Цезарь мог совещаться с прорицателями, но простым смертным это было воспрещено. Тиберий запретил общественные и тайные гадания по внутренностям жертвенных животных, и на период его правления маги и астрологи были изгнаны из Италии. Четыре тысячи римлян отправились в ссылку на Сардинию за то, что предавались занятиям магическим искусством. Многие были осуждены на смерть за то, что составляли гороскопы в надежде, что звезды предскажут им почести и возвышение. Но сам император втайне прибегал к тому же методу, дабы проникнуть в замыслы своих соперников. Точно так же поступали Тит, Домициан и Оттон, которому Птолемей предсказал восхождение на трон. Веспасиан снова отправил магов в изгнание, но оставил при себе своего личного астролога. Его предшественник Вителлий распорядился, чтобы к назначенному дню все маги покинули Италию. Астрологи в ответ объявили, что император покинет мир живых еще раньше, — и они не ошиблись.
Как правило, знаменитых астрологов принимали при дворе радушно. До тех пор, пока их пророчества устраивали императоров, их осыпали почестями. Однако время от времени хороший ясновидец оказывался плохим царедворцем, и его предсказания шли вразрез с планами властелина. Такие оригиналы обычно плохо кончали. Вынужденные отвечать за проступки небесных тел, они отправлялись в изгнание, шли в тюрьму или на казнь. Но те, кому чудом удавалось избегнуть смерти, быстро богатели. «Пока астролог, — пишет Ювенал, — не прошел через оковы и темницы, нет ему доверия, и он остается простым смертным. Но вот когда ему удается избегнуть смерти, все бросаются к нему за советом».
У знатных особ, как и у императора, тоже были свои личные астрологи. Ливия, носившая под сердцем Тиберия, обратилась к своему астрологу, и тот предсказал ребенку, которого она родит, блестящее будущее. Такое же пророчество было дано новорожденному Октавиану, которому предстояло стать супругом Ливии. Правление Октавиана, более известного под именем императора Августа, стало самой блестящей эпохой истории Рима. Поначалу Август относился к астрологии скептически, но затем уверовал в нее, когда Феоген, по сути, против воли будущего императора, составил его гороскоп. Едва взглянув на этот гороскоп, Феоген рухнул на колени перед будущим владыкой империи. Позднее Август приказал отчеканить медали с изображением счастливых звезд, под которыми он родился.
Если даже просвещеннейший Август отдавал должное магическим искусствам, то стоит ли удивляться, что философ-император Марк Аврелий, самый добродетельный из всех властителей Рима, обращался за помощью к халдейскому магу? Супруга Марка Аврелия, Фаустина, влюбилась в гладиатора. Не выдержав борьбы с собственным сердцем, она созналась в своем несчастье Марку Аврелию. Вместе они пришли к решению заказать магическое зелье, которое избавило бы Фаустину от недостойной страсти. Маг предписал очень простое средство: убить гладиатора и натереть тело Фаустины его еще теплой кровью. Естественно, что после этого отвратительного обряда императрицу охватывал ужас при одном воспоминании о былой любви.
Бесстрашный воин и любитель изящных искусств Септимий Север был невероятно честолюбив. Оставшись вдовцом, он задумал жениться на женщине, которая могла бы проложить ему дорогу к трону. От халдейских астрологов он узнал, что в Сирии живет некая девушка, которой звезды пророчат в супруги царя. Септимий взял ее в жены. Но он был нетерпелив, и вскоре его охватил страх: что если он поторопился с женитьбой, напрасно доверившись астрологам? Чтобы развеять сомнения, Септимий отправился на Сицилию… посоветоваться с еще одним знаменитым звездочетом! Слухи об этом дошли до императора Коммода, сына Марка Аврелия, и он пришел в ярость. Септимий чудом избежал казни и все-таки взошел на трон после того, как Коммод был убит. Следует добавить, что гороскоп самого Септимия так и не получил подобающего истолкования: ни один из астрологов не сообщил этому императору, что его ожидает смерть от удушения.
Правители Римской империи относились с подозрением ко всем магам — не только к местным, но и к чужеземным. Гадатели и колдуны владели опасными тайнами. Иудейские маги торговали на улицах столицы сновидениями: по ночам люди могли исполнять свои запретные и преступные желания, в которых днем не решались сознаться даже самим себе из страха перед Цезарем. Философы рассуждали о «вечном» и «бесконечном», считая эфемерное счастье императора недостойным даже слов. Кое-кто из них осмеливался даже критиковать правительство и давать государям непрошеные советы в делах политики. Не успели власти и глазом моргнуть, как целые толпы римлян уже поклонялись чужеземным богам, обретшим новые имена, и совершали диковинные церемонии, о которых ни слова не говорилось в священных книгах. Поистине драгоценным был совет, который Меценат когда-то дал императору Августу: «Покарай проповедников чужеземной веры, и не только из почтения к богам, но и потому, что, насаждая чужих божеств, они побуждают многих следовать чужеземным законам. Среди них рождаются заговоры и тайные общества, угрожающие власти единого государя. Не попустительствуй ни тому, кто презирает богов, ни всякому, кто предался искусству магии». Еще в 139 году до н. э. халдейских магов изгнали из Рима, но несмотря на все последующие гонения, они всякий раз умудрялись возвращаться. Август прислушался к увещеваниям Мецената, но проявил снисходительность, повелев всего-навсего сжечь две тысячи халдейских книг.
Для Плиния магия была паразитом, сосущим кровь науки. Но историк Тацит выступил его оппонентом, заявив, что не следует возлагать на истинных магов вину за мошенничество шарлатанов от магии. Сенека не имел твердой позиции по этому вопросу, однако в астрологию и гадания верил безоговорочно. А сатирик Ювенал, напротив, высмеивал и халдеев, и римских матрон, веривших в магическую «дребедень». Наконец, Меценат, как мы уже видели, усмотрел в занятиях магией благотворную почву для мятежей и заговоров. Все эти противоречивые мнения, высказывавшиеся в первом веке нашей эры, свидетельствуют лишь о том, что позиции магии в ту эпоху были еще очень сильны: она заставляла людей смеяться и страшиться, она становилась мишенью для насмешек, и она же внушала благоговейный трепет. При этом всех заботила только частная магическая практика — но никто не считал нужным критиковать официальный культ, вопреки тому факту, что государственная религия Римской империи являлась не чем иным, как легализованной магией. В самом деле, какая разница, кто толковал знамения, — жрец или маг? По закону, который был отменен только Тиберием, ни одно решение государственной важности не могло быть принято без предварительных гаруспиций — гадания на внутренностях. Магический характер имели и прочие гадательные методики, которым обучали в жреческих школах, — предсказание будущего по полету и голосам птиц, по блеску молний и шелесту деревьев. Практически, вся римская религия состояла из наследия этрусков и греков. По самой своей сути это была устаревшая религия, полная «дикарских» пережитков. Защищая ее, цезари преследовали только одну цель — укрепление собственной власти.
Первые христианские императоры приняли эстафету у императоров языческих. При Констанции приверженцы старого культа — ставшего теперь незаконным — были объявлены магами и приняли мученическую смерть за свою веру. В Восточной Римской империи при Валенте перепуганные граждане сжигали книги по собственному почину, опасаясь, что их обвинят в чародействе. Ищейки Валента пользовались методом, который уже в те времена был далеко не нов, а затем и вовсе стал общепринятым. Они «находили» домах подозреваемых книги по магии, которые сами же туда и подбрасывали. Это был удобнейший способ избавлять императора от неблагонадежных подданных, а заодно и пополнять сокровищницу золотом казненных.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.