Покупка как общение и сопричастность

Покупка как общение и сопричастность

Продукты, изготовленные в монастырях, пользуются на ярмарках особым спросом. Монастырский хлеб, пряники и мед, травы, собранные монахинями, варежки, ими связанные, рецепты и указания к здоровому образу жизни (так называемая «монастырская аптека»), булочки, испеченные в монастырской кухне, валенки, полушубки, лапти и другие товары, так или иначе связанные с монастырской жизнью, не теряют популярности и переходят из ярмарки в ярмарку. Что стоит за этой популярностью? Умелая реклама деревенского, ручного труда или уважение к монастырю, желание быть причастным к монастырской жизни? Городская сентиментальность или естественная тяга верующего человека к простому, «природному», «настоящему»?

Пытаясь выяснить наличие религиозного элемента в покупательских предпочтениях, мы спрашивали продавцов и покупателей об особенностях монастырских продуктов. Они «намоленные», «освященные», «по-настоящему постные» – отвечали нам одни. Они «продаются с благословения» – говорили другие. Они «прошли через православные руки, значит, чистые», «значит, нас не обманывают» – объясняли третьи. «Ну что вы! – воскликнула одна женщина, купившая домотканую одежду. – Эта ткань живая, она дышит, сама приспосабливается к телу». Иногда в объяснениях звучало понятие энергии, передаваемой покупателю через товар: если товар сделан с душой, то он прослужит долго и пойдет на пользу. А продавцы, отпуская товар, прибавляли: «Носите с Богом», «кушайте с Богом». Одно объявление-реклама на ярмарке, в частности, сообщало, что продаются «пироги, приготовленные вручную, с любовью и молитвою, по традиционным русским рецептам..»¹⁷. Многим покупателям, как мы видели, не было безразлично, где и как сделана та или иная вещь. Прежде чем сделать выбор, они уточняли, освящен ли товар. Редкий стенд на ярмарке не был заполнен фотографиями из монастырской или приходской жизни, сведениями о паломнических поездках. Когда есть живой интерес, тогда и покупка уже не просто обмен, а отчасти пожертвование, сопричастность, знак готовности включить покупающего в совместную духовную практику. Покупка превращается в часть религиозной жизни, поднимается над обыденностью безличного отоваривания в городских супермаркетах.

Как мы уже отмечали, особенностью православных ярмарок является почитание чудотворных икон, специально привезенных на ярмарку из монастырей и храмов. Нередко случается, что иконы, поставленные для поклонения, оказываются в близком соседстве с бытовыми товарами¹⁸. Удивительно, что в результате такого соседства происходит своего рода сближение предметов разного онтологического статуса. В одних случаях бытовое сакрализуется. В других сакральное приобретает бытовые функции. Вот несколько характерных ситуаций.

В торговом зале аналой с возложенной на него иконой оказался поставленным рядом с лавкой товаров для мытья и чистки. Покупатели, подходившие к иконе, не могли не пройти мимо швабр и тряпок, продаваемых рядом. Такое соседство было бы просто комичным, если бы при более близком знакомстве не выяснилась, что материал, из которого изготовлены тряпки, был разработан специально для протирания стекол без использования воды. Особо удобным такое изобретение оказалось для ухода за стеклянными поверхностями икон, когда во время службы к ним прикладывается много людей. Не отходя от лавки, продавец показала нам товар на практике, одним движением убрав след губной помады с поверхности поставленной рядом иконы. «Когда вы протираете иконы, – сказала она, – пользуйтесь одной и той же, специально для того выбранной тряпкой. Храните ее отдельно, в специально отведенном месте и не кладите рядом с другими вещами. Ведь иконы требуют к себе особого отношения». В бытовом акте произошло слияние двух разных понятий о чистоте: чистоте материальной и чистоте духовной. Слияние это произошло в результате выделения в мире вещественном особого объекта, сакрализованного, т. е. отделенного от других объектов благодаря его близкому соприкосновению с иконой.

Подобного рода случаи сакрализации материального мира вблизи святыни хорошо известны антропологам, изучающим православие в повседневной практике. Примечательно, что в нашем случае эпизод произошел в торговой среде и отчасти выполнял роль рекламы. Товар как бы обрамлялся известными православному покупателю коннотациями, превращая покупку из рационального решения в религиознозаряженный акт. Другие продавцы просили покупателей не выбрасывать, а сжигать пакеты, в которые оборачивались просфоры, не использовать в хозяйственных целях газеты, в которых упоминаются имена святых, а иконы вообще рекомендовалось не класть в сумки, как обычные вещи, а нести в руках, перед собой. Мы видим, что православие, даже в торговой среде, не теряет чувствительности к пространству вокруг сакральных предметов.

Приведем еще один случай того, как общение на ярмарке помогает включить сакральное в повседневную жизнь верующих. Проходя по ярмарке, мы обратили внимание на глиняные горшочки, на вид удобные для хранения соли и специй. «Вы можете их использовать для чего угодно, – согласилась продавец, – но лучше для хранения просфор». Просфоры рекомендовалось разломить на мелкие части, чтобы хлеб быстрее высох. Поскольку в глиняном горшке хлеб дольше не портится, можно в течение нескольких дней брать по кусочку и съедать утром натощак, запивая святой водой. Мы узнали, что таким способом наша собеседница вылечила свою больную дочь. При этом подчеркивалось, что обе женщины были воцерковленными. Употребление и хранение просфор служило для них особым способом разметки времени, всей недели, от литургии до литургии. Глиняный горшок продавался и как предмет кухонной утвари, и как необходимая часть домашней религиозной практики. Как именно покупатель станет использовать горшок, он мог решить сам. Религиозное знание в этом случае преподносилось не как норма, а как возможный выбор.

Отметим в этой связи еще один эпизод, который произошел на ярмарке у лавки, где продавались крестильные рубашки. Рубашки, как объяснила продавец, «освящены и сшиты по специальному образцу. Когда покреститесь, можете использовать ее как ночную сорочку, но не каждую ночь, а только когда больны. Она исцеляет, потому что сохраняет благодать. И хранить ее следует отдельно». В данном примере мы снова наблюдаем слияние сакрального с повседневным. Здесь также присутствует момент рекламы, основанный на характерном для повседневных способов выражения веры чувственном восприятии святого, на желании унести его в виде какой-либо вещи домой, сделать по-настоящему своим.

Эта характерная склонность к сакрализации самых, казалось бы, бытовых, обычных предметов и есть та самая «зачарованность священным бытом», которую отмечал В.Н. Топоров. Но здесь необходимо уточнить, что акцент в наших примерах ставится не столько на чудесных свойствах самих вещей, сколько на возможности через вещь прикоснуться к миру иному, живо и личностно почувствовать божественное. Хорошо об этом сказал один из наших собеседников на ярмарке:

Многие верующие, особенно женщины, хотят почувствовать святое чувствами, как-то необыкновенно; и разочаровываются, когда ничего необыкновенного не происходит. Но однажды, здесь на ярмарке, подошла ко мне одна женщина, простая такая. Про святое и сказать-то не может и не знает, наверное, как сказать. И вот стоит она перед иконой, и слезы у нее текут по лицу. «…Хорошо здесь, говорит, так…». Потому что она действительно чувствует святое. Нет таких людей, которые не чувствовали бы. Только у каждого это по-своему¹⁹.

Богатый материал для иллюстрации вышесказанного дает лавка Серафимо-Дивеевского монастыря, в которой предлагаются самые разные вещественные свидетельства божественного присутствия в мире: водичка и землица из Дивеевской канавки, сухарики, подсушенные в горшочке батюшки Серафима, камешки с изображением лика святого, специально сшитые варежки, платочки и шапочки, освященные на его раке и обладающие целительными свойствами. Считается, например, что дивеевские сухарики особенно хороши против уныния. Варежки и платочки сопровождаются историями о чудесных выздоровлениях, о случаях мироточения и благоухания, и истории эти охотно рассказываются на ярмарке. Такая популярность дополнительно свидетельствует о склонности многих современных верующих к пансакральной религиозности: к стремлению привести любую вещь повседневной жизни в соприкосновение со святыней и таким способом приблизить святое к повседневному и возвысить повседневное до святого.