Глава 14 Святая Урсула и одиннадцать тысяч дев

Глава 14

Святая Урсула и одиннадцать тысяч дев

Перечитывая Тацита «О происхождении германцев и местоположении Германии» с целью изучения тевтонской мифологии, я наткнулся на отрывок, настолько меня озадачивший, что я решил детально исследовать его, проследить связь с другими утверждениями и определить его точный смысл, не зная еще, как далеко это меня заведет. Этот отрывок будет процитирован ниже. Здесь достаточно отметить, что именно он привел меня к легенде о святой Урсуле и сопровождающих ее девственных мученицах.

Я ознакомился с замечательной книгой доктора Оскара Шаде из Бонна[55], посвященной святой Урсуле, и был приятно удивлен, что он, начав свои изыскания с того, чем я окончил, пришел к тому пункту, с которого я начал.

Поскольку объектом данного исследования является христианский миф, представляется более целесообразным придерживаться того же курса, что и доктор Шаде, а не следовать моему собственному. Невозможно представить себе христианскую мифологию без легенды о святой Урсуле – она занимает там важнейшее место. Об этом свидетельствуют и многочисленные яркие подробности, и то, как почитается эта святая, и упорство, с которым Церковь настаивает на всех деталях сюжета, представляющих эту историю в наиболее правдоподобном и впечатляющем виде. Вот еще одна причина, по которой нельзя обойти вниманием легенду о святой Урсуле: она представляет собой показательный пример того, как развивались мифы о христианских святых в Средние века. В данном случае этот процесс необычайно нагляден. Легенды создавались буквально из ничего, так сказать, за неимением лучшего. И история святой Урсулы – ярчайшая иллюстрация подобного процесса.

Некоторые средневековые легенды прекрасны, другие нелепы, а какие-то и вовсе отвратительны. Последние два вида я отбрасываю сразу, а вот к первому имею давнюю привязанность. Увы! Слишком часто эти истории напоминают содомские яблоки: румяные и красивые снаружи, но внутри их – пыль и прах язычества.

Согласно преданию, Урсула и одиннадцать тысяч британских дев приняли мученичество в Кельне 21 октября 237 года, так как в 1837 году широко отмечалась 1600-летняя годовщина этого события. Они пострадали от гуннов, которые возвращались после поражения, нанесенного им Аэцием в битве на Каталаунских полях в 451 году. Таким образом, расхождения во времени весьма значительны. В раннем мартирологе, составленном Иеронимом и опубликованном д’Ашери, святая Урсула не упоминается, равно как и в мартирологе Беды Достопочтенного, родившегося в 672 году. Беда утверждает, что перечислил всех святых, о которых читал. Поскольку святая Урсула была британкой очень знатного происхождения и вместе с ней за веру пострадало немалое количество людей – одиннадцать тысяч дев разделили с ней мученический венец, – поразительно и важно, что Беда ничего об этом не знает. В мартирологе, который является компиляцией и был составлен в 804 году, нет сведений о святой Урсуле, так же как и в «Корбийском календаре», относящемся приблизительно к 831 году. Не упомянута она и в мартирологе Рабана Мавра, который умер в 856 году. Усардус, чьи труды датируются примерно 875 годом, ничего не сообщает о святой Урсуле, однако 20 октября значится как день памяти святых дев Марты и Саулы и многих других, пострадавших в Кельне. Святой Адо составил мартиролог в 880 году, но святая Урсула и другие девы в нем не числятся. То же самое у Ноткера из Санкт-Галлена, который умер в 912 году, и в мартирологе Корби 900 года. Ничего об этой святой не сказано и в двух мартирологах, даты составления которых точно не установлены; они названы по именам Лаббе и Ришенов. Итак, мы видим, что вплоть до Х века, на протяжении 650 или 450 лет после предполагаемой даты мученичества, нет никаких упоминаний о самой святой Урсуле и лишь одно о святых мученицах-девах из Кельна. Усардус, у которого оно встречается, приводит имена Марты и Саулы. Старинный календарь мучеников, хранящийся в городской библиотеке Дюссельдорфа и относящийся к Х веку, просто повторяет вслед за Усардусом имена святых за 21 октября. В литании XI века из библиотеки Дармштадта упоминаются уже пять дев в следующем порядке: Марта, Саула, Паула, Бриттола и Урсула. В другой литании из того же собрания число мучениц увеличивается до восьми. Меняется порядок перечисления: Бриттола, Марта, Саула, Сабатия, Сатурнина, Грегория, Пинноса и Палладия. В следующей литании из дюссельдорфской библиотеки мучениц становится уже одиннадцать: Урсула, Сенсия, Грегория, Пинноса, Марта, Саула, Бриттола, Сатурнина, Рабасия, Сатурия и Палладия. И вновь одиннадцать упомянуты в еще одной литании, но в другом порядке: Марта, Саула, Бриттола, Грегория, Сатурнина, Сабатия, Пинноса, Урсула, Сенсия, Палладия и Сатурия.

Наконец, в XII веке хроника Родульфа, датирующаяся 1117 годом, называет двенадцать дев-мучениц.

Однако в легенде IX века о святом Куниберте (ум. 663) рассказывается, что в то время, как он вел службу в церкви Святых дев, появился белый голубь и указал место, где покоились останки одной из мучениц, которые и были немедленно извлечены.

В IX веке существовал монастырь Святых дев в Кельне; упоминания о нем встречаются и в X, и в последующих столетиях. Но первым, кто увеличил количество мучениц до столь внушительной цифры, стал Вандальберт. В своем поэтическом списке святых, записанном около 851 года, он, не называя Урсулу по имени, сообщает, что пострадавших за веру дев были «тысячи». Однако подлинность строк, приписываемых ему, некоторые исследователи подвергают сомнению.

Далее сведения о многочисленных мученицах мы находим в календаре конца IX века, согласно которому 21 октября почитается память святого Гилария и одиннадцати тысяч дев. Архиепископ кельнский Германн в 992 году также называет это число. В 927 и 941 годах архиепископ Вихрид говорит об одиннадцати тысячах дев, и с этих пор повсюду в Европе девы-мученицы упоминаются уже именно в этом количестве.

Существуют различные предположения насчет того, почему возникло это необыкновенное число. Некоторые считают, что одну из мучениц звали Ундецимилла.[56]

Встречающаяся в ранних средневековых календарях запись Ursula et Undecimilla Virg. Mart.[57] могла быть ошибочно истолкована как «Урсула и одиннадцать тысяч дев-мучениц». И действительно, в одном из старинных служебников имеется именно такая строка. В то же время в надписи в Шпирсе, согласно Реттбергу, называются Урсула и Декумилия. Иоганн Шпренц полагал, что объяснение кроется в использовании в старых рукописях мартирологов и календарей тевтонского Gimartar?t, или Kimartr?t (passus), и отсюда соответствующую запись S. Ursula Ximartor позднейшие авторы могли прочитать как S. Ursula, et XI. Martor, то есть Св. Урсула и XI Мучениц. Или, следуя еще одной версии, если настоящее число дев было одиннадцать, оно могло быть записано как SS. XI. M. Virgines, что означает одиннадцать святых дев-мучениц, а буква M в сокращении от слова Martyr позже была принята за римское число M (тысяча). Противоречит данной версии то, что ни в одном старинном календаре буква М не стоит перед словом Virg.; эти святые везде значатся как SS. M. XI. Virg. – до тех пор, пока они не превращаются вдруг в одиннадцать тысяч.

До Х века никаких подробностей относительно этих святых не сообщается; но затем они начинают появляться. Первым, кто поведал о них, стал Сигеберт из Жемлу (ум. 1112). Под датой 453 год он помещает рассказ о мученичестве девы Урсулы. Она была единственной дочерью могущественного и богатого британского владыки. Ее руки попросил сын «некоего беспощадного тирана». Урсула ранее приняла обет безбрачия, и ее отец оказался в трудном положении: он боялся навлечь на себя гнев Божий в случае, если примет предложение, и опасался ярости короля в случае отказа. Однако девушка разрешила трудность: Господь научил ее, что она должна принять предложение тирана, но с одним условием. Оба владыки должны были дать ей в спутницы десять девиц подходящего возраста и приятной наружности, каждую из которых должна сопровождать тысяча служанок, и выделить им одиннадцать кораблей. На этих кораблях девы будут странствовать три года, посвятив их своему девичеству. Урсула выдвинула это условие в надежде, что из-за трудности его выполнения ей откажут. В том случае, если ей пойдут навстречу, Урсула собиралась убедить своих спутниц посвятить себя служению Всевышнему.

Тирану удалось собрать требуемое количество девиц; они были предоставлены в распоряжение Урсулы, так же как и одиннадцать богато убранных кораблей. В течение трех лет девы странствовали по морям и океанам. Однажды ветер принес их к берегам Галлии и оттуда вверх по течению Рейна в Кельн. Они доплыли до Базеля, где сошли на землю и продолжили свое паломничество пешком, перешли через Альпы, достигли Италии и в Риме посетили могилы апостолов. Тем же путем они возвращались обратно, но в Кельне встретили гуннов и все до одной были преданы мученической смерти.

Судя по всему, эта история является добавлением к оригинальному тексту «Хроники» Сигеберта, поскольку в первоисточнике, принадлежащем руке самого автора, этого отрывка нет. В то же время следы по краю листа позволяют предположить, что к книге позднее была добавлена еще одна страница, однако, когда и кем это было сделано, остается неясным, так как эта страница утеряна.

Оттон Фрейзингенский (ум. 1158) упоминает об этой легенде в своей «Хронике». Он говорит: «Армия эта[58], наводнив всю землю, заставила одиннадцать тысяч дев в Кельне принять мученическую смерть».

Легенда XII века в изложении Сурия окрашена в романтические тона. В этом же столетии она появляется в великолепной «Истории» Гальфрида Монмутского (ум. 1154). Входила ли легенда в «Валлийскую книгу» архиепископа Уолтера, из которой славный епископ Сент-Асафа так много позаимствовал для своей собственной, неизвестно. История, рассказанная им, существенно отличается от ее немецкого варианта. Согласно Гальфриду, император Максимиан, истребив население северной Галлии, стал собирать в Британии людей, чтобы заселить опустошенные им земли. Из Арморики он создал вторую Британию и передал власть над ней Конану Мериадоку. После этого он повернул на восток и, утвердившись в Трире, вступил в противодействие с императорами Грацианом и Валентинианом, оспаривавшими у него верховную власть. В то время Конан защищал Бретань от набегов соседствовавших с ней галлов; осознав через некоторое время, что его воины не могут обходиться без жен, он послал в Британию за девицами, которые смогли бы стать верными супругами его воинам и нарожать еще солдат, чтобы можно было продолжить войну с галлами. Тогда же в Корнуолле взошел на престол Дионот, унаследовавший трон от своего брата Карадока. У него была дочь Урсула, девушка необыкновенной красоты, чьей руки добивался сам Конан. Получив просьбу владыки Арморики, Дионот без промедления собрал на корабли одиннадцать тысяч девиц благородного происхождения и шестьдесят тысяч простолюдинок и отправил их по Темзе навстречу будущим мужьям.

Но не успели корабли покинуть устье реки, как налетели ветра и отнесли часть из них к берегам населенных варварами островов, девушки были перебиты или взяты в плен. Некоторые пали жертвами отвратительных солдат армий гуннов и пиктов, которые, набросившись на несчастных, истребили их без всякой жалости.

Очевидно, что Гальфрид рассматривает это событие как исторический случай, не вкладывая в произошедшее никакого религиозного смысла.

В 1106 году Кельн был осажден, и крепостные стены в некоторых местах были разрушены. Как только враг отступил, горожане начали отстраивать их заново. А поскольку фундамент тоже пострадал, потребовалось восстановить и его.

Выяснилось, что старая стена проходила по территории древнего кладбища, оставшегося от римского поселения Колонии Агриппины. Когда проводились строительные работы, было найдено огромное количество костей; особенно много в одном месте. Некоему фанатичному или же просто легко возбудимому горожанину было видение: ему явились две женские фигуры, окруженные сиянием, и сказали, что кости эти – останки святых дев-мучениц. Это заявление вызвало всеобщее воодушевление; кладбище раскопали и нашли еще кости, а также урны, оружие, каменные гробницы и надгробные памятники. Древние римские захоронения, по всей видимости, оказались неистощимым складом святых мощей. Однако среди царящего восторга и религиозного подъема вдруг выяснились интересные подробности, к изумлению верующих и злорадству неверующих. Было обнаружено немало костей и памятников, принадлежащих мужчинам. Под надгробными плитами, судя по выбитым на них надписям, покоились Симплиций, Пантул и Этерий, а внушительных размеров берцовые кости никак не могли принадлежать хрупким девам.

В этот как нельзя более подходящий момент, когда смятение охватило было добрых католиков, появилась одна монахиня – Елизавета из монастыря Шенау. Эта провидица и разрешила возникшую трудность, к большому облегчению верующих. Время от времени Елизавета впадала в состояние транса, в момент которого на нее снисходило откровение. Увиденное она на латыни описывала своему брату Эгберту; он был единственным, кто присутствовал рядом с ней в такие моменты. По ее словам, папа римский Кириак, а также некоторые из кардиналов, епископов и монахов, встретившись в Риме со святыми девами, в религиозном порыве пожелали следовать вместе до Кельна, где и разделили с ними мученический венец.

Итак, было найдено удовлетворившее всех объяснение присутствию в захоронении мужских костей. Не было ничего нечистого или порочного в том, что целомудренные девы и их спутники вместе перешли через Альпы и спустились к Рейну, где пали под мечами варваров. Симплиция опознали как архиепископа Равенны, Пантул оказался епископом Базеля, а Этерий, как выяснилось, был нареченным женихом Урсулы, принявшим христианство и дошедшим до Рейна, чтобы встретиться со своей святой невестой.

Возник и еще один деликатный момент. Как получилось, что все мученики были обеспечены саркофагами и надгробными плитами?

Видение монахини помогло объяснить и это.

Архиепископ Антиохии Яков, уроженец Британии, приехал в Рим, чтобы встретиться с папой Кириаком, но по прибытии узнал, что в последний раз Его Святейшество видели переходящим Альпы в сопровождении одиннадцати тысяч дев неописуемой красоты. Восточный патриарх немедленно последовал за наследником святого Петра и достиг Рейна как раз на следующий день после кровавой бойни. Он вырезал на камнях имена и титулы многих погибших. Как он их узнал, не сообщается. Однако архиепископу не удалось завершить свой святой труд – гунны застали его за этим занятием и предали смерти.

Таким образом, сомнениям и недоверию не был дан ход, и благочестивая монахиня, которой более не являлись видения, связанные с одиннадцатью тысячами дев, окончила свои дни окруженная ореолом святости.

Сразу после ее смерти на раскопках старого кладбища были сделаны новые открытия, и утихший было скандал возобновился опять.

На сей раз откопали значительное количество детских костей, некоторые из них принадлежали младенцам всего нескольких месяцев от роду. Это стало поразительной и неприятной новостью, в немалой степени бросавшей тень на репутацию папы, кардиналов и священников, сопровождавших юных дев на пути из Рима, и возбуждавшей определенные подозрения, что не одни девицы находились на кораблях, бороздивших моря, как утверждалось в легенде.

Монахиня Елизавета из Шенау была мертва. Кто мог встать на защиту добродетели мучеников?

По счастью, объявился старый монах-англичанин из ордена премонстрантов, которого звали Ричард. Он жил в кельнской епархии в аббатстве Арнсберг. Ричард оказался весьма чувствителен к нехорошим слухам вокруг его святых соотечественников и с помощью своих видений постарался исправить ситуацию. Он объявил, что паломничество одиннадцати тысяч дев вызвало такое восхищение в Англии, что их замужние родственницы также пожелали плыть с ними на кораблях со своими детьми всех возрастов. Все вместе они приняли мученическую смерть. Ричард добавил, что сицилийская принцесса Герасина отправилась в путь с четырьмя своими дочерьми и новорожденным сыном, как и императрица некоей восточной империи Констанция. Цари, принцы и принцессы из Норвегии, Швеции, Ирландии, Фландрии, Нормандии, Брабанта, Фрисландии, Дании – словом, из всех стран, знакомых географу XII века, – присоединились к странницам, чтобы выказать свое восхищение чистотой и набожностью Урсулы и ее спутниц. Олоферн, жених Урсулы, несмотря на противостояние ее отца, настоял на том, чтобы возглавить флотилию. Под его началом находились триста матросов, которые и управляли кораблями.

Такова история развития и распространения этой любопытной легенды. Вся она состоит из множества недоразумений и надувательств. Остается только надеяться, что ничего подобного ей не существует. По сей день церковь Святой Урсулы в Кельне посещают тысячи верующих, прося заступничества у мученицы, в действительности никогда не существовавшей, и поклоняясь святым мощам, которые на самом деле принадлежат язычникам.

Однако есть новость еще хуже.

Урсула, по сути, не кто иная, как швабская богиня Урзель, или Хёрзель, трансформировавшаяся в христианскую святую.

«Часть свебов совершает жертвоприношения и Изиде», – сообщает Тацит в своем произведении «О происхождении германцев и местоположении Германии». По мнению Гримма, эта Изида является богиней Цизой, которой поклонялись жители некоторых областей возле Аугсбурга. Кюхлен, аугсбургский поэт XIV века, пишет:

Они возвели там огромный храм,

Посвященный Цизе, языческой богине,

Которой они по языческим обычаям

Поклонялись в то время.

Город был назван Цизарис

В честь богини; такова была его слава.

Храм ее долго стоял невредимым,

Пока время не разрушило его.

Непонятно, почему Тацит называет богиню, которой поклонялись свебы, Изидой; возможно, это имя показалось ему похожим на имя германской богини или он увидел сходство между двумя культами. Я полагаю, что причина как раз в последнем. Приведем отрывок полностью: «Они больше всего почитают Меркурия и по известным дням приносят ему в жертву людей. Геркулеса и Марса они умилостивляют закланиями животных. Часть свебов совершает жертвоприношения и Изиде. В чем причина и каково происхождение этого чужестранного обряда, я не сумел выяснить, но, поскольку их святыня изображена в виде корабля либурны, этот культ, надо полагать, принесен извне».[59]

Здесь в одном месте сразу три римских имени использованы для обозначения германских богов: Меркурий – это Воден, а Геркулес или Марс – это Тор. Вполне логично будет предположить, что четвертая, Изида, названа так скорее из-за схожести соответствующих атрибутов, нежели из-за созвучия имен. Рассказывая об Изиде, Тацит упоминает об обряде, который соблюдают свебы, а именно ношение корабля в ее честь. Об этом пишет и Апулей в «Метаморфозах». Богиня, явившаяся бедному ослу, говорит: «День, что родится из этой ночи, издавна мне посвящен. Зимние бури утихли, грозные волны успокоились, море сделалось доступным для плавания, жрецы мои, спуская на воду новое судно, посвящают его мне, как первину мореходства». То же самое упоминает и Лактанций.

Миф о богине Исиде (Изиде) и ее поисках достаточно хорошо известен, и нет необходимости его пересказывать.

Можно с уверенностью заявить, что в некоторых областях Германии обычай возить корабль в честь богини не только существовал в Средние века, но и соблюдается до сих пор. Церковь объявила его идолопоклонничеством. Гримм цитирует любопытный отрывок из хроники Родульфа, повествующий о том, что в 1133 году в некоем лесу в Инде был тайно построен корабль, затем его водрузили на колеса, и ткачи с песнями, плясками и музыкой повезли его сначала в Айкс, затем в Майстрихт и другие места. Это действо сопровождалось такими сценами, описывать которые богобоязненный хроникер не решился. Судя по эпитетам, которыми они награждали этот обряд, он вызывал у церковников немалое омерзение.

В городе Ульме, находящемся в Швабии, в 1530 году людям было запрещено возить по улицам корабль или плуг во вторник на Масленой неделе. Подобного же рода указ был издан 5 марта 1584 года в Тюбингене. Я сам два раза наблюдал, как возят корабль на колесах во вторник на Масленой неделе в Мангейме на Рейне. В Брюсселе, я думаю, и по сей день отмечают праздник Оммеганг, во время которого по городу на лошадях возят корабль со статуей святой Девы Марии в память о чудесном прибытии статуи Богоматери на лодке из Антверпена в Брюссель.

Иногда корабль заменяли плугом, крестьянский праздник Пахотного понедельника является отголоском того же самого древнего религиозного обряда в честь тевтонской Изиды.

Различные народы Германии называли эту великую богиню по-своему. Возможно, она тождественна Цизе, но, поскольку мы абсолютно ничего не знаем ни о Цизе, ни об атрибутах, сопутствующих ей, ничего с уверенностью сказать нельзя. Более вероятно, что это Хольда, или Холле, которая по-прежнему занимает воображение немецких крестьян.

Хольда – это великая светлоликая госпожа, которая плывет по ночному небу. При ее темном дворе живут тысячи яркоглазых дев – все, как и она, чисты, и все, как и она, тускнеют.

O Урсула! Царица среди тысяч твоих дев,

Молись о нас!

Хольда, или Луна, – это странствующая Изида, или Урсула. Немецкие поэты часто описывают ее проплывающей по небесам в своей серебряной лодке.

В тевтонской мифологии Хольда – это тихая женщина с печальной улыбкой на лице, сопровождаемая душами девственниц и детей, которым она покровительствует. Она восседает в хрустальной горе, окруженная своими яркоглазыми девами, и посылает зимой снег, воскрешает землю весной и дарит урожай осенью. Описание этих дев, живущих с ней в хрустальном небесном дворце, можно встретить у Эсхила.

Добрая Хольда в других областях называлась Года. В этой ипостаси она напоминает Артемиду как небесную охотницу, сопровождаемую девами. В Баварии и Австрии ее знали под именем Перхта, или Берта («сияющая»). Считалось, что у нее есть рога, как у Исиды или Ио, других богинь луны. Но в Швабии и Тюрингии она представала как Хёрзель или Урсель.

Эта Хёрзель, которую кое-где называли ночной птицей Тутёзель, жила вместе со своими многочисленными подругами в глубине Горы Венеры, где исчез Тангейзер. Она помогала трудолюбивым крестьянам и награждала верных возлюбленных или приманивала к себе души тех, кто еще придерживался языческих верований. Крестьяне считали ее доброй и прекрасной богиней, невзирая на возмущение священников, видевших в ней лишь порочную римскую Венеру, а не рожденную из пены морской Афродиту, серебряную луну, взошедшую над волнами.

Больше об этой легенде сказать нечего. История ее печальна.

То, что языческие мифы сумели проникнуть в средневековое христианство и добавить в него красок, неудивительно: древние верования не так-то легко искоренить. В этой книге я приведу несколько примеров того, как глубоко отпечатались они в современной протестантской мифологии.

Но поистине горько, что Церковь попыталась придать легенде о святой Урсуле правдивости при помощи фальшивых чудес и лживых откровений. И теперь, когда люди, уставшие от поисков истины и не находящие ее ни в науке, ни в философии, ни в метафизике, должны были бы обратить свой алчущий взор к Церкви, последняя вместо того, чтобы дать им в руки святой крест, который «будет стоять, пока жив этот мир», отвращает их от себя своей косностью и упорством, с каким она держится за небылицы, основанные на язычестве и подкрепленные обманом!

Является ли культ Урсулы и одиннадцати тысяч дев чем-нибудь иным, кроме как «религиозным верованием»? Религиозным верованием, при котором люди молятся луне и мириадам звезд на небе, как святым в раю? «Смотря на… луну, как она величественно шествует, прельстился ли я в тайне сердца моего, целовали ли уста мои руку мою? Это также было бы преступление, подлежащее суду; потому что я отрекся бы тогда от Бога Всевышнего».[60]

Истина – вот чего жаждут люди сейчас; но если эта истина исходит из уст, изрекавших прежде изощренную ложь, веры ей нет.

Если бы католическая церковь покаялась в этом грехе, ее вечное великое учение признали бы тысячи. Но «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина».

Приведем вкратце библиографию этой легенды. Она не представляет особого интереса.

Откровения Елизаветы из Шенау, а также Германна и Иосифа из Штайнфельда можно найти в «Житиях святых» Сурия в статье за 21 октября.

Epistola ad virgines Christi univ. super hysteria nova undecim milimum (sic!) virginum. Место и дата издания неизвестны, приблизительно конец XV века – большая редкость; сам я эту книгу не видел.

Historia vndecim milium virginum breviori atque faciliori modo pulcerrime collecta, изданная в Кельне в 1509 году. Это также редкость.

De Legende, vn hystorie der XI dusent jonferen, s. l. et a. (приблизительно 1490 год) – любопытная легенда, изложенная на нижненемецком языке и иллюстрированная сорока необычными гравюрами.

De S. Lory, Sainte Ursule triomphante des coeurs, de l’enfer, de l’empire, Patrone du c?l?bre coll?ge de Sorbonne, изданная в Париже в 1666 году. Эту легенду тщательно проанализировал Реттберг в своей работе «История церквей Германии», с. 111—123.

Кромбах преломил копье в честь одиннадцати тысяч дев в 1647 году: его труд Ursula Vindicata (Кельн, 1647), к которому прилагаются три карты, интересен содержащимися в нем документальными свидетельствами, однако все портят религиозные предрассудки автора.

Leo, J. G., ?????????? hist. – antiquarium de 11,000 virginibus. Leucopetae, 1721. Райшерт Л. История жизни и мученичества святой Урсулы. Кельн, 1837.

Хайнен Э.М. Жизнь, путешествие и мученичество святой Урсулы. Кельн, 1838.

Шебен А. Житие святой Урсулы. Кельн, 1850.

Шаде О. История святой Урсулы. Ганновер, 1854.

Также прекрасная серия иллюстраций, являющихся копиями любопытных росписей в кельнской церкви, опубликована Келлерховеном в «Легенде о святой Урсуле» (Лейпциг, 1861).

Небезынтересные истории о явлениях святых дев-мучениц, спутниц Урсулы, и о чудесах, совершенных их мощами, встречаются у Цезария Гейстербахского в «Диалогах о чудесах».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.