3. Путешествия в Библ
3. Путешествия в Библ
По мнению египтян, море, йам, было божеством ревнивым. Когда море увидело, что боги даровали Бате в жены прекрасную деву, оно преисполнилось завистью и затопило землю, чтобы ею завладеть. Но египтяне, не страшившиеся опасностей, подстерегавших их в пустыне, готовы были бросить вызов и этому ужасному божеству. Египетские моряки с древних времен плавали вдоль побережья Сирии. В то время, когда боги еще жили на земле, гроб Осириса, который Сет бросил в Нил, доплыл до Дельты и дальше вниз по Танисскому рукаву реки до самого моря.
Море выбросило его вблизи Библа, где вокруг гроба выросло огромное дерево. Через много дней Исида пришла к волшебному дереву и села у воды, дожидаясь, пока служанки царицы Библа придут сюда, чтобы наполнить свои кувшины. Она убрала им волосы, напитав их прекрасным ароматом, исходившим от ее тела. Царица, тронутая добротой богини, подарила ей священное дерево, в котором было заключено тело ее супруга. Завязавшейся таким образом дружбе между Египтом и Библом было суждено продлиться многие века. Египтяне прибывали в маленький порт Кебен и приносили владычице Библа богатые дары. С согласия жителей города они построили ей храм. Царю они преподносили алебастровые вазы, драгоценные камни и амулеты, назад же возвращались с большим грузом ценных смол, досок, цельных стволов, а порой даже на кораблях, построенных прямо на месте. Вероятно, именно поэтому слово кебенет, образованное от египетского названия Библа, Кебен, стало означать морские суда. Египтяне воевали с азиатами повсюду: на Синае, в Палестине, Кармеле, Верхнем Ретену (в Сирии); но в Библе, и только в Библе, их всегда принимали радушно. Правда, однажды здесь были зверски убиты несколько египтян; но это преступление было совершено не местными купцами и не библскими моряками, а арабами, «скитальцами пустыни», вечными и коварными недругами Египта.
Постепенно египтяне расширили зону своего влияния. Их посланцы в эпоху Среднего царства отправлялись в Бейрут, Катну и Угарит, оставляя в память о своем посещении статуи и сфинксов. Но Библ сохранял свое привилегированное положение. Его властитель имел высокий египетский титул и гордился своей принадлежностью к египетской культуре. Он построил себе гробницу наподобие гробниц фараонов, наполнил ее утварью по египетским канонам и поставил там даже несколько драгоценных предметов, присланных из самой столицы – Ити-Тауи. Мы не знаем, как вели себя жители Библа во время нашествия гиксосов и помогали ли своим старым товарищам, но по какой-то причине морское сообщение между ними прервалось, и набожные египтяне в растерянности разводили руками, не зная, где им теперь взять дерево для саркофагов жрецов и смолу для мумий. Прекращение этой торговли имело и другие печальные последствия, ибо священные лодки, высокие столбы с лентами, которые стояли перед храмами, возвышаясь над карнизами пилонов, а также различные предметы мебели тоже делали из ели. Но эти ужасные времена миновали: Египет отвоевал свои земли, и египтяне вернулись в Библ. Тутмос III во время своей победоносной кампании не преминул остановиться там и получил от своего союзника больше леса и судов, чем все предыдущие фараоны. Позднее, когда Сирия начала заигрывать с врагами Египта, правитель Библа, Рибадди, остался верен Аменхотепу II и его преемникам. Рамсес II установил стелы с надписями на берегу Собачьей реки, между Бейрутом и Библом. В Долине деревьев аш, куда рассказчик той эпохи перенес приключения Баты, он основал город, названный его именем. В то время царем Библа был Ахирам. Как и все его подданные, он говорил и писал по-египетски, а для его родного языка использовалось алфавитное письмо, возникшее, наверное, в том же Библе в результате упрощения иератического письма.
Воинственные фараоны Восемнадцатой династии похвалялись, что их посланцы ездили по всей Сирии и никто не смел их тронуть. Без сомнения, этих посланцев хорошо принимали в Библе, но немного позднее, во времена последних Рамсесидов и в начале Двадцать первой династии, положение резко изменилось. Царь Зекербаал, дальний потомок Малькандра, который так почитал Исиду, без всякого стеснения предложил египетскому представителю Ун-Амуну взглянуть на гробницы многих посланников фараона Хаэмуаса – одно из имен Рамсеса XI, – которые умерли в Библе после долгого пребывания в плену. Самому Ун-Амуну удалось после долгих переговоров покинуть порт Библа с грузом леса, но этим он был полностью обязан покровительству своего бога, Амона Дорог, фигурку которого, к счастью, захватил с собой в плавание.
Следует, правда, признать, что история Ун-Амуна – случай особый. Верховный жрец Амона поручил ему доставить лес для священной барки этого бога, Амонусирхат, которая в середине сезона разлива ходила по Нилу между Карнаком и Луксором в сопровождении огромных ликующих толп на берегу. Сначала Ун-Амун отправился в Танис к Смендесу и его супруге Тентамон: их еще не признали официально царем и царицей, но они уже были фактическими хозяевами страны. Ему снарядили судно с капитаном Менгебетом во главе, и менее чем через пятнадцать дней он вошел в Средиземное море. Он пристал в Доре, городе народа саккал, и, пока здесь грузили на борт небольшой запас провизии – пятьдесят хлебов, кувшин вина и бычью лопатку, – один из его матросов сбежал с корабельной казной, состоявшей из пяти дебенов золота и тридцати одного дебена серебра. В страшном волнении Ун-Амун пришел к правителю города и рассказал о своей беде. «Я ничего не знал об этом, – сказал ему правитель. – Если вор родом из моей страны, я возмещу тебе убытки из моей сокровищницы, до того как его найдут. Но если вор служил на твоем судне, проведи несколько дней у меня, и я поищу его». Однако прошло девять дней, но ни вора, ни денег не отыскали. Ун-Амуну удалось занять тридцать дебенов серебра, в Тире он нашел корабль и прибыл на нем в Библ.
Двадцать девять дней царь Зекербаал отказывался принять его. Он уступил только после того, как Амон, бог Фив, вселился в юношу из царской свиты и его устами повелел царю: «Призови бога всевышнего! Призови посланца Амона, который с богом. Это Амон послал его». На следующий день Ун-Амун отправился во дворец, где нашел царя восседающим на троне спиной к балкону, за которым вздымались высокие волны Средиземного моря. Разговор оказался весьма напряженным: все складывалось против Ун-Амуна. Вместо того чтобы прибыть как официальный посланник на корабле царя Смендеса и предъявить свои верительные грамоты, он приплыл без всяких документов на случайном попутном судне. Ун-Амуну удалось объяснить, что он прибыл за лесом для священной барки Амона-Ра, царя богов. Царь ответил ему: «С давних времен выполняли мои отцы это поручение; после того как приказал фараон (да будет он жив, здоров и силен), чтобы доставили шесть судов, которые были гружены добром Египта, они выгрузили их в мои кладовые. А ты что привез мне?» Спор продолжался. «Он приказал, чтобы принесли поденные записи его отцов, – рассказывает дальше Ун-Амун. – Он приказал, чтобы огласили их передо мной; они нашли 1000 дебенов всякого серебра в его записях. Он сказал мне: «Если бы правитель Египта был владыкой моей страны, а я его слугой, разве приказал бы он, чтобы доставляли серебро и золото, говоря: «Выполни поручение Амона», но царю подарков не вручай. Разве я твой слуга, разве я слуга пославшего тебя?»
Ун-Амун попытался напомнить царю о всемогуществе Амона-Ра, царя богов, дарующего жизнь и здоровье: «Ведь он (Амон-Ра) владыка твоих отцов: они провели время своей жизни, принося жертвы Амону; ты также раб Амона. Если ты скажешь Амону: «Сделаю, сделаю» и выполнишь его поручение, ты будешь жить, ты будешь невредим, ты будешь здоров и ты будешь хорош для твоей страны и для твоих людей».
После этого обмена мнениями Зекербаал погрузил на корабль доски для носа и кормы священной лодки, несколько больших брусьев и четыре цельных ствола и отправил его в Египет с письмом от Ун-Амуна. Смендес и Тентамон тут же отправили ему товары, золото и серебро. Ун-Амун получил от них одежды и припасы. Царь был вполне удовлетворен: он вполне мог обойтись без божественных благословений, которыми хотел заплатить ему посланец Амона, поэтому, нисколько не страшась божьей кары, он спокойно забрал египетские товары и лишь после этого отправил триста лесорубов валить деревья. К исходу зимы стволы были доставлены к побережью. Теперь-то, казалось бы, Ун-Амун вполне мог отправиться в обратный путь, но все обстояло не так просто. Зекербаал неожиданно счел, что ему заплатили слишком мало. На это Ун-Амун вполне серьезно предложил ему высечь на стеле следующее: «Послал мне Амон-Ра, царь богов, Амона Дорог, своего посланца, да будет он жив, здоров и силен, вместе с Ун-Амуном, его посланцем-человеком, за строительным лесом для великой священной ладьи Амона-Ра, царя богов. Срубил я его, погрузил я его, снабдил я его своими судами и командами, сделал я, чтобы достиг он Египта, чтобы вымолить мне пятьдесят лет жизни у Амона вдобавок к отведенному мне». И Ун-Амун добавляет в конце: «И когда наступит после этого другой день, и прибудет посланец из страны Египта, который знает письмо, и он огласит твое имя на стеле, то воспримешь ты воду Аментит, как и боги, которые там». Царь был побежден и уступил, а Ун-Амун пообещал, что первый пророк Амона, получив от него подробный доклад, тотчас вышлет царю новые дары.
Современные комментаторы обычно делают из этого рассказа вывод, что Египет во времена Смендеса был слаб и не мог заставить чужие народы считаться с ним. В действительности даже в апогее своего могущества фараон не считал царя Библа своим подданным, или «вассалом», который обязан поставлять ему лес даром по первому его требованию. Египетский посланник прибывал в Библ с официальными письмами, золотом, серебром и разными товарами. Царь Библа принимал дары и поставлял Египту лес. После этого обе стороны обменивались благословениями и благодарностями. Фараон добавлял к дарам личные подарки, которые, впрочем, ему обходились недорого: свою статую и какие-нибудь амулеты. Польщенный царь Библа принимал эту статую с благодарностью и приказывал высечь на ее пьедестале финикийскую надпись с пожеланием, чтобы богиня Библа продлила годы царствования фараона. Так обстояло дело с незапамятных времен.
Покинув гавань Библа, Ун-Амун едва спасается от подстерегавших его саккалов, чтобы попасть в руки киприотов, намеревавшихся убить его. Конец папируса оборван, поэтому мы точно не знаем, как он избежал этой новой опасности, однако у нас есть все основания полагать, что ему это удалось. Первое упоминание о Народе моря относится ко времени правления Рамсеса II. С тех пор он не давал покоя египетским мореходам, однако морская торговля не прекращалась. Об этом свидетельствует официальное утверждение Рамсеса III: «Я сделал тебе [Амону] ладьи, барки и корабли с лучниками, со снастями и снаряжением, что ходят по Великой Зелени. Я назначил на них без числа командиров лучников и капитанов с большой командой, чтобы доставлять дары земли финикийской и чужеземных стран на краю земли в твои великие склады в Фивах победоносных». Остается отметить, что фараон рассчитывал не только на милость Амона. Отряды хорошо вооруженных лучников под предводительством опытных военачальников надежно защищали египетские корабли на море и обеспечивали должное почтение к египетскому посланнику на берегу.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.