Заключение

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Заключение

Гегель говорит, что магия существовала во все времена и у всех народов. Наш краткий обзор оккультной истории Старого Света позволяет убедиться в том, что в этих словах нет преувеличения. Магия оказала сильнейшее влияние на развитие человеческого разума. Вопрос о том, благотворным или вредным было это воздействие, некоторые ученые уже обсуждали. Эзеб Сальверт, опубликовавший в 1829 году «Эссе об оккультных науках», считает магию орудием лжи, при помощи которого древние вожди держали свои народы в подчинении. Наука же, подразумевает Сальверт, освободила человека от предрассудков, возникающих в результате неправильных наблюдений за природой. Схожее мнение высказал в конце XIX века сэр Джеймс Фрэзер. Он также считает магию ложью; однако, с его точки зрения, ложь эта была благодетельной, ибо способствовала социальному и научному прогрессу.

Современные антропологи, например, Юбер и Мосс, утверждают, что первобытный маг вовсе не был обманщиком. И он сам, и его соплеменники верили, что он наделен сверхъестественной силой; высокое положение в племени он занимал с общего согласия. В свете открытий современной психологии эта теория выглядит более приемлемой, чем гипотеза о том, что на протяжении тысячелетий меньшинство сознательно скрывало от большинства истинное научное знание о природе. Долговечность магии заставляет предположить, что магические представления о мире глубоко укоренены в человеческой душе. Психолог Жан Пиаже показал, что вплоть до шести-семилетнего возраста каждый человек живет в магическом мире. Воззрения и склад ума ребенка сходны с таковыми у древних людей и современных первобытных народов.

Более того, магия до сих пор не утратила своей популярности у всех народов Земли. Едва ли кто-то из нас отважится заявить, что целиком свободен от магии в своих мыслях и действиях. «В каждом из нас, — пишет Малиновский, — живет желание ускользнуть от заведенного порядка и уверенности… Для большинства людей нет ничего более безрадостного и гнетущего, чем жесткая определенность, на которое построен наш мир. Даже самый закоренелый скептик временами поднимает бунт против неизбежной цепочки причин и следствий, не оставляющей места для сверхъестественного, а с ним — и для всех подарков случая и улыбок фортуны». Астрологи, мастера пальмистрии, кристалломанты и медиумы процветают в нашем обществе; едва ли их стало меньше, чем было в Древнем Риме. Прилавки книжных магазинов ломятся от продукции мистических и эзотерических сект. Пробст и Башляр безусловно правы, когда утверждают, что даже научное мышление до сих пор не свободно от магии.

Древние цивилизации ушли в небытие, и канули в Лету древние верования. Однако желания человека остаются неизменными, и все, что дает надежду на их воплощение, будет жить и возрождаться вновь и вновь, преодолевая и новоиспеченные догмы, и, подчас, даже голос разума. В сказке волшебник кормит бедняка досыта и вручает ему сокровища, спрятанные в потайной пещере. Отважный герой побеждает врагов, становится королем, женится на прекрасной принцессе, и так далее. Подобные сказки — не что иное как повести о сокровенных желаниях человека; и, повторяя их, человек выдает затаенную надежду на то, что когда-нибудь эти желания чудесным образом исполнятся. Колдунья или деревенский знахарь могли приносить людям осязаемую пользу. Едва ли они пытались осмыслить свои действия: они знали, что определенная церемония даст такой-то результат. Но почему это происходило, для них было столь же непонятно, как и для простых крестьян.

Лучшие умы Запада испытали влияние магии другого типа. Естествоиспытатели веками следовали по пути, проторенному древними философами и магами. Они верили, что оккультная мудрость таит в себе секрет мировой гармонии. Западная религия утверждала, что бунт Сатаны расколол вселенную, что дьявол отравил материальный мир и что верующий, вечно преследуемый искушениями, может обрести настоящее блаженство лишь в мире ином. Но магические системы древности не знали подобной дисгармонии. Они охватывали бытие в его целостности, со всем добром и злом, с видимым и незримым. «Один есть все, и все от него, и все в нем…». Сверхъестественные силы не отделены от материального мира, но пронизывают все сущее в нем. Добро и зло исходят из одного и того же источника, подчинены одному и тому же закону. Магический мир — это гигантская система зубчатых колес, главная ось которой — человек. Стоит убрать человека (или какую-то другую часть механизма) — и часы вселенной тотчас же остановятся.

Впрочем, даже этот образ не вполне точно описывает роль человека в магическом мире. Человек не только гармонично интегрирован в целостное бытие, но и может воздействовать на него. Он стремится познать мировой механизм. Он верит, что мудрец способен проникнуть в эту тайну, способен приводить мир материи в движение по своему желанию, способен призывать на помощь сверхъестественные силы, ангелов и природных духов. В своей чистейшей форме магия христианского мира восходит к стремлению человека причаститься к божеству путем познания, к желанию человека достичь блаженства не в загробной жизни, а на Земле, среди живых.

Этот тип магии сродни мистицизму, однако он содержит в себе и стимул к научным исследованиям: чтобы стать сопричастным Богу в познании Творения, необходимо изучать природу. В средние века единственным противовесом слепой вере были неуклюжие и, зачастую, ошибочные исследования «свойств вещей», проводимые учеными с магическим складом ума. Этот факт вслед за Мори и другими подчеркивает Торндайк в своей «Истории магии и экспериментальной науки». Магия способствовала экспериментам и, в более широком плане, развитию мышления не только в христианском, но и в древнем мире. Древние мудрецы, унаследовавшие от своих предков магические традиции, стремились преобразовать очевидные нелепости в стройную магико-религиозную систему, адекватную их более развитой цивилизации. И чем абсурднее было традиционное поверье, тем усерднее они старались окутать его сияющими покровами философской или трансцендентальной доктрины.

Отступив еще дальше в прошлое, вернувшись в эпоху первобытного человечества, мы найдем все основания полагать, что и здесь магия не сводилась к бесплодному соблюдению ритуалов. Древний колдун был благодетелем своего племени: только он мог помочь в борьбе с пугающей неизвестностью. В наше время многие испытывают потребность разделить бремя вины с исповедником или психиатром. А так называемый «дикарь» вверял свои горести и тревоги магу. Магические церемонии упорядочивали мир, регулярное общение со сверхъестественными силами помогало человеку выполнять повседневные обязанности и преодолевать давление враждебной среды. Таковы были реальные плоды, которые приносила человеку магия, изобретенная им самим и долгое время остававшаяся единственным средством достижения подобных целей. Разумеется, чародей мог обратить свою силу и во зло, ибо зло подчинялось тому же закону, что и добро. Соблазн привнести в оккультные силы разрушительный элемент сопутствовал магии во все времена. Однако магия в этом отношении не одинока. Власть имущие всегда подвержены искушению преследовать неблаговидные цели.

Впрочем, система, доминировавшая в обществе на протяжении тысячелетий, едва ли нуждается в защите. Факт остается фактом: именно магия поддерживала общественное устройство великих цивилизаций древности. И господство ее ничуть не мешало человеку трудиться, уживаться с соседями, любить и лелеять свою семью и адекватно реагировать на требования повседневности. Магия стимулировала мышление. Она освобождала человека от страхов, наполняла его чувством власти над природным миром, обостряла его воображение и питала в нем мечты о лучшей доле.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.